— Спасибо тебе за всё, — проговорила она.
И тут, Гектор вспомнил, как когда-то, на этом же месте, другая говорила ему те же слова. Кажется, что это было вечность назад… Как там сейчас эта смелая девочка? Что с ней? Ему не узнать. Возможно, уже никогда.
— Не за что, — выдохнул он, отпуская воспоминание.
— Постарайся выжить, — сказала Елена.
— К чему эти слава? — горько усмехнулся царевич, — и я, и ты знаем, что мне суждено погибнуть. Ахиллес сейчас во много раз сильнее обычного человека, в его душе ненависть к убийце брата. Он силён, как никогда и жаждет мести. Гнев — то, что безмерно увеличивает шансы на победу. К тому же, я заслужил смерть. Убив того юношу, брата Ахилла, я сам себя обрёк на смерть. Погубивший невинную душу не сможет сам существовать, счастливо доживая свой век. За всё нужно платить.
— Ты прав, — вздохнула жена Париса, — но я всё равно буду ждать и надеяться. Быть может, как-то это тебе поможет.
— Спасибо тебе за твою веру в меня, — прошептал Гектор, разрывая объятье.
— Она никогда не угаснет, — кивнула царевна, — Гектор, ты великий человек. И даже, если сейчас тебя убьют, память о тебе будет жить в веках.
— Это несомненно важно для меня, — задумчиво ответил воин, — но славы всегда искал как раз-таки Ахилл. Мне же важнее всего, чтобы все, кто мне дорог были в порядке. И если меня не станет, пообещай позаботиться об этом.
— Конечно. Обещаю. А теперь иди. Ты должен идти, — твёрдо проговорила Елена.
Именно эти слова и нужны были герою. На прощание она оставила на его щеке лёгкий поцелуй.
Уходил Гектор с мыслями о том, что самая красивая женщина и сильнейшая духом Троянская царевна благословила его. Она сказала ему сражаться. Она поверила в него. Больше ничего ему не нужно. Можно идти в бой.
Елена смотрела вслед уходящему. Когда за ним закрылись ворота, она не сдвинулась с места. Она будет ждать. И если позволит судьба, дождётся.
***
Воин остановился перед воротами Илиона*. В руках он сжимал меч и щит. Сейчас свершится его месть. Гектор заплатит за смерть Патрокла.
Тяжёлые чугунные ворота начали открываться, давая герою узреть что внутри. Но ему было всё равно. Единственным, что его интересовало, была фигура человека, выступившего из города. Он был облачён в золотые, сверкающие на солнце доспехи. В руках человек тоже сжимал щит и меч.
Ахилл пошёл навстречу ему. Гектор тоже двинулся вперёд. Они сближались стремительно, как две надвигающиеся друг на друга стихии. Сын Пелея — огонь, пылающий, неукротимый, безрассудный, сжигающий всё на своём пути. Сын Приама — вода, надвигающаяся волна, могучая, решительная. Они сошлись. Взгляды голубых и карих глаз встретились.
Во взгляде врага Троянский царевич помимо гнева, ненависти и жажды мести разглядел безграничное отчаянье. За жестокостью скрывалось великое горе.
Никто ничего не говорил. Слова здесь были не нужны.
Они просто скрестили мечи. Ставший обыденным лязг металла, напряжение во всём теле, пелена, застилающая глаза и, гулко отдающиеся в ушах, удары сердца.
Гектор видел много воинов. Сражался с миллионами. Но такой отчаянности ещё не встречал.
Ахилл чувствовал врага. Знал где он находится, хоть и не видел ничего вокруг себя. В звуке бьющихся мечей он слышал голоса из прошлого. Воспоминания нахлынули неизвестно откуда.
Много-много лет назад… Два мальчишки с деревянным оружием в руках. «Бей давай!» — кричит Патрокл. «Ну сколько можно?!» — недовольно вопрошает Ахилл, — «мы здесь уже весь день!» Младший брат недовольно морщит нос. «Это ты так говоришь, просто потому что тебе надоело!» И старшему снова приходится браться за меч, чтобы доказать брату, что ничего это ему не надоело…
Лезвие прошло между пластинами железа. Гектор был ранен в руку. Сам Ахилл боли в бедре, из которого струилась кровь, не почувствовал.
«Опять к Хирону…» — вздыхает царевич. «А ты попробуй сбежать!» — вдохновенно восклицает Патрокл. «Ну что за глупости?!» — фыркает Ахилл. «Ты ведь такой смелый! Почему же ты не можешь сбежать?» — не понимает брат.
Враг упал, раненный в ногу, но через несколько секунд снова поднялся. Ахилл занёс меч для следующего удара.
«Почему ты против того, чтобы я шёл с тобой на войну?!» — обиженно спрашивает младший. «Ты ещё мал! А там опасно!» — нетерпеливо объясняет старший. «Но ты ведь всегда защитишь меня, если что!» — убеждённо говорит Патрокл. «Да…» — после несколько мгновений раздумий отвечает Ахилл, — «конечно, защищу. Обещаю!».
Не защитил… Не смог…
Он сделал резкий выпад вперёд. Гектор замер и выронил оружие. Ахиллес вынул из его тела окровавленный меч. Троянский царевич упал на землю. Вот и всё. Он мёртв. А что теперь?
––––––––
*Илион — второе название Трои (инф. для справки)
========== Глава 21. Отчаяние ==========
Ахилл гнал вперёд колесницу. Он знал, что там сзади по земле волочится тело поверженного врага. Сын Пелея убил Гектора, он привязал его позади себя. Труп великого героя был теперь там, в грязи. Патрокл был отмщён…
Только легче от этого почему-то не становилось. Ещё вчера Ахиллесу казалось, что вот, он убьёт Троянского царевича и камень рухнет с души. Но этого не произошло…
Стало ещё хуже. В душе воина плескалось отчаяние. Он со всех сил яростно стегал коня плетью. Колесница неслась вперёд. Вот уже стал виден Греческий лагерь, а за ним и мирмидонянский.
Навстречу ему высыпали люди. Но в этот день они не славили героя. Лишь стояли с немым удивлением в глазах, созерцая труп величайшего воина Трои.
Ахилл пролетел мимо Ахейцев. В толпе он заметил поражённое лицо Агамемнона. Вот он, тот кого сын Пелея так люто ненавидел, стоит средь прочих и смотрит на него, как на героя. Так почему же всё равно так мучительно тяжело? Почему душа опустошена? Отчаянье, пустота… И всё…
Ахиллес, наконец, остановил колесницу неподалёку от своей палатки. Тут же подбежали люди. Они что-то говорили, но он не слышал. Не заметил и то, как все обступили тело Гектора и начали разглядывать его. Пустым взглядом смотрел молодой человек куда-то в пространство. И тут, заметил Её.
Ифигения стояла чуть поодаль. Частично её скрывал чёрный плащ, который она надевала там, где было много народу, чтобы не быть кем-либо узнанной.
Он видел её взгляд. Видел, что плечи девушки поникли, видел в глазах отчаяние. Она стояла, не двигаясь. Просто смотрела. А затем развернулась и скрылась из виду.
Постояв так ещё какое-то время, Ахилл направился к телу Гектора и отвязал его от колесницы, кладя на принесённую кем-то ткань.
Затем сын Пелея направился в свою палатку. Войдя, он сразу же заприметил плачущую фигурку в углу. Ифигения, услышав его шаги, подняла голову.
— Ты убил его… — хрипло проговорила она.
— Да, — кивнул он, — как недавно он убил Патрокла.
В эти слова воин постарался вложить как можно больше уверенности, пытаясь, в первую очередь, доказать самому себе, что поступил правильно.
— Ты жесток, — покачала головой Иф.
— А он, нет? — раздражённо спросил Ахиллес.
— Он умел поступать благородно, делать людям добро. Жестокость он проявлял только ради защиты Трои. Ты же только разрушаешь, — слова начали литься сами собой, — зачем ты пошёл на эту войну? Ради славы? Ахилл, это глупо! Это бессмысленно. Зачем ты убил Гектора? Ради мести? Да нет же! Признайся сам себе, это же просто стремление к славе! Он, в отличие от тебя, любил. Любил многих. Своё государство, свой народ, свою семью…, а тебе, как мне теперь кажется, любовь вовсе чужда!
С этими словами, девушка вскочила, утёрла слёзы и поспешно вышла из палатки.
— Да что ты знаешь о любви?! — выкрикнул Ахилл ей вслед.
Затем он обессиленно зарычал и упал на пол, катаясь по нему, будто пытаясь избавиться от этого гнетущего ощущения… Она задела его за живое… И в чём-то она была права… От этого больнее всего.
***
— Андромаха, — тихо позвала Елена, касаясь плеча подруги.
Та будто и не слышала её. Вдова Гектора уже не плакала. Слёз не осталось. Она лишь сидела и невидящим взором смотрела в одну точку. Он мёртв. Всё кончено. Два дня назад, узнав весть о смерти мужа, Андромаха рыдала, рвала на себе волосы, каталась по земле, но сейчас она сидела на полу у стены, не двигаясь, не издавая ни звука.
