– Гляньте, как вы дошли до такого? – Дю Га указал на багровый след от удара на её щеке. – Принцессы крови не позволяют себя бить. Бьют только потаскушек в злачных публичных домах.

Она резко вскочила на ноги.

– Выйдете вон! Вас здесь не ждали. Не надейтесь, что увидите мою слабость!

Крик не получался, Марго хрипела. Дю Га вдруг ощутил приступ ярости.

– Вам не жаль брата? – поинтересовался он, сжимая зубы.

– Мне никого не жаль! – выкрикнула она в отчаянии.

Луи поднялся за ней, секунду промедлил, а потом вдруг рванулся к королеве Наваррской, хватая её, не позволяя вырваться. Ему хотелось физически унизить её, увидеть, в конце концов, как погаснет огонь в синих глазах, как она отступит. Ни среди блистательного двора, ни в сердце Генрике не было места для них двоих. Должен был остаться кто-то один, и Дю Га был уверен, что он.

– Отпустите меня! Не смейте прикасаться ко мне! – прошипела она, царапая его руки и шею ногтями. – Грязный обманщик, интриган, не смейте рушить мою жизнь!

Как же она его ненавидела! Её ногти впились в его лицо, оставляя багровые полосы. Дю Га взвыл от боли и заломил её руки за спину. Неожиданно возникла животная жажда расправы, а затем такое же животное возбуждение.

Ему нужно было то, что сломает её. А как сломать человека, который уже повидал множество кошмаров и прошёл через все возможные страдания?

Луи не думал, просто делал то, что творила та часть его сущности, которая не руководствуется здравым рассудком. Он резко толкнул королеву Наваррскую на пол, наваливаясь сверху. Её рыки и стоны делали желание унизить её ещё сильнее.

Унизить.

Она Валуа, у неё есть гордость. Нужно то, что затронет гордость.

Всё произошло быстро. Дю Га никогда не приходила мысль об этом, но сейчас он вдруг понял, как лучше всего отомстить Маргарите. Одной рукой он зажал ей рот, другой же грубо пробрался под юбки, задирая их. Его вспотевшие руки касались её холодной кожи, она чувствовала липкий ужас.

– Будешь знать, каково это, грязная потаскуха! – выплюнул он. – Тебе никогда не очиститься, навсегда останешься грязной. Это началось ещё с Гиза, продолжилось Генрике, быть может, ещё кем-то. Помнится, был здесь наваррец, а также господин де Бюсси. И вот, теперь на этом месте я. Что же ты брыкаешься? Шлюхи никому не отказывают.

Она не могла вырваться, он был силён и крепок. И никто не мог прийти ей на помощь. Кажется, вот он мрачный конец светлой сказки. Неясно за что. Должно быть, просто за то, что ей не повезло родиться здесь, в этой семье, в этом веке. Не повезло за такое короткое время потерять всё из-за сумасшествия бурных страстей, которым позволила себя окружить.

Марго и раньше видела жестокость, но ей ещё не довелось почувствовать её настолько внутри. Она уже не могла ни кричать, ни плакать. Просто тихо умирала, будучи не в силах поверить, что всё это происходит с ней.

Поначалу было больно, противно, страшно, а потом вдруг оборвались нити эмоций, стало пусто.

Месть удалась. Марго доломали.

Франсуа спешил к сестре. Он не видел её уже два дня, а по дворцу ходили слухи о том, что нечто странное происходило в её покоях. Обостряло плохие подозрения ещё и то, что герцог де Гиз куда-то пропал, его не видели ни в Лувре, ни в отеле Клиссон.

Анжу привык к драмам, которые всю его жизнь развивались перед ним, однако, когда речь заходила о Марго, для него каждый раз всё было, как впервые, каждый раз он срывался и спешил к ней, надеясь, что хоть чем-то сможет ей помочь. Так произошло и сейчас. Франсуа подозревал, что случилось нечто нехорошее.

Выйдя из своих покоев, он направился к Марго кратчайшим путём, который проходил мимо покоев короля. Когда принц шёл там, до его слуха донеслось пьяное улюлюканье, звучащее за одной из дверей.

"Да уж, кажется, совсем распустились любимчики братца!" – подумал он. – "Устраивают оргии средь бела дня!"

В этот момент что-то громко ударилось об пол, а затем послышался оглушительный взрыв хохота.

Принца тотчас Франсуа привлёк пьяный голос, который, кажется, принадлежал Дю Га.

– Рано умирать, дорогой Келюс! Вставай с пола, друг мой! Нам ещё скоро нужно будет праздновать окончательную победу над врагами нашего короля.

– Какими ещё врагами? – икнул, очевидно, Келюс.

– Теми, кто находится ближе всех.

Говорили они громко, вовсе не подозревая, что за дверью кто-то может стоять. К тому же алкоголь развеял всякую осторожность.

– Это как так? – через какое-то время размышлений отозвался Келюс. – Вот здесь? Прямо здесь у нас... Кхе! Вра-а-аги?

– Именно так. Враги. С одним из них я, кажется, уже расквитался. Остался второй. Знал бы ты, как они опасны! Змеи, пригретые на груди. Одна тянет из Генрике все соки, другой сбивает короля с пути. Самое страшное, что наш Генрике слишком добр и доверчив, он любит их, и, увы, верит им!

– Но что же ты делаешь?

– Поверь, принцесса Маргарита больше не помешает королю, который уже от неё настрадался. Остался герцог Анжуйский.

– Высоко же ты метишь, Луи! – хихикнул Келюс.

– А то! – усмехнулся Дю Га, который не боялся посвящать его в свои планы, поскольку бедняга был так пьян, что завтра и день этот не вспомнит.

– Но что ты хочешь сделать с герцогом Анжуйским?

– Чёрт возьми! Вот не побоюсь! Клянусь тебе, я убью его!

Франсуа поднял брови. Вот как! Значит, эти господа говорили о нём и о Марго. В душе его начала подниматься ярость, он мгновенно пришёл в бешенство от таких дерзких речей. Эти люди посмели угрожать ему и... Но что же Дю Га сделал Маргарите?

Если бы не осознание того, что с сестрой могла случиться беда, он бы, разумеется, остался. Быть может, даже пустил бы в дело шпагу, позабыв о своём положении. Но Марго для него всегда была на первом месте, поэтому он поспешил к ней.

По дороге его начали мучить терзания. В конце концов, кто знает, на что способен Дю Га! Особенно, когда возникает угроза его интересам. Глупо было бы отрицать тот факт, что Генрике начал слишком прислушиваться к Марго. Анжу не знал, с чем это связано, да и это было для него неважно. Главное, что никто не посмеет навредить королеве Наваррской.

То, что предстало перед Франсуа, когда он зашёл в комнату сестры, утопающую во мраке, было действительно страшно. Миниатюрная фигурка Марго, свернувшаяся клубочком на кровати, казалась ещё меньше обычного. Она будто бы не двигалась и не дышала. Когда он подошёл поближе, смог разглядеть, что она не спит, опухшие глаза открыты, на щеках поблёскивают дорожки от слёз. Девушка похудела ещё больше, должно быть, несколько дней ничего не ела. Поначалу, когда Анжу оказался рядом, она никак не отреагировала, продолжая смотреть перед собой пустым взглядом. В его сознании начали одна за другой проноситься самые страшные догадки.

– Марго, – позвал он, осторожно касаясь её плеча. – Скажи что-нибудь, пожалуйста!

Но ответом ему служило молчание. Однако через какое-то время в глазах её показался огонёк осмысленности. Чуть приоткрылись бледные губы, и с них сорвался хриплый шёпот:

– Франсуа...

Сердце его сжалось, он упал на колени подле кровати, сжимая её ослабевшую руку.

– Скажи мне, кто это с тобой сделал! Клянусь, я жестоко отомщу ему!

Раздался её тихий стон.

Если бы сейчас Маргарите могло это помочь, принц с радостью выбросился бы из ближайшего окна, перерезал себе вены или пристрелил на месте сотню человек. Любимая сестра казалась такой сломленной, беззащитной, что он был готов на всё.

– Назови лишь имя! – горячо продолжал он. – Клянусь, за это заплатят.

– Будь проклят Дю Га, – наконец прошептала она.

– Так я и знал! Но что, чёрт побери, он сотворил?! Скажи, прошу тебя!

Маргарита тихо вздохнула и зажмурилась.

– Как я могу говорить о таком бесчестье? – прошептала она.

– Он же не...

Франсуа осёкся. По её лицу он понял, что догадка верна. Тотчас в сознании яркой вспышкой сверкнула единственная мысль: Дю Га заплатит за это жизнью!