"Да где же это?" – тихо приговаривал он, сосредоточенно что-то разыскивая среди множества карт, расположенных на разворотах. Они были выполнены в мельчайших подробностях, выверенных с предельной точностью. Перед Франсуа расстилались миллионы миль лесов, полей, городов, деревень, озёр, рек, морей – всего того, что составляло этот бескрайний мир.

Наконец ему удалось заметить надпись крупными буквами, которая гласила:"Наварра".

Алансон начал жадно вглядываться в карту, скользя взглядом по ней.

"Здесь Пиренеи", – его тонкий палец скользил по изображению гор, – "здесь По, здесь Сен-Пале..." – тыкал в точки с названиями городов. – "Неплохо, весьма неплохо!" – бормотал себе под нос принц. – "Так... Северная Наварра, вот! А Южная? Что с Южной?" – только сейчас он осознал свою нехватку знаний в области географии и политики. – "Принадлежит Испанцам? Какая несправедливость! Чёртовы испанцы! Но Северная тоже недурно", – в конце концов, пришёл к выводу Франсуа. – "Хоть и маленькое, но королевство, как-никак. Анри говорил, что там хорошо. И воздух свежее, и просторы зеленее... Ах, Анри-Анри!" – поднял взгляд от карты, вспомнив о беарнце с тяжёлым вздохом раскаяния. – "Прости, дорогой Анри, но, хоть ты мне и друг, в политике каждый сам спасает свою шкуру. Да и никто тебя в Наварру не отпустит, а вот меня – спокойно. Значит, тебе и проку нет держать на меня обиду. Нет, я решительно хочу Наварру!"

Так рассуждал герцог Алансонский, рассматривая карту этого государства.

Но с чего вдруг у него возникли подобные мысли?

Это являлось итогом их беседы с Конде, во время которой принц предложил Франсуа – какое потрясение! – корону Наварры. Дескать, Анри отказывается возвращаться в свою страну, а она пребывает в смятении без короля, значит, срочно нужен тот, кто займёт его место. Конде, должно быть, оказался не слишком верен Анри, да и при своём фанатизме был способен лишь служить тому, кто служил на благо кальвинизму и Наварре.

А что же Франсуа? Он, конечно, поначалу был шокирован. Но ведь ещё издавна в своих самых смелых тайных мечтах он представлял, как будет королём. Неважно какого государства. Главное, что он сможет безраздельно править. Амбициозное стремление к власти – это ведь в крови у Валуа.

Алансон всегда печалился своей участи. Карл уже король; в крайнем случае, королём станет Генрике, но до Франсуа очередь вряд ли дойдёт. Его братья молоды. И если Карл болен, то нынешний король Польский полон сил, амбиций и желания вернуться на родину. Поэтому у младшего брата перспективы явно призрачные.

А тут ему предлагают целое государство!

Придётся принять протестантизм? Всё равно! Принц никогда не был религиозен, так что для него не имело значения быть католиком или же гугенотом.

А уж в том, что Карл возражать не станет, сомневаться не приходилось. Король обожал Анри, искренне наслаждался его обществом и явно не собирался от себя отпускать. С братьями же у него никогда не было особо тёплых отношений, более того, в них он видел для себя опасность. Генрике слишком много себе позволял, слишком много решений принимал сам, слишком много ввязывался в дела государства, слишком был любим матерью, а ещё был слишком умён. Где теперь Генрике? Можно сказать, что в ссылке. И то, у него хотя бы есть своё королевство!

А какая судьба ждёт Франсуа? Если он займёт трон Наварры – это ведь предел мечтаний, поскольку мало того, что это отдельная страна, так ещё и мало чем отличающаяся от Франции, не то что дремучая Польша!

И явно Карл будет не прочь избавиться от ещё одного "любимого" брата. По крайней мере, так ему будет спокойнее.

Мать тоже вряд ли станет возражать. Анжу был её любимым сыном и, вдобавок к этому, помогал править страной, поэтому она протестовала против его отъезда. А от Франсуа проку куда меньше. Он нередко слышал, как Екатерина, за что-нибудь на него рассердившись, ворчала, что Алансон здесь только мешает, шатаясь без дела и вечно ввязываясь не то в интриги, не то в шалости.

И, наконец, за Анри беспокоиться не приходилось. Он сам отказался возвращаться к себе в страну. И, в последнее время, исправно посещает католические мессы. Конечно, неожиданно, что он ударился в благочестие, но мало ли ему в голову пришло стать ревностным католиком? Франсуа нередко подшучивал, что такими темпами он вскоре займёт место Гиза.

Одним словом, с Анри всё будет в порядке. Ему ничего не угрожает, к нему благоволит король, который все дни проводит с ним. К тому же, Марго его в обиду не даст.

А вот Наварра пропадает. Ей срочно нужен правитель!

Таким образом, всё внутри Франсуа кричало о том, что ему просто необходима Наварра.

"Решено", – подумал он, захлопывая книгу, – "я соглашусь на предложение Конде".

========== Глава 61. Как пленяют королев ==========

Екатерина имела в своём запасе огромное количество красноречивых взглядов на любой случай. Когда наступала определённая минута, один взгляд из этого рациона вспыхивал в её глазах и насквозь простреливал того, на кого она его нацеливала. Если бы глазами можно было убивать, наверняка, добрая треть Франции врагов правительницы сейчас лежала бы в сырой земле.

Но, к счастью Анри, на которого сейчас был направлен один из тех самых взглядов, губить людей подобным способом было невозможно, поэтому он продолжал спокойно прогуливаться по аллее в саду подле короля и даже не замечал, что является объектом пристального наблюдения.

Медичи же мысленно вела диалог сама в собой, расценивая создавшееся положение, и раз за разом приходила к выводу, что вместе с Жанной Д'Альбре стоило отравить и её сына, поскольку сейчас от него проблем было ничуть не меньше. То, что происходило в данный момент, раньше не присутствовало даже среди худших опасений королевы-матери: над Францией нависла угроза смены династии!

Пока что не напрямую, конечно, но стоило не только опасаться, но и бить тревогу.

Сейчас, в начале апреля, уже вовсю велись разговоры о том, что герцог Алансонский может заполучить корону Наварры.

И в первые же дни, как пошли слухи, Екатерина заметила, что Анри подозрительно спокойно на них реагирует. У неё в душе сразу зародились подозрения.

Карл болен. Генрике в Польше. Если Франсуа уедет а Наварру – Анри останется ближайшим наследником престола. И, учитывая, как Карл к нему благоволит, Франция может быть оставлена проклятому Бурбону, в случае смерти короля.

Королева сразу разгадала, на что рассчитывал Анри. И видела, что ни Франсуа, ни Карл этого не понимают. Король не прочь отослать брата и сделать наследником наваррца, Алансон, как всегда, ни во что не вдумывается, его поманили короной – он пошёл.

Екатерина со слабыми стоном откинулась на спинку кресла, вынесенного в сад специально для неё.

Заметив подобное выражение усталости, к ней тотчас подбежала фрейлина, начав допытываться, как она себя чувствует. Новая старшая фрейлина безумно раздражала. Она была и верной, и обладала необходимыми умениями, но как же была навязчива!

Уже в который раз флорентийка пожалела о нелепой смерти Шарлотты. Не то чтобы она была сентиментальна, чтобы печалиться о гибели своей придворной дамы, но Сов прекрасно справлялась со своими обязанностями и не докучала. И что в итоге? Екатерина решилась принести её в жертву, чтобы избавиться от Наваррского, а потеряла только Шарлотту, совсем напрасно.

"Оставьте меня", – отрывисто приказала Екатерина.

Она понимала, что как бы безволен и покорен её воле ни был несамостоятельный король – сейчас всё зависит от его решения.

Поговорить с Франсуа – не вариант. Он не поймёт опасности, решит, что ему не хотят отдавать корону. Алансон иногда вёл себя, как обидчивый подросток.

И что тогда? Пытаться убедить Карла? Но он не слушает!

– Ваше Величество, – раздался над ухом знакомый голос.

Королева подняла взгляд и увидела присевшую в реверансе подле её кресла герцогиню Немурскую.