Вот и все. Так просто. Нужно решиться, и сказать…

— Сударыня, я с нетерпением жду дня, когда вы соедините свою жизнь с жизнью герцога Эпинэ.

— Айрис, — Рейчел наконец решилась говорить, потому что молчать до того, как Айрис уедет, будет совсем неправильно и жестоко, — я счастлив, что ты скоро сочтешься браком с моим другом. Я поздравляю тебя и надеюсь, что ты станешь моему другу хорошей женой.

— Да, Дикон, — бесцветно отозвалась Айрис, глядя в пол, — да… Благодарю тебя.

Хоть сестра и извинилась за драку, испорченные свечи и злые необдуманные слова, но каменная высокая стена, вставшая между ныне неразлучными Рейчел и Айрис, осталась такой же непоколебимой. Теперь следовало посадить сестру на лошадь, посмотреть ей вслед и постараться как можно скорее забыть былое, ведь теперь, когда Робер женится на Айрис, все должно быть хорошо… Крепко сплетя пальцы в замок, Рейчел с ненавистью взглянула на свои руки.

Робер попросил разрешения Катарины проводить Айрис до Горного тракта, та дала согласие, и из этого коротенького разговора Рейчел узнала, что при ее сестре будут госпожа Луиза Арамона и ее дочь Селина. А также сто двадцать всадников и капитан Левфож, бывший прежде вторым теньентом гарнизона Эпинэ. Вяло задавшись вопросом, почему дуэнья ее сестры родственница Свина, Рейчел уже через минуту оставила эти мысли, потому что пришлось чуть ли не отбирать у Альдо плащ, которым сюзерен собирался закутать плечи Айрис. Все-таки она считается опекуном своей сестры и не пришла сюда постоять исключительно для красоты…

— Ваше Величество, госпожа Оллар, разрешите вас покинуть, — обратилась к ним Рейчел. — Моей сестре предстоит долгий путь…

— И счастливое возвращение, — неуверенно промолвил Эпинэ.

Подсаживая через некоторое время Айрис в седло, Рейчел поняла, что счастлива. Теперь у нее никто не отберет ни Альдо, ни возможности выбирать между ним и Рокэ. А ей только и останется выбирать, если она доживет до Излома. Подоспел взволнованный Реджинальд Ларак и помог Селине, затем госпоже Луизе подняться в карету. Пропела труба, заставляя девушку вздрогнуть и выпрямить ссутуленные плечи, хлопнула украшенная молниями дверца, но Рейчел очень быстро забыла про спутниц сестры.

Она слышала прощальный крик Реджинальда, видела, как Айрис оглянулась, но не помахала рукой на прощание, ну и пусть! В груди заворочалась обида, но довольно быстро исчезла из души, отдавая законное место звенящей пустоте; судьба смотрела на Рейчел Окделл синими глазами, и ничего иного, кроме как идти навстречу Излому, ей было нельзя.

.

========== Глава 74. Оскверненные усыпальницы и мысли ==========

Рейчел Окделл уже давно хотела отомстить потомку Франциска Оллара за преступления его предка, но, узнав, что Альдо решил разорить усыпальницы узурпатора и его жены, невольно вздрогнула. Между борьбой с живым потомком и мертвым преступником имелось огромное различие, и к тому же, Октавия совсем ни в чем не виновата. Однако, будущий король считал иначе, написав в присланном Рейчел письме, что олларианской блуднице не место в святом храме.

Чтобы не опоздать, Рейчел поторопила медлительных слуг, потом на них повысил голос Джереми и зачем-то улыбнулся лже-герцогу, но девушка не ответила тем же. Она спешила, понимая, что слишком много времени провела в томительных раздумьях, а теперь предстояло ехать в Старый парк и попытаться отговорить Альдо… От чего? А может быть, не стоит?

Тороплив прогнав Сону между бывшим особняком сбежавших Колиньяров и церковью Святого Фабиана, Рейчел вяло подумала о том, что в третий день Осенних Молний перестроят храм и назовут его именем святого Алана. А нужно ли это самому Алану? Нужно ли теперь отцу, чтобы его прах переносили из Ренквахи на место усыпальницы Олларов? Это кажется справедливым живым, а довольны ли будут души мертвых? Но нет, Альдо не может ошибаться, ведь размышляет он лучше, чем фехтует!

Где-то на запыленных самообманом задворках сознания мелькнула грустная мысль о том, что Рейчел Окделл лжет самой себе и не хочет видеть очевидного. Но что здесь очевидно? Альдо — король, а она, Валентин и Робер — его эории. Вот только кто здесь Повелитель Ветра, видимо, не станет известно даже когда сменится Круг, возможно, эта линия вообще прервалась еще давным-давно, и все-таки осознание этого было нестерпимо грустным. Хотя ей нельзя сейчас грустить, нужно радоваться торжеству Раканов.

Стал бы Эркюль, сын Эрнани, последнего талигойского короля, разорять могилы врагов? Рейчел сначала не знала, как ответить себе на этот вопрос, а потом поняла, что ничего хорошего, кроме тяжелого куска льда на душе, эти размышления ей не принесут. Да и вид спокойного и почти радостного Эндрю Нокса, гарцующего рядом, не позволял слишком далеко удаляться в страдания.

— Капитан Нокс, будете ждать меня у Родниковых ворот, — отдала она распоряжение. — Можете по очереди отпускать людей греться.

— Благодарю, монсеньор.

Той ночью к ней приходили выходцы и уговаривали остаться верной клятве, что же, Рейчел сделает это, потому что предавать древнюю проклятую кровь, как свою, так и чужую, может быть порой очень опасным — она уже поняла это на примере Рейчел Горик. Но пока лучше оставить эти мысли, потому что они почти приехали. Колокол храма святой Октавии отзвонил половину третьего.

В Старом парке, у Родниковых ворот, Рейчел догнала Удо, Дугласа и Джеймса. А где Валентин? Он решил опоздать и показать тем самым Альдо, что происходящее его не слишком волнует? Дерзкий и опасный ход, но, впрочем, Спруты всегда думали больше, чем Окделлы, так что в его везении Рейчел не сомневалась.

— Добрый день, господа, — она быстро покосилась на серые, занесенные мокрым снегом тополя, — кажется, зима все-таки пришла.

— Здравствуй, — кивнул Удо. — Но в Надоре зима холоднее и суровее.

— Конечно, — согласилась девушка, — у нас снег лежит уже давно и будет лежать до Весенних Волн.

— Ваша сестра доберется до Надора к Зимнему Излому или встретит Новый год в дороге? — спросил подъехавший барон Нарди, которого Рейчел вообще не ждала.

— Если ничего не случится, то доберется. Но по мне лучше дождь, чем мокрый снег.

— А мне предпочтительнее солнце после леса Святой Мартины, — произнес Удо.

Они разговаривали о чем-то еще, упоминая при этом недопустимость борьбы с мертвыми, и своим замечанием об этом Темплтон едва не разворошил странные и страшные мысли Рейчел. Ведь, если подумать, то во Франциске тоже текла древняя кровь, раз они с Эрнани были сводными братьями, во Франциске, но не в Фердинанде! За четыреста лет любая из королев могла родить наследника не от своего супруга…

Но вот, на радостной сером мориске подъехал Валентин и поприветствовал всех, его же, кроме Рокслея, никто. Рейчел собралась было соблюсти этикет, но в последний момент осеклась; нельзя чтобы кто-нибудь подумал, что их с Приддом связывает дружба. Это может навредить задуманному делу.

— Валентин, — заговорил Рокслей, Его Величество просил напомнить вам и Ричарду, что вы спускаетесь в склеп сразу же за рабочими. Как прямые потомки Алана Окделла и Эктора Придда.

Но Валентин поспешил отказаться от такого сомнительного почета своему предку, а причину знал лишь он сам. Рейчел давно поняла, что несмотря на свои молодость и малый жизненный опыт, этот юноша никогда не делал ничего просто так — значит, он поступает верно.

— Я благодарен за почести, которые Талигойя готова воздать моему предку, но все Повелители Волн лежат в фамильной усыпальнице. Мне не кажется правильным тревожить прах маршала Эктора и разлучать его с родными. Кроме того, я не считаю правильным занимать чужой дом или чужую могилу, тем более, если это могила врага.

Наверное, Рейчел следовало бы сказать то же самое, но она осеклась снова. Ведь Эктора не казнили по приказу взбешенного Франциска, в отличие от Алана, а значит, все будет правильно и справедливо, поэтому она сочла за лучшее промолчать. Память о казненном Алане еще и не такого требовала торжества.