— Дикон, то есть Рейчел… — голос кузена подозрительно дрогнул. — Госпожа герцогиня умерла полгода назад, от сильного недуга. Я получил письмо от матушки, и она…

— Что?.. — Рейчел показалось, с губ сорвался крик, но это был шепот.

Абвении, полгода назад! Как раз, она тогда получила письмо, но отчего, в таком случае, герцогиня Мирабелла не написала ничего о своей болезни?! И девочки остались одни, а Айрис… Знает ли она? Матушка умерла! Немыслимо!

Не в силах справиться с чувствами, Рейчел закрыла лицо руками, пытаясь сдержать слезы. Герцоги Окделлы не должны плакать, потому что они сильные, а герцогини Окделл не имеют права ронять фамильной чести. Но как сдержать в себе рвущуюся наружу боль?!

— Извини, — тихо проговорил Реджинальд. — Я думал, что ты знаешь. Твой монсеньор…

— Он не мой, — глухо булькнула Рейчел, отдаленно понимая, что все-таки расплакалась. Отняв от мокрого лица ладони, она посмотрела по сторонам невидящим взглядом. Создателя действительно нет, если такое позволено! — Он тоже знал, но выбросил меня, как ненужную вещь.

— Рейчел…

— Хватит…

Теперь она сирота. И Айрис, и Дейдри с Эдит… Абвении, как же все это было глупо, если Алва столь бессердечен! Он не мог не знать о смерти герцогини Окделльской, он ведь знает все и обо всем! Желая наказать мятежную семью повторно, он отобрал у Повелительницы Скал мать. Точнее, не отобрал, а… К кошкам! Какая теперь разница. Но, пошли он ее в Надор, вместо Агариса, подарил бы возможность попрощаться с умирающей Мирабеллой.

Глупые мысли и глупая боль. Ей нужно собраться с мыслями, перестать обвинять первого же, кто пришел на ум, и думать, как жить дальше с этой болью.

— Реджинальд, ты мог бы переехать сюда? Я похлопочу о твоем назначении на должность кансилльера Талигойи, потому что нужно устроить одно дело, — попытаться отвлечься сейчас просто необходимо, иначе она забьется в истерике. А слезы нужно отложить до ночи.

— Я рад бы, но… Моя хозяйка… Я живу среди мещан, — промямлил Наль. — И она говорит, что к весне Альдо сбежит, а его людей называет мародерами и предателями. И не она одна…

В иной ситуации Рейчел бы высказалась гневно в адрес мещан, но сейчас она была способна сидеть, подпирая рукой щеку, и смотреть на кузена усталым и тоскливым взглядом, потому что весь гонор словно испарился в воздухе. Она молча внимала словам Реджинальда о том, как отвратительно ведут себя солдаты в Нижнем Городе, и уже не пыталась унять охватившей ее крупной дрожи.

— Люди хотят жить, а не бояться, а вы… мы… принесли им беду. Ты близка к королю, расскажи ему об этих бесчинствах. Если ты не веришь, то давай пройдемся по городу.

— Хорошо, — отрешенно согласилась Рейчел. — Я поговорю с Его Высочеством, а после Совета схожу с тобой в город.

Подвинув к себе бокал, она наполнила его до краев и торопливо выпила вино, не чувствуя вкуса.

========== Глава 64. Усталость и надежда ==========

Несмотря на траур, обрушившийся на Рейчел, подобно снежной лавине с надорской горы, на Совете, в Гербовом зале, следовало появиться, пусть даже придет она туда не в черном с золотом наряде, а в сером бархате. Реджинальд сказал, что Валентину Придду повезло меньше, чем ей, он потерял обоих родителей сразу, значит тоже придет в трауре. Но Повелителю Скал не должно стоять рядом со своим королем с кислой миной, поэтому Рейчел пыталась себя расшевелить негромким пением, пока примеряла сшитый портными траурный наряд.

— Скалы… Миг и Вечность, Штиль и Шквал, Скалы… — тихо напевала она позже, причесывая коротко подстриженные и слегка вьющиеся волосы. — Четверых один призвал, Скалы…

Вот и пришло время безрадостно глянуть на себя в огромное зеркало. Зачем Алва держал в доме такие? На нее уныло глянула облаченная в серый бархат девица со сжатыми губами, в глазах которой читалась скорбь. В Надоре Рейчел Окделл носила колет, рубашку и штаны тоже серого цвета, но из дрянной ткани, но сейчас сэкономить на одежде не могла, потому что Альдо не потерпит, если его вассалы на официальные торжества будут являться, одетые в старье.

Девушка придирчиво оглядела себя в зеркале, поправила герцогскую цепь и надела на тонкие пальцы кольца. На средний палец правой руки — фамильный перстень с карасом, а на оба безымянных — кольца с рубинами. Награды и титулы, полученные из рук Олларов, Альдо объявил недействительными, но это даже хорошо, меньше невозвратных воспоминаний…

Интересно, как скоро прислуга поймет, что работает не на юношу, а на девицу? Рейчел с тоской посмотрела на дверь, за которой недавно скрылся куафер, получивший от нее пару скупых похвал, и тяжело вздохнула.

— Эскорт готов, — доложил Эндрю Нокс, служивший капитаном при особе Повелителя Скал.

— Благодарю вас, — отчеканила Рейчел. — Ступайте вперед, я сейчас буду.

Выезжать на улицу ей не очень-то хотелось, особенно после рассказов Наля о настроениях горожан, но присутствие Скал на Совете обязательно, и к тому же появился шанс переговорить с Валентином. Она должна выдать сестер замуж прежде, чем обман раскроют. Спустившись с крыльца, навстречу порывам прохладного ветра, она дошла до конюшни и, взяв у конюха половинку яблока, протянула Соне. Лошадь приняла угощение с явным удовольствием.

Потом появился Реджинальд, одетый в темно-красную с золотом одежду и от того нелепо-яркий на его фоне. Но разве имеет ему смысл носить траур, ведь он — очень далекий родственник покойной Мирабеллы.

— Ричард Горик! — ахнул кузен, покачав головой с восторгом. — Настоящий Ричард Горик!

— Почему это? — с подозрением спросила Рейчел, выводя Сону.

— Его изображали на портретах без бороды, и…

— Тише ты, — вяло махнула рукой девушка. — Знаешь же, Окделлы похожи друг на друга, как листья с одного дуба. Ладно, поехали, негоже являться позже всех.

С ее разрешения Нокс открыл кованые ворота, с которых сняли, во избежание придирок Альдо, воронов, и поместили туда же, куда и остальное, после чего немногочисленная свита Рейчел выехала на улицу. Реджинальд держался в седле одолженного на время у Джереми гнедого не очень уверенно, но винить беднягу в этом смысла нет, ведь его учили лишь чиновничьему делу, и ездил на хороших быстрых лошадях и фехтовал кузен очень давно.

И все-таки кузен до рождения у Рейчел первенца оставался ее наследником. Неважно, родится сын в настоящем браке с Альдо или в ложном с Тристамом, а с этим обстоятельством придется считаться.

— Реджинальд, ты не знаешь, что с Айрис?

— Я думал, ты знаешь, — покраснел Наль. — Она тебе даже не написала?

— Нет, ведь она в свите Катарины Оллар, и… — Рейчел осеклась на полуслове.

Ситуация и впрямь была странной, ведь сюзерен сказал, что герцогиня Окделл совершенно свободна и может переехать к «брату» в любое время. Может быть, она боится, что ее не впустят назад к Катарине?

Размышления девушки прервал серьезный капитан Нокс, предложив сменить плащи ей и Налю, и смешаться с солдатами. Эту идею подхватил и кузен, но Рейчел не собиралась ни бояться, ни прятаться. Хватит и того, что она намеревается схорониться за спиной бывшего кансилльера, трусость проявлять нельзя. Реджинальд же был с ней согласен, и, воодушевившись ее храбростью, отказался от переодевания сам. Но известие о том, что вчера стреляли в Робера, заставила девушку насторожиться — надо будет поговорить с ним об этом и попросить вести себя осторожнее.

Ей повезло — Валентин Придд явился раньше, и стоял возле окна, выделяясь серой траурной, совсем как у нее, одеждой, в окружении лиловых колетов своих офицеров. Он носил траур по родителям, убитым в Багерлее, и у Рейчел сжалось сердце — понять чувства Валентина труда не составило. А его холодное выражение лица как нельзя лучше сочеталось с тяжестью утраты.

При виде Повелителя Скал Валентин коротко поклонился. Рейчел растерянно поздоровалась.

— Я хотел бы выразить вам свое сочувствие, герцог Придд, — она старалась говорить непринужденно, но голос предательски дрожал.