Альдо отыскался в замке — с возмущенным видом он сидел в кресле и держал в руках развернутый белый лист, на котором почерком Робера было что-то написано. Заслышав шаги Рейчел, он посмотрел на нее и тяжело вздохнул.
— Тоже не танцуешь?
— Не хочется.
— И то верно. Мы с тобой — не парочка алатов…
— А где Робер?
— Уехал! — раздосадованно сказал Альдо, и, снова вздохнув, посмотрел ей в глаза. — Еще до праздника, представляешь? Он и так постоянно сомневался, спорил со мной, боялся Алву… Нашел, кого бояться. Что нам Алва, когда у нас будут древние силы?!
«У Алвы они тоже есть», — чуть не сказала Рейчел, но поспешно прикусила язык. Злить и расстраивать и без того расстроенного принца не входило в ее планы, а потому оставалось только стоять и смотреть, с каким убитым видом Альдо смотрит на письмо. Отчего-то захотелось обнять его и утешить, но с этим девушка решила подождать, а пока просто заглянула ему через плечо и прочитала то, что было написано.
«Альдо, я получил письмо от матери. Теперь я понял, почему не поехал с тобой и Рейчел, и почему последнее время мне было не по себе. Умирает мой дед, и я должен ехать к нему, это мой долг. Существует поверье, что глава Великого Дома не может уйти, не благословив наследника, не знаю, так ли это, но для того, чтобы дед ушел с миром, он должен меня увидеть. Я понимаю, что мой отъезд меняет твои планы, но иначе я поступить не могу. Если судьбе будет угодно сохранить меня и на этот раз, я вернусь весной. Это не так уж и плохо — я узнаю дорогу, расспрошу знающих людей, договорюсь с контрабандистами. Один человек легко пройдет незамеченным там, где отряду из семерых пришлось бы драться, а нам нужна тайна.
Матильда знает обо всем, она читала письмо и отпускает меня, хоть и с неохотой. Твоя бабушка — изумительная женщина, я попытался сказать ей об этом, но она в ответ лишь обещала меня пристрелить, если я не вернусь. Как видишь, выхода у меня нет, я просто обязан уцелеть. Клемента я беру с собой, он приносит мне удачу, и потом, я просто не в силах с ним расстаться. Я еду завтра, хотя Матильда и соблазняет меня Золотой Ночью, но время не терпит. Простись за меня с Рейчел. В любом случае Повелительница Скал у тебя останется. Передай привет нашим друзьям, я очень сожалею, что наша встреча откладывается, но смерть — весьма несговорчивая дама, ей нет дела до наших намерений.
Желаю вам удачной охоты и умоляю: жалей лошадей и побольше фехтуй с Рейчел. Человек, который ее учил, знал, что делает. У нас с тобой совсем другая школа, и, как ни печально это признать, она безнадежно устаревает. Женщина вряд ли полностью овладеет искусством фехтования, но у нее есть чему поучиться. Тебе и Борнам найдется, чем заняться зимой, я не сомневаюсь, и рассчитываю, что ваш с Рейчел брак произойдет после Излома. Только будь милосерден к Мэллит, ведь ты — единственное, что у нее осталось, а ее сердце стоит дороже всех гальтарских сокровищ. Когда-нибудь ты это поймешь. В любом случае твой маршал желает тебе счастья и удачи и не сомневается, что так и будет!
Робер Эпинэ, пока еще маркиз Эр-При».
— Мэллицу зовут на самом деле Мэллит? При чем тут она? — не поняла Рейчел.
— Может, он влюблен в эту достославную, — пожал плечами Альдо, — а может, и нет. Я не знаю, заботиться о ней — дело Матильды. Садись рядом, — он рассеянно провел ладонью по бархатной обивке дивана рядом с собой, — будем решать, что нам делать.
А что делать? Жить и охотиться, потому что Ричарду Окделлу по возвращении в Талиг грозит Багерлее, а Альдо и вовсе ждут наемники. Роберу же несколько легче — поэтому он и решился бежать. На миг девушка пожалела Мэллит, которая сейчас находилась в более невыгодном положении, чем она сама, и, похоже, влюблена в Альдо, но следовало отбросить ненужные мысли прочь. Ракану нужна не молчаливая обожательница, ему нужна соратница!
Опустившись рядом с ним, Рейчел смело взяла принца за руку и слегка сжала горячую ладонь, Альдо кивнул и его, еще минуту назад нахмуренное лицо, озарила счастливая улыбка.
— Поехали-ка следом за ним, в Эпинэ, — проговорил Альдо после пары минут напряженных размышлений. — Борнов возьмем с собой, еще кого-нибудь из друзей.
— Но…
— Ты хочешь остаться?
— Нет, я не хочу, чтобы мы подвергали себя опасности…
— Ты слишком много общалась с Робером, Рейчел, а я не хочу гнить здесь до конца дней. Я рожден королем и умру им! — Альдо задорно тряхнул светлыми кудрями. — Ты нужна мне.
Если так, если она еще нужна хоть кому-нибудь, то она поедет вслед за своим королем, куда понадобится! Хотя, девушка рассчитывала на путешествие в Гальтару, но какая теперь разница? В Гальтаре нужно будет собрать Повелителей, а Робер уехал в родовые земли, значит придется пробираться в Талиг, чтобы забрать его с собой и оттуда направиться в древнюю столицу — сначала Рейчел представляла себе все именно так.
Следующие два дня прошли в торопливых сборах. Рейчел была готова ехать хоть сию же минуту, но Альдо требовалось переговорить с Борнами и Саво, а уже потом заниматься лошадьми и снаряжением. Повелительнице Скал ничего не оставалось, кроме как пытаться помочь принцу, и он был за то благодарен ей.
— Вот увидишь, — радостно проговорил он, стоя возле своего коня и поглядывая на серовато-голубое небо, когда все для пути и боя приготовили, а коней оседлали, — мы еще порвем олларские знамена на тряпки!
— Да будет так! — кивнула Рейчел.
О новеньком кожаном футляре, в котором хранились дорогие сердцу пожелтевшие листы авторства дальней прабабушки, она вспомнила за несколько часов до отъезда, и тут же опрометью бросилась к себе. Чуть не забыла! По дороге едва не сбила с ног испуганную Мэллит, поспешно извинилась и помчалась дальше, однако гоганни последовала за ней, медленно и тихо, словно тень.
— Постойте… Я хотела бы попросить дочь вашего отца… — пролепетала смущенно девушка, опустив на миг глаза.
— О чем? — Рейчел попыталась приветливо улыбнуться, но слишком сильно она запыхалась и слишком сильно колотилось в груди сердце, чтобы оставаться полностью спокойной и расслабленной.
Зная, что Мэллит осведомлена об ее тайне, Рейчел не удивилась тому, что доверие гоганни к ней возросло, но бедная девушка безнадежно влюблена в ее жениха, пусть даже и не собирается ни с кем этим делиться. Рейчел случайно слышала, как с воспитанницей разговаривала Матильда, с грустью объясняя, что на месте девицы Окделл ей никогда не бывать. И, похоже, Мэллит с этим смирилась.
— Прошу об одном, — огромные золотистые глаза девушки были наполнены немой мольбой, — берегите Первородного.
Она хотела сказать что-то еще, но, испуганно вздрогнув, осеклась на полуслове и поникла.
— Конечно, — от всей души пообещала Рейчел, — я сделаю для этого все. И даже больше, если понадобится.
Мольба в блестящих глазах собеседницы сменилась глубочайшей безысходностью, и Рейчел захотелось утешить Мэллит, но ведь это так глупо! Все равно что… Все равно, если бы Женевьев Окделл-Ларак пыталась утешить королеву Октавию, пусть даже это несоизмеримые потери! Но из-за отсутствия нужных слов у Рейчел на душе стало горько.
Вскоре она вернулась во двор замка к оседланной Соне, и сунула футляр в седельную сумку, а потом замерла на месте, с тоской слушая перебранку готового отправиться в путь Альдо и недовольной Матильды, узнавшей о желании внука уехать в последней момент.
— Ты уже совсем дурным стал? Катись куда хочешь, оставь девчонку здесь!
— Ей виднее, она согласна ехать вместе со мной.
— Виднее… Что бы ты понимал! — Матильда неодобрительно покачала головой. — Любая влюбленная в тебя девица согласилась бы! Передумай, пока не поздно, я тебе дело говорю.
— Сударыня, — сочла Рейчел своим долгом вмешаться, забираясь в седло, — это действительно мой выбор. И мой долг.
В ответ на это принцесса что-то тихо сказала и махнула рукой, а потом отчего-то сникла. Борны притихли, Альдо хмурился, поднявшийся осенний ветер дул резкими порывами, заставляя людей ежиться, а тонкие ветки деревьев и кустов — гнуться. Если перед дальней дорогой и боями случилась ссора или перебранка, то это к беде, в Надоре говорили именно так, но Матильда не знала о том. И все-таки, как считала Рейчел Окделл, ведя радостно ржущую мориску бок о бок с конем Альдо, Олларам отпущен один Круг. Да будет так.
