— Посмотри в окно, — глухо попросил он. — Наверное, давно стемнело.

Рейчел посмотрела в щелку между ставнями, и непроглядная чернота неприятно обожгла зрение.

— Совсем ночь.

— Тут слишком холодно. Затопи. Дрова должны быть в ящике у камина, если нет, придется спуститься.

Опыта в растапливании каминов у девушки не было, но, найдя в окованном медью ящике поленья и в растопочной корзинке еловые шишки, лучину, огниво и трут, Рейчел решила попробовать. У нее получилось со второго раза, это отлично, теперь нужно зажечь свечи. Нагнувшись за упавшей свечой, девушка заметила на светлом деревянном полу цепочку кровавых следов.

— Рокэ, что у тебя с ногами? Здесь есть мазь от ран?

— Пустяки. Может и есть, сначала я хочу согреться.

Хоть на бывшем маршале была хорошая крепкая одежда и плащ, он продрог, потому что южане не слишком стойки к холодам. Рейчел посмотрела на камин — в нем отлично разгорелся рыжий огонь, и у нее на душе стало почти уютно. Надо найти еду и вино. Должно же здесь быть что-нибудь… Можно быстро сбегать в какой-нибудь трактир.

— Ты меня подождешь? — спросила она. — Я куплю…

— Если ты про вино, то поищи в буфетной.

И опять Ворон оказался прав — в буфетной девушка нашла дюжину запечатанных бутылок и полупрозрачный кувшин с касерой. Вспоминала об этом напитке Рейчел с содроганием, но Алве он наверняка поможет.

— Налей мне и выпей сама. Не помешает.

Но Рейчел налила себе «Крови», потому что не хотела пьянеть. Ей нельзя терять контроль над собой и бдительность, если она хочет спасти себя и ослепшего жениха, с которым так и не удалось сочетаться браком. И все-таки она сильно замерзла, хоть и не сразу поняла это. Почему все случилось сегодня?! Убийство на свадьбе, побег, дорога королев, пустой дом… Хватились ли их там? А если и да, то не найдут — негде искать. И пути назад, в столицу, у них тоже нет и быть не может. Минуты текли, голоса Катарины девушка в голове уже не слышала, и это к лучшему, но ее сморили тепло огня и сонливость.

— Если ты хочешь спать, то пожелай хотя бы спокойной ночи.

— Я не сплю, — Рейчел потерла глаза.

Рокэ протянул руки к огню, он уже не дрожал и лицо стало не таким белым. Рейчел молча села на шкуру рядом с ним и почувствовала прикосновение к своему плечу узкой ладони. Теперь они были близки, как никогда, ближе, даже, чем во Фрамбуа — телом и душой, и ни за что не хотелось терять это упоительное состояние любовного блаженства.

— Рокэ, почему ты тогда не позволил мне умереть?

— Потому что я устал от потерь любимых людей, и к тому же решил, что покойных Окделлов с меня хватит.

— Если бы я умерла, моя сестра Айрис заняла бы мое место или вышла бы замуж за Реджинальда, — не задумываясь, ответила Рейчел. — Вы только не убивайте себя, хорошо?

— Надеюсь, что не придется, — туманно ответил Рокэ, — хотя все к этому идет. Но не страдайте из-за этого. Вы ничего не были должны коронованному трусу, как Алан и Рамиро — Эрнани Ракану.

— Не будем об этом, — мягко сказал герцог, привалившись спиной к креслу, и по-адуански скрестил ноги. — Предлагаю напиться как следует… хотя нет, тебя, чего доброго, на подвиги потянет. А я в этом деле не помощник и не защитник. Дай кочергу.

Протянув требуемое, недоумевающая Рейчел наблюдала за тем, как Алва сворачивает черную железку в кольцо, и невольно восхитилась. Тот тоже слегка порадовался сохранившейся у себя силе, но вот, время молчания прошло, наступила пора долгих и задушевных бесед.

— Рокэ, это было кольцо Катарины. То, с молнией… Она хотела, чтобы я тебя убила… Но ты случайно взял мой бокал с ядом.

— Очень мило с ее стороны. Не хочешь спать?

Рейчел рассеянно пожала плечами. Она сильно устала, но прежде чем уснуть, нужно узнать о том, что волновало ее уже слишком давно, и потому задумчиво посмотрела на Ворона.

— Пока не хочу. Скажи… Ты спал с Катариной? — вопрос прозвучал странно, но прямо, а изворачиваться в своем желании дать ему что-нибудь понять ей не хотелось.

— Нет. Налей мне еще.

А она ревновала и била его по лицу, заступаясь за женщину, у которой не было ничего святого… Но Рейчел не жалела ни о чем, она лишь отчаянно желала сделать что-нибудь, чтобы вернуть маршалу зрение, однако могла лишь подливать вино в алатский бокал. Алва решил зачем-то рассказать про Джастина Придда, но девушка слушала вполуха и думала про то, как теперь потечет время дальше. Им удалось сбежать, но что теперь? Если впереди ждет беспросветный мрак, она готова остаться с Рокэ до конца, но в итоге все равно придется делать непростой выбор между замужеством и Скалами.

Замолчав, Рокэ прикрыл ладонями невидящие глаза, провел по бровям к вискам. Знакомый жест, Рейчел увидела его еще в их самый первый разговор, когда любимый спас ей руку. С тех пор прошло чуть меньше трех лет… так много… Глаза предательски защипало, но нужно было держаться ради того, чтобы не потерять последнюю надежду.

— Если я попрошу уйти, ты оставишь меня? — голос Рокэ показался холодным и чужим.

— Нет!

— Упрямица, — вздохнул он, после чего кое-как перебрался в кресло.

— Я люблю тебя, — произнесла Рейчел закрыв глаза. — Полюбила перед тем, как мы поехали в Варасту, но надеялась, что со временем это пройдет.

А надежда оказалась обманкой, как и честь и любовь… Рокэ тоже ее любит, поэтому не хочет, чтобы она возилась с несчастным искалеченным человеком, он хотел только покоя и забвения, но она не может его отпустить. Алва — последнее, что у нее осталось, если не считать Скал, но Скалы — холодные и равнодушные, они не умеют любить, говорить, грустить, смеяться. Вся жизнь Рейчел Окделл пошла прахом, но в какой момент?

Девушка сама не поняла, как заплакала. В Надоре слезы были под запретом, но в последний раз она ревела, подслушивая разговор Катарины со Штанцлером, а до этого — после смерти Альдо, и все-таки, казалось, что это случилось очень давно. Уткнув лицо в ладони, она почувствовала себя вновь маленькой одиннадцатилетней девочкой, бесконечно одинокой, брошенной на растерзание «друзей семьи». Именно в том году, после смерти отца через всю ее оставшуюся жизнь легла глубокая трещина…

— Рейчел!

— Ч-ч-то? — всхлипнула она, не в силах остановиться.

— Принеси нам поесть. И хватит реветь! Жалеть себя будем позже и на сытый желудок…

Отчаянно моргая, Рейчел смахнула рукавом слезы и посмотрела на вернувшегося к огню маршала, а тот, придвинувшись к ней, крепко обнял. Девушка обняла его и уткнулась в плечо — это помогло успокоиться. Нужны были слова, однако достаточно объятий, а когда Рокэ поцеловал ее в макушку, на душе стало тепло и спокойно. Снова Рейчел разлила по бокалам вино, а потом посмотрела на камин — в рыжем пламени горела вся ее несбывшаяся жизнь, но боли это уже не вызывало. Надо найти кочергу и поворошить угли, чтобы пламя не потухло раньше времени…

Она встала и сняла с кресла кольцо с ключами, но внезапно раздвинулась дверная портьера, кто-то знакомо засмеялся, и Рейчел с ошеломленным вздохом отступила к огню.

— Ну и в дыру ты забилась! — Альдо улыбался, но глаза оставались холодными. — Сказать, что я думаю о неверных невестах?

— Анакс…

— Надеюсь, что все еще анакс. Ты не одна? Хм. На измену ты не способна, но наверняка натворила глупостей, как со мной. Признавайся сразу — вышла замуж за другого?

— Нет, — выдавила из себя Рейчел с трудом и болью.

— И на том спасибо. Мне нужна моя невеста, Повелительница Скал.

Рейчел беспомощно оглянулась на Рокэ, но тот не шелохнулся, словно бы ничего не происходило.

— Альдо, здесь герцог Алва… — как будто это могло что-то объяснить!

— Я вижу, — качнул головой сюзерен, — но не стану с ним драться после того, как ослепил. Это низко, знаешь ли.

Ей следовало почувствовать дикое безудержное счастье, но Рейчел не смогла испытать и малой его доли, и дело было не только в том, что Альдо погиб по ее вине, но пришел не обвинить, а простить. Глаза бывшего сюзерена в свете камина отсвечивали лиловым — он стал выходцем или в него вселилась Изначальная Тварь, как знать? Старенькая Нэн рассказывала, что Твари не такие уж и опасные, как про них любят говорить.