Собираясь ответить резко и достойно, Рейчел снова подняла голову, но тут мерзко скрипнула облезлая дверь, и вошли четыре человека. Карваль шагнул в кабинет, по-бычьи наклонив голову, остальные застыли возле захлопнувшейся двери.

— Здравствуйте, герцогиня Окделл, — коротко бросил комендант, не глядя в сторону пленницы. Внимание его было приковано к Штанцлеру, и девушка не понимала, почему.

— Почему я здесь? — вместо приветствий и расшаркиваний следовало кинуться в бой, но встречаться взглядом с Карвалем ей отчего-то не хотелось. — Отвезите меня в Багерлее, сударь, если я в чем-нибудь виновата.

— Там вам не место.

— Рейчел! — взвизгнул впереди старый обманщик, и сразу же пугающе грохнуло.

От неожиданности девушка вздрогнула, а потом оторопело уставилась на упавшего на спину Штанцлера. Все, что она смогла увидеть, это кровь на истоптанных темных досках, быстро текущая из развороченного лба, а еще почувствовать запах сгоревшего пороха и плесени. Дриксенский лжец погиб быстро и внезапно, не успев полностью осознать этого, но Рейчел была рада и не сомневалась, что Мирабелла бы разделила чувство дочери, пусть и не поощряемое Создателем.

— Почему не место? — акцентировать внимание на смерти старика не хотелось, а в хищном спокойствии Карваля крылось что-то опасное и хотелось поскорее выяснить его замыслы. — Первый маршал пытался меня туда отвезти.

— Нет уж, — хмыкнул кто-то за спиной коменданта, — хватит с монсеньора седых волос.

— Или с вас бессмысленных убийств, прикрытых именем Великой Эпинэ, — глухо произнесла Рейчел, подняв голову и глядя на ту же серую стену.

Карваль перезарядил пистолет и промолчал, но за его спиной раздались недовольные возгласы, и она брезгливо поморщилась.

— Ах ты…

— Пиявка надорская!

— Из всех королей выпила кровь — теперь нашу Катарину!..

— Помолчите, — резко оборвал крикунов комендант. — Альдо Ракан, конечно, не король, хоть и на трон вскарабкаться успел, только видать прабабка его еще какой шлюхой была.

Дрожь по телу, сливающаяся с обжигающим жаром — откуда? Волнение, страх, злость или все собрано воедино? Закололо в горле, холодная рука сжала сердце, но Рейчел Окделл уже ничего не боялась, потому что Карваль лгал. В Альдо текла кровь Раканов, но на Изломе может оставаться только один Ракан — поэтому он и погиб!

— Нет, — отозвался Карваль, выслушав ее версию случившегося в Нохе, — он погиб по собственной глупости.

— О ваших бесчинствах узнает Рокэ Алва! — горячо пообещала Рейчел. — Если Эпинэ нет дела… Он приедет, и я ему скажу…

— Да зачем ты нужна Алве? — от удивленной злости голос Дювье стал визжащим, как у базарной торговки. — Он тебя и знать не хочет, уехал подальше от твари! — гневно припечатал он последнее слово и под осуждающим взглядом генерала замолк.

Они знают… Генерал упомянул своим бешеным собакам, о том, что убийца — переодетая в мужское платье девчонка… Сердце заколотилось еще сильнее, но главное теперь не подавать виду того, что на душе царят боль и страх, она не должна бояться этого… этих…

— А теперь, Окделл, слушай внимательно, — заговорил Карваль, и его суровый голос прозвучал в напряженной тишине почти страшно. — Ты слишком опасна, но ради монсеньора и его невесты я все еще могу тебя отпустить. Герцогиню Окделл, эсператистку, отрекшуюся от своей дурной силы. Герцог же отсюда живым не выйдет. Ты заигралась с Альдо в древности, а твой родич поплатился за это жизнью, так что больше никто по твоей милости не умрет. С женщинами древних кровей я не воюю, в отличие от тебя…

— Катарина — дочь древнего рода?!

— Выбирай, — чесночник пропустил ее возглас мимо ушей, — что дороже: жизнь или мужские тряпки. Я считаю до шестнадцати, а ты думаешь, потом пеняй на себя, если не успеешь. Один.

Осторожно скользнули в рассудок предательские мысли о согласии, ведь разве не о спокойной размеренной жизни в Надоре, вдали от правительственных интриг, мечтала она недавно? Даже если забыть про гордость…

— Два.

Рокэ простит ее, они поженятся и уедут в Кэналлоа, навстречу вечному лету, а их второй сын унаследует Надор.

— Три. Четыре.

Но романтические причудливые сплетения девичьих мечтаний всегда рассеиваются, подобно ветру, о суровую реальность. Она один раз уже поверила в любовь и дружбу, поверит ли еще раз? Поверят ли в нее?

— Пять. Шесть.

А как же древние знания, неужели последний носитель крови Лита откажется от Скал? Никогда еще прежде насильно Повелителя не заставляли исповедовать ненавидимую религию, нельзя сдаваться и ей…

— Семь.

Она не оставит свои Скалы, каких бы благ ей не обещали! Грешно тратить древнее на ложное, а Честь Скал — на размеренное спокойствие и ежедневную, вплоть до старости, скуку… Скалы предавать нельзя! Со всех сторон одобрительно шумели камни, утратив свое равнодушие — они любили Повелительницу, за ее твердость духа и храбрость, они приветствовали ее снова.

— Восемь.

— Не проиграть, когда победить нельзя.

Слова сорвались с ее губ настолько внезапно, что Карваль прервал счет и молча посмотрел на нее. А вместе с ним на девушку холодно взирали Эстебан Колиньяр, Оскар Феншо, Альдо Ракан, Реджинальд, и все прочие люди, погибшие по ее вине. Стало понятно, что это конец, но теперь уже сердце не колотилось — наступила пора гневного ожидания. Она произнесла свой приговор.

Глядя на четыре направленных ей в грудь пистолета, Рейчел поспешила подняться и прислонилась к стене, потому что ноги предательски подкашивались. Кэртиана не предаст, камни отомстят. Они радостно поют, веселятся, но, когда Карваль отвернулся, счастливый гул Скал перешел в яростный рык.

— Если ты плевала на Создателя, обойдешься без молитв.

— Стреляйте и будьте прокляты.

Генерал коротко кивнул солдатам, а потом грохнули четыре нестройных выстрела. Пули быстро, мягко и больно вошли в тело, и Рейчел, зачем-то шагнувшая вперед, почувствовала, как снова охватил жар. А потом холод. Как быстро все меняется… Камни! Камни пели и зло смеялись, готовые убивать, мстить, пить кровь убийц своей Повелительницы.

Упав на спину, как совсем недавно Катарина, Рейчел еще немного чувствовала невыносимую боль в груди, видела торопливо струящуюся из смертельных ран темную кровь, а потом сознание заволокло родовыми цветами. Черный, красный и золотой — они переливались, мешались, путались, но песнь камней становилась все тише и тише. На пути, куда шагнула Рейчел Окделл, есть начало и не может быть конца, а потому очень скоро золото и багрянец растворились, словно их и не было, оставляя место непроходимому густому мраку смерти.

***

Дрожь пола под ногами не напугала только генерала Карваля, потому что за столкновение с древними силами всегда приходит возмездие. Мощь мифического Лита, доставшаяся полоумной девчонке, бурлила, злилась, грозила немедленно убить, но Никола не боялся, по крайней мере, за себя.

— Уходите! — велел он солдатам. — Все и быстро!

— Генерал!

— Исполняйте приказ, Дювье.

Трудно не понять, из-за чего Скалы безумствуют — они подпитывали девчонку, старались сохранить ее вместо настоящего Повелителя, а он испортил все ради благополучия другого Повелителя. Осознание этого вызывало недоверие и сердитый ужас у истинного эсператиста, а Карваль раньше и думать боялся об Абвениях… Все ушли с громким топотом, пока еще пол дрожал под ногами, а он остался, молча злясь на расстрелянную девицу и дурные обстоятельства. Камни хотят жертвы — они ее получат, а если он сейчас сбежит, как последний трус, то эта древняя гадость перейдет на монсеньора, ну уж нет!

В последний раз дрогнул пол, зашатались старые серые стены, и обрушился потолок, прежде чем Никола Карваль успел мысленно помолиться за своего многострадального монсеньора Робера Эпинэ.

========== Глава 102. Дорога королев ==========

Королевский дворец сиял роскошным убранством и все собравшиеся восторгались щедростью короля, по-доброму завидовали жениху и невесте, которых осыпал милостями король Альдо, но когда Рейчел смотрела на своего слепого жениха, ей отчаянно хотелось закричать и объявить всем, что свадьбы не будет. Не может состояться такое трагичное празднество, это бесчеловечно! Сам Рокэ продолжал молчать, словно ничего не происходило, словно он не слышал голосов, шагов, смеха, словно не осознавал собственного несчастья.