Медленно ступая и тяжело дыша от некстати нахлынувшего страха, Рейчел подошла к деревянному, выложенному изнутри свинцом ящику, внутри которого лежал ее бывшей жених. Хорошо, что Левий не раскрыл ее тайну и не заставил их обвенчаться, иначе сейчас бы она очутилась в совсем уж невыгодном положении вдовы. Вздохнув, Рейчел присела на корточки и дотронулась ладонью до простой деревянной крышки гроба.

— Здравствуй Альдо. Я пришла. Извини, что не сразу, — слова дались ей с трудом и болью, но сказать их было необходимо. — Пусть мы и повздорили, пусть я и виновата во многом, но я верну тебя домой. Если к началу нового Круга буду до сих пор жива.

Она будет стараться, особенно если предстоит продолжать носить мужские вещи и воевать, как это делают Арно, Валентин, Катершванцы. Она ведь ничем не хуже их, людей, которым посчастливилось родиться мужчинами, у которых вокруг целый мир, просторный и необъятный, которые могут делать все, что захотят. Нужно было плакать и скорбеть над могилой бывшег сюзерена, однако Рейчел не могла себя заставить.

Сидеть и молча смотреть на освещенный гроб. Как же это глупо вышло…

— Дон! — внезапно раздалось сверху. — Дон! Донн! Дон-н-н!..

Рейчел помнила этот мерный и глухой звук, с тревогой призывающий к ночному бдению монахов, рыцарей и нищих, но точно знала, что в этот момент не спит. Не спала она и в Лаик! Звук продолжался, находясь где-то поблизости, но ни угрозы и ни зова в нем не было, просто звон! Встав, девушка медленно направилась навстречу глухой окутывающей темноте, вышла из часовни и посмотрела на коронационный храм. Именно там казнили Айнсмеллера, а произойдет ли еще что-нибудь дурное?

В лицо ударил лунный свет, и девушка увидела, как на мокрых камнях отразились десятки болотных огоньков. Через площадь тянулась длинная процессия монахов-эсператистов неспешно шагали по двое в ряд и держали в руках свечи со злыми болотными огнями, которые не удавалось сбить сильным порывам ветра.

========== Глава 97. Айрис Окделл и плата за ложь ==========

Айрис Окделл плохо помнила, сколько уже времени проведено в этих холодных каменных стенах, но предполагала, что около полугода, хоть и не осмеливалась уточнить у Луизы точное время, потому что страх впасть в отчаяние был слишком силен. Меньше всего Айрис хотела оказаться безумной, как матушка, и потому старалась держаться бодро, но с каждым новым днем утекала по капельке в небытие надежда.

Видя старания Луизы и Селины расшевелить ее, девушка не могла их подвести, но так тяжело было осознавать, что безызвестность о судьбе Рокэ Алве, Робера Эпинэ и даже нерадивой старшей сестрицы в конце концов сгубит ее. Айрис чувствовала себя брошенной и забытой, словно Робер воспользовался ее доверчивостью и отослал в Надор, чтобы девица Окделл не стала причиной никаких проблем. Или просто нашел новый способ спасения Рокэ из Багерлее и забыл о ней. Или они все погибли… Последняя мысль не давала покоя и рождала страшные кошмары по ночам.

— Мужчины склонны обманывать молодых девиц, — объяснила Луиза, когда ей удалось выспросить у воспитанницы правду. — Особенно зрелые мужчины.

— Но Робер Эпинэ — честный человек…

— Чего не скажешь о его короле, — тихо произнесла Селина неосторожную, наверняка услышанную от матушки фразу.

Впрочем, в Надоре никто не услышит злых крамольных речей и не донесет, никто не накажет за лишние слова и плохие поступки, потому что Ракан, назвавший себя королем, был слишком далеко, а герцогиня Мирабелла Окделл ушла в Рассветные Сады. Она была слишком верующей, но ее не спасло и это.

Болезнь Айрис протекала долго и тяжело, но еще тяжелее были охи и вздохи кузена, который раз в два дня приходил ее проведывать, пока, наконец, Луиза не сумела объяснить Налю, что больной от его переживаний не станет лучше. Бедный кузен всерьез волновался за жизнь Айрис, поскольку услышал, как лекарь сомневается в том, что надорская болезнь, перешедшая в лихорадку, не возьмет верх над слабым измученным телом, но теперь, когда дни становились длиннее и светлее, все было хорошо.

Снег в Надоре тает лишь в месяц Весенних Волн, однако когда Айрис позволили выходить на короткие прогулки, девушка уловила очаровательное веяние весны и с ее души словно свалился огромный камень. Она победила смерть, а остальное не столь значительно, даже несмотря на то, что Рейчел и Робер забыли про нее. Им можно будет написать письма, а также младшим сестрам, уехавшим в Васспард. Бедные маленькие девочки, так рано осиротевшие, наверное, очень тяжело переносят разлуку…

— Доброго дня, госпожа герцогиня, — в комнаты Айрис заглянула Луиза, — я пришла, чтобы справиться о вашем самочувствии и сообщить вам радостную новость.

— Да? — встрепенулась девушка. — Доброго дня, — тут же поправила она свою оплошность и улыбнулась дуэнье. — Я просто очень взволнована…

— Приехали ваш брат и ваш жених. Я помогу вам одеться, на улице еще слишком холодно.

— Хорошо!

Но Айрис решила обойтись меховыми сапожками и второпях накинутой на плечи мантильей, после чего выскочила в коридор и, торопливо, однако стараясь сдерживать ровную походку, спустилась по лестнице. Несколько десятков широких шагов по первому этажу, и вот она вышла на крыльцо, ослепленная белизной снега, чтобы увидеть Рейчел и Робера. Они прискакали с десятью южанами, этого не хватило бы даже на хороший отряд, но Айрис не обратила на то внимания.

— Я рада приветствовать своего брата, — голос слегка дрогнул, потому что Айрис еще не поняла, простила сестру или нет, — и своего жениха Робера Эпинэ. Ваши комнаты готовы, — не зря она отдала позавчера нужные распоряжения слугам.

— Благодарю вас, — коротко сказал Иноходец и, подойдя, прикоснулся к тыльной стороне ее ладони холодными сухими губами.

Надорский вечерний сумрак медленно заволакивал все вокруг, вытесняя дневной свет, и это значило, что стемнеет примерно через час. Айрис велела зажечь свечи и камины, после чего ответила на встревоженное приветствие сестры, и почувствовала, как лед на ее душе начинает таять. Все-таки, стоит поговорить с Рейчел с глазу на глаз, но это уже завтра, а пока следует дождаться Реджинальда и распорядиться, чтобы подавали ужин.

До того, как войти в обеденную, Айрис лихорадочно размышляла о том, что скажет Роберу, но к окончательному решению так и не смогла прийти.

— Как вы думаете, Луиза, Робер Эпинэ обманул меня или нет?

— Я предполагаю, что у него не было времени и возможностей, чтобы выехать в Надор, — пояснила мудрая женщина, — но он смог это сделать, как только все уладил.

За ужином Айрис узнала о смерти Альдо и временном регентстве Катарины Оллар, но, впрочем, ее это не очень удивило, скорее, обрадовало — на подобный исход девушка рассчитывала. Но стоило лишь взглянуть на мрачное лицо Рейчел с безысходной усталостью в серых глазах, и радость сразу же иссякла, ведь если сестрица решить сдаться и раскрыть карты, то пути назад у нее больше не будет.

Впрочем, если младшие сестры выйдут замуж за Приддов, а она, Айрис, свяжет свою судьбу с рано поседевшим последним Эпинэ, то Надор не достанется Манрикам — он перейдет в собственность мужа Рейчел. Или, если претендентов на руку и сердце старшей сестры не найдется, она будет жить в замке до своей смерти и завещает его Рокслеям.

— Айрис? — мягкий и расстроенный тон кузена раздражал.

— Да, Наль? — девушка положила вилку и недоуменно посмотрела на виконта Лара.

— Я очень надеюсь, что вы будете счастливы в браке… Вы достойны этого, — сдавленно проговорил толстяк. — Прошу прощения, у меня осталось много дел, и надо идти…

И он торопливо ушел, не допив вино, а Айрис вдруг стало его очень жалко, но потом она себя одернула. Нельзя, чтобы достойный человек выглядел жалким в твоих глазах, а Наль определенно был достойным. Для нее, но не для Эпинэ.

— Несомненно, — нараспев произнесла Рейчел, — наш кузен будет чьим-нибудь хорошим мужем.

— Да, возможно, — хмуро согласился Робер и зачем-то опустил глаза. Ему было неуютно здесь, но ради чего он приехал, если Альдо мертв?