Спустя несколько минут я уже уплетала то, что наготовила Карен. Аппетит, конечно, у меня бешеный. Врачи дали мне нотации о правильном поведении во время беременности: посещение лечащего врача не реже одного раза в неделю, прием кучи витаминов, здоровый сон, меньше нервов и так далее.

— Ты такой грубый, — послышался незнакомый женский голос из коридора, который быстро захватил мое внимание.

— Заходи молча, — рявкнул Хардин. Его голос полоснул по сердцу как клинок. Я схватила стакан воды, стоящий на столе передо мной, и принялась жадно пить глоток за глотком.

Хардин вошёл на кухню и резко остановился. Я словила на себе его взгляд, но он сразу же отвел его. Забавно, но он заразил и меня своей неловкостью. В течение тех дней, которые я провела вообще без него, я стала ненавидеть Хардина за то, как нагло и бессовестно он отнял у меня свободу, но одновременно я наслаждалась этим заточением. Странное чувство.

Вдруг в дверях появилась фигура девушки, которую я никогда не видела до этого. Блондинка с невероятно голубыми глазами уставилась на нас с Карен, сидящими за столом и пребывающими в шоке от происходящего.

— Добрый день, — пролепетала девушка пухлыми красными губами.

— Тесса, что ты здесь, черт возьми, делаешь? — грубо сквозь зубы сказал Хардин, смотря на меня.

— Хардин! — вскрикнула Карен, — не выражайся.

— Маму срочно отправили в командировку, и мне негде было остановиться.

— Почему ты не сказала мне, что будешь здесь?

— Зачем? — вопросительно посмотрела на него я и затем перевела взгляд на блондинку, стоящую за ним и все ещё внимательно изучающую на меня.

Ревность - наиболее гадкое чувство, которое способен испытывать человек. Оно как метеорит, упавший на Землю, образует огромную дыру в душе. Тлеющие угольки впитываются в сердце, нанося невосполнимый вред ему.

— Меня зовут Ребекка, — приветливо улыбнулась блондинка. Хардин яростно взглянул на неё, от чего девушка поджала нижнюю губу и опустила глаза.

— Я Тесса, — произнесла тихо я. Карен молча сделала глоток чая, стараясь не смотреть на меня.

— Не будем вам мешать, — взяв за талию Ребекку, произнёс Хардин. Девушка мило улыбнулась и прижалась к зеленоглазому.

— Было приятно познакомиться, — пролепетала блондинка, двигаясь в сторону лестницы.

Он ведёт ее в свою комнату. Мое сердце начало колотиться с неимоверной скоростью, ладошки вспотели, и участилось дыхание. Я пыталась всеми силами успокоить себя, стараться не думать о Хардине и Ребекке, которые быстро поднялись на верхний этаж. Я услышала, как хлопнула дверь в его комнату, и не смогла сдержать слез.

— Тесса, золотце, не плачь. Он не стоит твоих слез. Хардин специально это делает. Он импульсивный, ты же знаешь это, — начала тараторить Карен, взяв меня за руку, пока я склонилась над столом, на котором уже виднелась парочка маленьких лужиц от соленых слез.

— Мне так больно, Карен, — прошептала я, запустив руки в волосы.

— Знаю, милая. Но тебе нельзя нервничать. Мы любим тебя и малыша. А Хардин… он одумается.

— Мне не нужно, чтобы он одумался. Это его право быть с кем-то помимо меня. Я сама так решила.

— Я помню. Но малыш заслуживает расти в семье.

— Но не в семье, где отец — эмоциональный вампир. Я не могу терпеть это постоянно.

— Милая, все наладится. Вот увидишь, — успокаивающе произнесла Карен, аккуратно вытирая слезы с моей горячей щеки. Ее пальцы приятно охладили кожу. Я сделала большой вдох, который чудесным образом возымел успокоительный эффект.

— Будешь ещё маковый пирог?

Я кивнула в ответ. Из комнаты Хардина не было слышно никаких звуков, как бы я не старалась прислушиваться. Это и к лучшему.

***

Царство Морфея не открывало свои двери и не впускало меня внутрь, обрекая провести несколько часов в раздумьях. Я, уставившись в потолок, пыталась всеми силами вогнать себя в сон и отогнать бесконечный поток мыслей подальше, но все было тщетно. Каждые несколько минут я вслушивалась в тишину, пытаясь уловить хотя бы намёк на Хардина и его пассию. Я знала, чем можно заниматься в его комнате, ведь я была частой гостьей в ней.

Лэндон зашёл ко мне перед сном, мы немного поболтали, стараясь избегать острых углов, и он ушёл в свою комнату, где, я уверена, уже видит третий сон. Как я ему завидую в данный момент.

Вибрация в телефоне вытянула меня из круговорота мыслей и слегка напугала своей неожиданностью. Я повернулась на бок, потянувшись к мобильнику, который лежал на прикроватной тумбочке. «1 новое сообщение». Кому приспичило написать мне так поздно?!

Сообщение от Зэда:

«Привет, спишь?»

«Пытаюсь»

«Как дела?»

«Пришлось остаться ночевать в доме Хардина»

«Почему???»

«Мама в командировке, а мне, якобы, необходим тотальный контроль»

«Он рядом?»

«Нет»

На меня снова и снова накатывает волна обиды и грусти. Мне безумно не хватает объятий Хардина, его поцелуев и горячего тела. От этих мыслей в нижней части живота проснулось давно забытое чувство возбуждения. Необходимо отогнать подальше это ощущение и постараться отвлечься.

Зэд снова пишет сообщение:

«Может, переночуешь у меня следующей ночью?»

Ручка двери в комнату неожиданно дернулась, заставляя меня откинуть телефон на другую сторону кровати. Я приподнялась на руках, стараясь в темноте разглядеть силуэт, пытающийся проникнуть в спальню. Хардин! Он медленно приоткрыл дверь, впуская тусклый свет от лампы в коридоре в комнату.

— Ты не спишь? — удивленно спросил он, увидев, как я таращусь на него. Я успела забыть, как идеально его тело, усыпанное татуировками.

— Не могу заснуть. А ты почему не спишь?

— Тоже не могу уснуть. Особенно, когда ты лежишь через стенку, — слегка улыбнулся Хардин, тихо захлопнув дверь. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем часов, висящих на стене.

— А как же Ребекка?

— Она спит уже.

— Понятно, — тело покрылось мелкой дрожью, во рту пересохло, глаза заслезились, — Зачем ты пришел?

— Увидеть тебя, это разве неочевидно?

— С какой целью?

— Мне это было необходимо, — Хардин сделал шаг вперед, — Мне уйти?

— Мне все равно.

— Ладно, наверно, стоит уйти. Ребекка может проснуться, и ей не понравится, что меня нет рядом, — нахально произнес парень, скрещивая руки на груди и явно ожидая моей реакции. Некоторое время я сидела совершенно неподвижно, кусая побелевшие губы. Слова застряли у меня в глотке, передушенные слезами, отчаяньем и злостью.

— Делай, что хочешь, Хардин, мне все равно, — вырвалось у меня непроизвольно. Я была зла, безумно зла на него.

— Правда?

— Да, — резко ответила я.

Вибрация телефона одновременно привлекла наше внимание.

— Кто тебе пишет так поздно? — раздраженно сказала Хардин, все еще смотря на меня. Даже сквозь темноту я вижу его озлобленный взгляд, прожигающий мое нутро.

— Неважно.

Не успев схватить телефон первой, мобильник оказывается в руках зеленоглазого. Тусклое мерцание экрана слегка осветило лицо парня. Его глаза быстро наливались гневом, а брови изогнулись от напряжения. Догадаться, от кого пришло сообщение, было нетрудно.

— Какого хрена ты переписываешься с Зэдом? А еще важнее, с чего вдруг он предлагает тебе переночевать у него?

— Не лезь в мой телефон, ясно?

— Ответь, Тереза, какого черта происходит между вами? — волна злости едва не сбила его с ног, заставляя прокричать это вслух, — Стоп. А может быть это он — отец ребенка?

— Ты с ума сошел? Как ты смеешь вообще так думать? — Все чувства, все то, что, казалось, удалось ненадолго похоронить под пластом безразличия и смирения, все это вновь бурлило во мне, перебивая друг друга.

— Тогда какого хрена творится? — его голос уже сорвался на яростный крик, и он швырнул телефон в стену.

— Он просто предложил мне помочь, потому что находиться рядом с тобой мне невыносимо! Особенно, когда ты приводишь свою девушку.