— Я действительно только что сделала маникюр, — насмешливо сказала Гринграсс, осматривая свои и без того безупречные ногти. — Хм. Давай-ка посмотрим… Я приду плакать всем и расскажу им, как я пыталась спасти тебя, как я пыталась вытащить тебя из глубины, но я просто не была достаточно сильна. Я не могла использовать магию, конечно…

— Это безумие! — Гермиона кричала. — Перестань дурачиться и помоги мне!

— Я не дурачусь, Грейнджер, — сказала Астория. Ее лицо внезапно потемнело. — Разве так неправильно хотеть твоей смерти?

Гермиона побледнела от ее слов. Она ведь не серьезно, не так ли?

Выражение лица Астории ответило на ее вопрос.

— Они будут знать, что ты сделала это нарочно, — прошипела Гермиона. Они знают, как сильно ты меня ненавидишь.

Ее пронзительный смех эхом отразился вдоль стен пещеры.

— Да, Грейнджер, я ненавижу тебя. Нет, я презираю тебя, — плюнула она. — Ненавижу, что все думают, что ты так чертовски совершенна, что ты чертова героиня войны, и ты лучший друг Поттера! Как, черт возьми! Если мне придется выслушивать еще одну из мусорных историй Криви о твоем величии, я сойду с ума!

Мерлин, не так ли?

Гермиона почувствовала, как ее рука медленно соскальзывает, но она крепче сжала ладонь, игнорируя боль от того, что грубые камни врезались в ее кожу и раздирали ее плоть.

Держись, Гермиона. Я не позволю тебе так умереть.

— А потом был Крам! Ублюдок! Он выбрал тебя вместо меня.

— Астория, — спокойно сказала Гермиона, совершив ошибку, снова опустив взгляд и увидев пиявок. Она внезапно почувствовала тошноту. — Ты должна успокоиться. Просто подтяни меня и…

— Ты все испортила! Я сделала это! Я сделала это, и я чертова неуязвимая, святой Мерлин! НО ВСЕМ ПЛЕВАТЬ НА ЭТО, ПОТОМУ ЧТО ОНИ БОГОТВОРЯТ ТЕБЯ!

Гермиона не могла поверить в то, что слышала. Она всегда знала, что девушка ненавидит ее, но ненавидеть ее так сильно, что хотеть ее смерти?

— Я ненавижу тебя, потому что ты получаешь все, что хочешь! Я ненавижу, что они смотрят на тебя и видят в тебе идеального маленького ангела, когда на самом деле все, чем ты когда-либо будешь, — это маленькая глупая грязнокровка.

Она встала, выхватила палочку из одежды и прицелилась. Гермиона была тогда в ужасе, должно быть, это проявилось на ее лице, потому что Гринграсс снова начала истерически смеяться.

Она выглядела как сумасшедшая.

— Ну, когда ты уйдешь, они в конце концов забудут о тебе, не так ли? — сказала она взволнованно. Теперь на ее милом личике был явно ненормальный взгляд. Это мучительно напомнило Гермионе о Лаванде Браун. — Они не будут скучать по тебе. А потом они… они будут любить меня, — она снова маниакально засмеялась, схватившись за голову. — Они будут любить меня! Не кусочек грязной мрази! МЕНЯ! ОНИ ПОЛЮБЯТ МЕНЯ!

Она нацелила свою палочку на Гермиону, которая ничего не могла сделать, кроме как зажмуриться и приготовиться к удару.

— Конфринг…

— Круцио.

Болезненный крик покинул губы Астории, когда та скорчилась и содрогнулась на земле. Гермиона задыхалась, напуганная, застывшая в замешательстве от поворота событий. Она задержала свой взгляд на Гринграсс еще на несколько минут, прежде чем ее мозг, наконец, понял, что произошло.

О нет.

Она снова почувствовала знакомую холодную пустоту внутри себя. Эта ситуация не закончится ничем хорошим для Астории.

— Драко, остановись! — Гермиона кричала.

Она снова отчаянно пыталась подняться. Она должна была помочь Астории, которая все еще кричала изо всех сил и каталась по земле в страданиях, вне ее поля зрения.

Затем вся пещера замолчала, как будто она временно оглохла. Она ничего не слышала, кроме прерывистого дыхания Астории.

Высокая фигура Драко появилась перед Гермионой через несколько секунд, его бровь поднялась. Он стоял над Гермионой, которая все еще свисала с края. Его красивое лицо снова скрылось за маской бесстрастия, но Гермиона могла сказать, что он был зол.

— Она пыталась тебя убить.

В его каменистых серых глазах было что-то темное, недоброжелательность, которая говорила ей, что он собирается сделать что-то крайне неприятное.

Она вздрогнула.

Нечто подобное уже случалось раньше. Гермиона вспомнила ночь в Запретной Секции с тремя конкретными слизеринцами, которые пытались причинить ей боль проклятиями из темной книги, и тем, как бурно Драко отреагировал, когда узнал. Они умерли пару недель спустя. Теперь она сомневалась, действительно ли Лаванда Браун ответственна за их смерть.

— Нет, она не хотела! — она солгала. — Мое волшебное сокрытие рухнуло…

— Потому что она вмешалась в это, — прервал он резким тоном.

Гермиона в замешательстве уставилась на него. Он щелкнул языком и не сделал ничего, чтобы помочь ей подняться.

— Она сняла его? — недоверчиво спросила она. — Почему это…

Крики позади него начались снова, ужасный писк заполнил ее уши. На долю секунды Гермиона хотела, чтобы это продолжалось.

Пусть она пострадает за попытку убить меня. Она заслужила это. Она…

— ДОВОЛЬНО! — Гермиона кричала. Она не должна позволять своей ненависти контролировать свой разум. Месть никогда не была ответом. Она не должна так думать. Она не должна думать, как он. — Просто… просто остановись!

Он продолжал смотреть на нее с пустым выражением лица.

— Не спасай ее! — Гринграсс орала, несмотря на то, что все еще находилась под проклятием Круциатуса. — Разве ты не понимаешь, что она г-грязнокровка? Она испортит нашу…

— Ты действительно считаешь разумным оскорблять мою жену в моем присутствии? — он насмехался, его голос был полон яда.

— Ж-жена? — она зарычала, выражение ее лица источало презрение и ненависть. Если это было возможно, она выглядела еще более невменяемой. — Т-ты женился на ней?

Астория закричала громче, вместе с холодным смехом Драко. Гермиона была уверена, что ее уши кровоточат. Драко не показал никаких признаков того, что он собирается остановиться.

Это было абсолютно ужасно.

— Драко, — повторила Гермиона дрожащим голосом. Она отбросила все мысли о том, что Астория узнает об их браке. Она могла бы разобраться с этим позже; сейчас она должна была спасти ее от гнева Драко. — Не делай этого. Она не имеет в виду…

— Не извиняйся за нее, дорогая, — сказал он обманчиво спокойным тоном, но Гермиона знала лучше. Его угрожающие глаза напугали ее до чертиков.

— Драко, пожалуйста.

— Нет, — сказал он снисходительно.

— Драко…

Он зарычал в отчаянии.

Он снова снял проклятие, но Гермиона могла сказать, что он не был удовлетворен от слова совсем. Она сглотнула, когда увидела, что его палочка слегка дернулась. Он, несомненно, пытался контролировать свой гнев. Он смотрел на Асторию с глубокой ненавистью и яростью, заставляя ее дрожать от страха.

Он снова разговаривал с Асторией, но Гермиона едва слышала его, как вдруг почувствовала, что начинает падать. Она застонала от боли, когда ее ладони проехались по зазубренным камням.

— Всегда такая уязвимая, — сказал Драко, снова обращая внимание на дрожащую от боли фигуру Гермионы. Наконец, он вытащил ее в безопасное место, как будто та ничего не весила. Она приземлилась на руки и колени и глубоко вздохнула с облегчением, потратив еще несколько минут, чтобы отдышаться.

Она никогда не была так счастлива видеть твердую почву.

— Посмотри на это, ты позволяешь своим врагам причинять тебе боль, — он грубо прижал ее к себе, рассматривая ее окровавленные ладони с явным неодобрением. Он взял ее на руки, прежде чем она смогла даже возразить.

— Отпусти меня! — она боролась с ним, но он был слишком силен. — У меня не было выбора!

Он крепче сжал ее, тесно прижимая к своей твердой груди.

— Отойдешь от меня, и я убью ее.

Он нежно повернул ее голову в сторону Астории, молча позволяя Гермионе продолжать бороться.

Он сказал это так небрежно, как будто он только шутил.

Но она знала, что он был абсолютно серьезен, без сомнений. Гермиона перестала извиваться и захлопнула рот. Это, казалось, помогло уменьшить его ярость, и он ухмыльнулся.