– Штьо этьо такоэ! Убьеритье рьебьёнка ньемьедьленно!

Эш поднял брови – дескать, я же говорил.

– Значит, его нужно перевести через границу! – Фрида скрестила руки на груди.

– Конечно, дорогая, но для начала ему бы не мешало немного прийти в себя. Или его свои же съедят.

На кухне что-то с грохотом упало.

– Этьо нье для еды! – закричал повар.

Но оборотень, очевидно, считал иначе, потому что следом раздалось чавканье, ужаснувшее даже Фриду. Судя по звукам, мальчишка жевал разделочный стол.

– Хорошо. – Она сама направилась на кухню.

А потом долго, не обращая внимания на возмущённого повара и удивлённую прислугу, уговаривала оборотня пойти с ней и помыться. «А потом – ужин».

– Если его поколотить, дело пойдёт быстрее, – дал дельный совет Эш.

– Не сомневаюсь, – высокомерно ответила Фрида и продолжила в том же духе.

Оборотень соблазнился сначала говяжьей вырезкой, а потом руками Фриды. Получил серебряным амулетом в нос, обиженно взвыл. Фрида его пожалела, погладила, потом поцеловала в обожжённый носик. Оборотню понравилось. Он тоже полез целоваться, но был жестоко отвергнут и водворён в кадку с водой. И уже не сопротивлялся.

– Я так и думал, что вы поладите, – наблюдая это, сказал Эш. – Но ошейник я ему всё-таки надену.

Фрида больше не возражала.

– Ты расскажешь, как съездил? – спросила она, когда весь замок уже спал, а они с мужем лежали, усталые, на нерасстелянной постели.

До этого Эш старательно зубрил книгу с заклинаниями, подарок Лесного короля. Фрида его поправляла, пережидала вспышки гнева, попытки бросить всё к чертям собачьим, сжечь книгу, пойти прямо сейчас и рассказать Лесному королю, что он, Эш, о нём думает… И так далее.

– Какая гадость! – сказал Эш, увидев руку мертвеца. – Я этот труп знал. Как ты наткнулась на единственную полукровку на кладбище?

– Что? – удивилась Фрида.

– Так это я её… того, – объяснил Эш. – Мерзкая была, настоящая ведьма! Я, говорит, тебе все рога пообломаю. Ну, я её и выпил. Первый раз, случайно – всю. Как она, кстати, не беспокойная? Хм, странно. Ведьма ведьмой была, честное слово!

– Ужасно, – пробормотала Фрида. – Следовало извиниться…

– Перед трупом? Да ей уже по… – договорить Эш не успел, потому что рука вцепилась ему в нос и долго ещё не отпускала. – Ужас, – подтвердил потом герцог. – Хорошо, что мне всё это для магии не нужно.

Фрида тоже так думала – жить бы в замке иначе было невозможно. А ещё она завидовала: помнила, как у неё самой долго не выходило даже самое простое заклинание. У Эша всё получалось слёту. Фейри, не то что она, слабая полукровка…

Рассказывать о своей поездке Эш не стал. Обмолвился только, что Ричард «разобрался с домом». Фрида подумала, что хорошо бы вернуться в столицу. В Виндзор-холле очень скучно…

– Ты здесь всё оживила, – похвалил её труды Эш. – Я надеюсь, ты не колдовала?

Фрида в ответ улыбнулась.

– Рада, что тебе понравилось, дорогой.

А потом – потому что Эш готов был разразиться тирадой об опасности, которая подстерегает мать его ребёнка за каждым углом, особенно если перед этим магичить – она скользнула вниз, под одеяло и заткнула этому… оленю рот – по-своему. Впрочем, не то чтобы совсем, но стоны ей нравилось слышать куда больше, чем его надменное «ты должна». Эш неисправим…

А потом очень хорошо было лежать и смотреть на него, усталого, спящего, залитого лунным светом. И что-то загоралось в сердце, что-то, к чему Фрида совсем не привыкла и никогда раньше не испытывала, а потому немного пугалась. И цинично думала, что этот рогатый наглец хорош, только когда спит.

И ещё очень приятно было положить голову ему на сгиб локтя, пристроиться под боком и дышать горечью дыма и свежестью леса, зелени и грозы. Эш во сне завозился, устраиваясь поудобнее, обнял её. Фриде было тепло-тепло и очень уютно. Впервые за эти недели.

«Хорошо, что ты вернулся», – мысленно сказала она. Только мысленно – не хотелось так открываться и говорить вслух. Почему-то так Фрида чувствовала себя слишком уязвимой. Пусть думает, что ей всё равно. Может, и ему-то как раз это неважно? С кем он был за эти две недели? Неужели засыпал один? Такой яркий красавиц, императорский маг? Он говорил раньше про любовниц, может, для него интрижка на стороне проще простого и не стоит упоминания? Может, она тоже так, одна из многих?

Но с каким восхищением он смотрел на неё, как нежно целовал, как трепетно гладил…

«Не хочу больше думать», – решила Фрида и закрыла глаза.

Под боком у Эша отпустить заботы и тревоги и просто наслаждаться близостью, уютом, теплом и защитой было так легко! Только засыпая, Фрида вспомнила про баньши. Но решила: «А! Завтра расскажу» Что могло случиться плохого сейчас, когда Эш с ней, дома? Когда они вместе. Всё будет хорошо…

Скрипка играла в её сне, и Лесной король улыбался со своего трона, а над его короной из ветвей бузины танцевал полумесяц.

– Ласточка, – голос вплёлся в нить музыки, как лунный свет в паутину. – Посмотри на меня.

Фрида подняла голову и с улыбкой взглянула на менестреля.

– Грэг.

Прекрасный, как рассвет, юноша осторожно коснулся её руки и запечатлел на ней лёгкий поцелуй.

– Ты не сердишься, – тихо сказал он и невесомо тронул распущенные волосы Фриды там, где у виска было вплетено совиное перо.

Фрида сжала его руку. Грэгори вынул перо из её волос и, положив его на раскрытую ладонь, поднял к звёздному небу. С его руки вверх потянулась струйка дыма, и пахла она ровно так, как тогда, когда Фрида сожгла это же перо в камине.

– Уилл очень скучает, – сказала она, глядя на неестественно бледное лицо менестреля.

Грэг улыбнулся щемяще грустно и тихо сказал:

– Он очень похож на тебя. Только совсем не умеет танцевать…

Фрида невольно вспомнила, как оконфузился её брат, лет в пять прокравшись на какой-то приём, который давала их мать. Да, в танце он казался маленьким медвежонком. Но очень милым, гости даже не сразу разрешили няне его увести. Ох и влетело потом Уиллу! А няню и вовсе уволили.

Музыка скрипки взметнулась ввысь, рассыпавшись звёздной пылью, и месяц покачнулся на чёрном небосводе. Фриде почудился запах гари, душный, ядовитый.

Грэгори наклонился к ней и прошептал на ухо:

– Ласточка…

Фрида недоумённо взглянула на него. Ей хотелось побыть здесь ещё немного, с отцом и старым другом. Где никто не угрожает ей смертью семьи, и не нужно выбирать между ними и незнакомыми людьми, которые, как и она, родились от фейри.

Запах дыма становился нестерпимым.

Фрида заглянула в чёрные глаза мёртвого менестреля. Он улыбнулся, ломано, больно. И шепнул:

– Беги.

– Что?

Лесную поляну стремительно заволакивал дым.

– Беги, Ласточка. Сейчас же!

Фрида дёрнулась. И проснулась.

Спальню скрывал дым – густой-густой. Где-то у двери мелькали огненные всполохи – кажется, горели кресла, и огонь вот-вот должен был перекинуться на туалетный столик.

Фрида рывком села. В чёрном провале окна за полыхающими занавесками ей почудилось лицо баньши.

– Эш…

Фейри счастливо улыбался во сне. Среди огня, в дыму ему явно очень нравилось.

Что-то с глухим стуком упало, взметнулись искры, одна попала на кровать, и покрывало в изножье тут же вспыхнуло.

– Э-э-эш! – истошно завопила Фрида, судорожно отодвигаясь и тряся фейри за плечи. Он не просыпался.

К огню во время постельных забав Фрида привыкла, но это не был огонь Эша, она чувствовала. Паника подкатила к горлу тошнотой, яркое солнце, полыхающее в животе, дрогнуло.

Трепеща от ужаса и задыхаясь, Фрида наклонилась и сильно укусила Эша за шею.

Это подействовало. Фейри взвыл и тоже рывком сел.

– Фрида! Что ты… Зачем ты подожгла спальню?

«Идиот!» – хотела выкрикнуть Фрида, но не смогла, изо рта вырвался лишь кашель. Впрочем, до Эша уже дошло: он сначала что-то попытался сделать с огнём, но у него не получилось. Тогда он схватил Фриду в охапку и соскочил с кровати.