Фрида отвернулась. Взгляд зацепился за солнечные лучи, проглядывающие сквозь мозаику листьев. Налетевший ветер пригнул траву, взметнул рюши на подоле платья. С глухим стуком упали пара-тройка яблок. Фрида перевела взгляд на императора. Рукава его сорочки сверкали первозданной белизной, серебряная вышивка жилета блестела на солнце, завораживая.

– Что ж, – сказал император, выждав минуту тишины. – Я надеюсь на ваше благоразумие, герцогиня.

Фрида улыбнулась.

– Ваше Величество, я по-прежнему не понимаю, чего вы от меня хотите.

Император поморщился.

– Фрида, не упрямьтесь, это не в ваших интересах.

– Я не знаю, – Фрида улыбнулась ещё шире. – Ваше Величество, я всего лишь слабая глупая женщина. Что я могу понимать в магии или политике? Мой супруг…

– Хорошо, – перебил император. – Тогда позвольте напомнить, что благополучие вашей семьи, Фрида, зависит от вас. Впрочем, я понимаю, что после такого заявления вы наверняка убедите матушку уехать за границу. Это будет мудро. Тогда я напомню, что в подземельях Тайной полиции ждут-не дождутся обряда Серого десять полукровок. Их забрали по наводке вашего мужа из борделя «Ночная роза». Десять мальчишек, самому юному – двенадцать лет. Не смотрите на меня так, леди, я знаю, что для вас это не новость. Возможно, среди них найдутся ваши знакомые. Вы же устраиваете… шабаши, как мне говорили. Мальчикам плохо в подземельях Третьего отделения, за это я вам ручаюсь. В вашей власти их спасти.

– Отправив на обряд, который медленно выкачает из них магию вместе с жизнью? – не выдержала Фрида.

– Я вижу, вы хорошо осведомлены, – улыбка императора была нежной и очень доброй. С такой сказки рассказывают, а не ужасы магии. – А так ли хорошо вы знаете, что творят с полукровками до обряда, в Тайной полиции? Нет? Хотите я расскажу? Или поинтересуйтесь у своего супруга, он тоже в курсе. Поверьте, обряд для этих несчастных предпочтительнее.

Фриду затошнило.

– Зачем? – дрожащим жалким голосом выдавила она. – Зачем вы позволяете так с ними обращаться? Полукровки тоже ваши подданные. В чём их вина? Только в том, что их матери согрешили?

Император с улыбкой покачал головой.

– Вы полагаете, этого мало? Фрида, я вас понимаю, но вспомните философию. Справедливость в этом мире для всех недостижима. Кто-то должен страдать.

«Почему мы?» – крутилось в голове Фриды, пока она смотрела в глаза человеку, спокойно и без угрызений совести отправлявшему таких, как она, на жуткую смерть. Эш был не более чем его инструментом, а отдавал приказы император. И знать это, смотреть на него, говорить с ним было страшно.

– Ваше Величество, я вряд ли смогу вам помочь. Вы говорите загадками, я вас не понимаю. Мой муж маг, я же…

– А вы колдовством убили вашего первого супруга, – подмигнул император.

– Что? – негодование получилось совершенно искренним. – Я не имею к его смерти никакого отношения! Я скорбела по нему! Ваше Величество…

– Ну да, ну да. Фрида, вас совершенно законно могут уже завтра сжечь как ведьму на главной площади столицы. Ваша семья – сестра, матушка, отец и брат – отправятся следом. Единственное, почему я ещё не отдал этот приказ – ваш муж. С ним, к сожалению, сладить будет сложнее. Но если через месяц обряд не будет проведён, я это сделаю. Подумайте о себе, Фрида, о вашей семье. О вашем не рождённом ребёнке, наконец. О тех мальчишках в подземелье. И сделайте, как я прошу. Пока прошу.

Воцарилась тишина. Шелестел листвой ветер, шуршали в траве ящерицы. Одуряюще сладко пахло яблоками. Император испытующе смотрел на Фриду. Та глядела в ответ, спокойная и собранная.

– Фрида… мне будет жаль, – сказал, наконец, Его Величество – совершенно искренне.

Герцогиня улыбнулась и взяла чайничек.

– Ещё чаю, Ваше Величество?

– Боюсь показаться невежливым, – начал император. И, не закончив, оглянулся.

Фрида аккуратно поставила чайничек на место и проследила взгляд Его Величества. За деревьями и спинами охранников было не видно, зато хорошо слышно: по плитам внутреннего двора торопливо цокали копыта. И вряд ли конюхи выпустили туда погулять лошадей.

Император тихо выругался. Привстал, потом кинул взгляд на Фриду и снова на калитку во двор. Прошипел что-то вроде: «А, всё равно!» И устроился в кресле поудобнее.

Фрида тоже смотрела на калитку, слушала цоканье копыт и с благодарностью пополам с насмешкой думала: «Вернулся славный рыцарь мой».

Налетел ветер, разнося по саду запах, горький – дыма и свежий – близкой грозы.

Калитка распахнулась.

Вот так ночь! Ночь из ночей!

Вечная ночь за могилой.

Град и огонь и мерцанье свечей,

И господь твою душу помилуй!

«Песня нищих» английская баллада

Эш ворвался в сад красиво – под грозовой раскат и треск пламени. Он и сам не заметил, что вокруг ладоней танцует огонь, то принимая форму лисицы, то – нахохлившейся птицы. Смотрелось красиво и совсем не опасно.

Оттолкнув заступивших дорогу стражников – попросту разметав их по саду – Эш чуть не врезался в столик с пирожными и сходу зарычал:

– Какого демона тебе тут нужно?!

Новый раскат грома должен был придать веса его словам… Но, очевидно, не придал. Император с герцогиней оба смотрели на фейри с таким одинаковым непроницаемым выражением, словно вместе замышляли какую-то каверзу. Хм, а вдруг и правда?..

– Друг мой, ты изумительно вовремя, – протянул император. – Мы как раз обсуждали с очаровательной леди Фридой магию. Да ты садись… Эй, кресло герцогу! Эш, ну что ты опять сделал с моими телохранителями? Зачем?

Эш переводил взгляд с жены на императора. Он же чувствовал это жуткое предгрозовое напряжение в воздухе, и лес сказал ему, что Фрида в опасности… А она сидит и спокойно наливает в третью чашку чай. Дама, чтоб её, в беде!

– Так вот, – дождавшись, когда слуги принесут кресло, и Эш в него усядется, продолжил император. – Нужно мнение знатока. Скажи мне, Эш, как скоро волшебная защита на границах истончится без магической подпитки?

– Месяца через два, – не раздумывая, ответил Эш. – И что?

Император улыбнулся. Но только он собрался ответить, как Фрида встала.

– Ваше Величество, я вас оставлю. Боюсь, вы собираетесь обсуждать политику, и мне вряд ли следует это слушать.

Эш мысленно согласился. Фриде от политики точно лучше держаться подальше. А то заинтересуется, начнёт и её под свои строгие моральные принципы подводить. Политика не успеет убежать!

– Нет-нет, леди, оставайтесь. Ваше общество как глоток свежего воздуха, – с улыбкой отозвался император, и Фрида снова села.

Чего-чего, а свежего воздуха вокруг было достаточно: ветер пригнал из-за леса грозу, и теперь с азартом ребёнка швырял по небу тучи. Гром рычал всё ближе и ближе.

– Месяца через два, – повторил император, задумчиво глядя на Эша. Фейри уставился в ответ и смотрел до тех пор, пока Его Величество не отвернулся. – Эш, ты собираешься что-нибудь с этим делать?

– Нет, – честно ответил Эш. – А должен?

– Твой долг – хранить безопасность империи…

– Нет, Генри, – осклабился Эш. – Это твой долг. Вот ты и храни.

Император, сбросив довольную маску, прищурился.

– Ты здесь маг.

– Я здесь фейри. Моя страна – там, за туманом и дождём, – Эш неопределённо махнул рукой. – Ты знал, что однажды я захочу туда вернуться. И оставлю то, что ты называешь службой. Я не против время от времени помогать твоей Тайной полиции, это людишки беспомощней котёнка. Но полукровок я больше не трону.

– Неожиданная и удивительная щепетильность, – бросил император.

– Совесть у меня проснулась, – в тон ему отозвался Эш.

– И я даже знаю, кто её разбудил. – Император выразительно посмотрел на Фриду. Та скучающим взглядом следила за тучами.

Эш тоже на неё посмотрел. Потом – непонимающе – на императора. Генрих вздохнул.

– Ты влюбился в полкуровку. Что ж, бывает. Я сам тебя подтолкнул, принудил к этой женитьбе. Я тоже виноват. И пусть это будет единственная неприкосновенная полукровка в империи. Единственная, Эш! Усыпи свою совесть и перестань…