Очень надеюсь, что Ксавьер сейчас не начнёт тормозить, но, к счастью, свою власть доказывать не приходится — встаёт с пола и поднимается по лестнице следом за мной мрачный как чёрт.

Ксавьер

Ненавижу эту дрянь. Запах духов на весь дом. На мгновение мне кажется, что «хозяин» всё-таки оставит меня ей. Ноги свои Иза любит особенно — эту её «слабость» я запомнил хорошо. И ноги-то сами по себе ничего… если бы хозяйка такой сукой не была.

Ловлю себя на мысли о том, как хозяин терпит её? Тут же одёргиваю. Он же один из них. В компании, видимо, новенький, вот и всё. Скоро научится всем премудростям. А меня для того и подарили, чтобы научить.

Мрачнею с каждым шагом, но выбора особо нет. Куда не рыпнись — везде силки. У меня восемь побегов на счету. Что такое «питомник», я изучил хорошо. Как собака в клетке на каше и воде у всех на виду. Спина не разгибается, и мозги тупеют, солнце палит. А три раза в день по расписанию плеть. И главное, шансов-то нет. Везде эти их силовые барьеры, которые даже глазом не разглядишь.

Погрузившись в воспоминания, видимо, пропускаю какой-то приказ, потому что замечаю хозяина, только когда он щёлкает пальцами у меня перед носом несколько раз.

— Футболку, говорю, сними.

— Сейчас?

На дорожку, что ли, решил всыпать кнута? Что б мне веселее было рядом на жаре стоять?

Впрочем, выполняю приказ. Мелкий садист.

Марк

Хочу всё-таки намазать ему спину. Джинсы, может, и не снимет, а в футболке этой чёрной на солнце с ума сойдёт.

Не то чтобы из голого альтруизма… Хочется, честно говоря, потрогать это тело лишний раз. Благо такой хороший предлог.

— На постель садись, — отворачиваюсь, достаю из ящика успокаивающий крем и забираюсь на кровать с ногами с другой стороны.

Плечи у него… ммм… Таких не бывает на Земле. Только на картинках и в кино.

Выдавив немного крема на пальцы, принимаюсь тщательно втирать. Тщательнее, чем надо бы в медицинских целях — но он мой раб или нет в конце концов? Каждый бесподобный бугорок обведу рукой, каждую впадинку изучу. Будем считать, что я решил его попытать.

Правда, напряжён так, что невольно мелькает мысль, будто для него это и в самом деле пытка.

— Почему ты так напряжён? — шепчу в самое ухо вопрос.

— Господин, — тихо произносит он, и у меня мурашки стайкой пробегают от горла к самому паху, — ваше право поиграть, но если вы хотите втянуть меня в игру — не стоит. Я и так выполню любой ваш приказ.

Всё настроение пропадает. Гад.

— Ладно, — в собственном голосе слышу разочарование, — меня намажешь потом.

Ухожу в душ, быстро смываю утренний пот и напряжение, поселившееся в паху.

Под струями горячей воды мысли снова уплывают не туда, и ловлю себя на том, что представляю, как Ксавьер здесь… Стоит на коленях у моих ног. Обнимает за бёдра. Наклоняется к моему паху и…

Пф… Времени. Нет. Ксавьер в моих мыслях встаёт, поворачиваясь ко мне спиной, и уходит за дверь. Невольно задумываюсь об идиотской татуировке у него на бедре. Думаю о том, что мужчина не стал бы такое писать. Скорее, написал бы что-то наподобие: «sex-doll» или «петух». Другой принцип унижать. Значит, у девушки был…

Вопреки тихому голосу совести, скребущейся в углу под ванной, меня эта мысль радует. Значит, девушками он по горло сыт. И это повышает шанс, что ему буду интересен я.

Всё-таки помогаю себе избавиться от напряжения рукой — иначе, наверное, вообще никогда до пляжа не дойду. Обматываю полотенце вокруг бёдер и выхожу.

Изи стоит посреди комнаты, а Ксавьер на коленях у её ног. Кого-то я сейчас убью.

Ксавьер

Странный господин со своими играми наконец отстаёт от моей спины.

Вопреки всякой логике, прикосновения его рук не кажутся мне неприятными, хотя я и не могу объяснить, чем они отличаются от прикосновений десятков других рук. Хочу продлить это мгновение, но ему решать, когда заканчивать игру.

Пока он плещется под душем, успеваю немного обдумать ситуацию — но лишь для того, чтобы прийти к выводу, что от меня не зависит ничего.

Новый господин пытается меня приручить, вот и всё. Ему неплохо удаётся — уже хочется понравиться ему. Конечно, он заметно выигрывает на фоне Изы и её друзей, но вряд ли я когда-нибудь забуду, как обманчива невинная внешность. Наружная слабость на поверку всегда оказывается либо обманкой, скрывающей жестокость, либо обыкновенной гнильцой.

Смотрю на свои руки. Сжимаю кулаки. Если слабость — это обман, то что такое сила? Я этой твари могу одним движением шею свернуть — а что толку, когда у неё пульт от моей головы, «Жезл власти» — от одного названия тошнит.

Почему из всех миров меня угораздило застрять именно здесь? Бессмысленный вопрос. Я и не успеваю погрузиться в него, как в дверь раздаётся негромкий стук, и, не дожидаясь ответа, пришедший распахивает её.

Иза. Одна, без раба. Поигрывает плетью в тонких руках.

========== Глава 10 ==========

Ксавьер

— Господина нет, — отвечаю на невысказанный вопрос. За такой голос ненавижу сам себя. Знаю, как он бесит её.