Все события

Являются вымышленными,

Любые совпадения случайны.

Это произошло в самую сиесту. В жаркий день в городке Сант-Анжело на юге Италии, когда лишь треск птиц прорывался сквозь зной трав и жар, исходящий от крыш. Был убит Марчелло Боскони. Синьор Боскони был мэром небольшого городишки Сант-Анжело, и вскоре все узнали об этом странном происшествии.

За день до этого уместной церкви происходил следующий разговор.

–Вы, падре, насколько мне известно, поклонник теории Апокатастасиса?– с легкой надменностью спрашивал местного служителя сын мэра Андрэа Боскони. – Вы считаете, все спасутся? Каково ваше мнение?

Падре молчаливо повернул голову в сторону солнца, которое уже склонилось к закату, и произнес:

– Да, это мое мнение. Солнце садится и встает для всех, правда некоторые предпочитают оставаться во тьме.

Вместе с Андрэа и падре стоял полисмен из соседнего городка, большой друг падре Санторио. Он сказал, улыбаясь:

– Падре знает, что говорит. Он учился в Милане, затем в Сорбонне, долгое время жил в Миннесоте, когда его направили туда на службу. Он доктор психологических и богословских наук!

Полисмен Сальваторе был рад, что перечислил за падре все его достоинства и стоял, бесхитростно, широко улыбаясь.

Боскони-младший слегка подался вперед:

– Вы меня удивили, падре. Я думал, деревенские священники также образованы, как и местные поселяне –хорошо, если окончили среднюю школу. Простите, если называю здешний городок деревней, но нельзя назвать городом место, где едва насчитывается тысяча душ вместе с котами и собаками, – словно извиняясь, проговорил он.

– Здешний? – удивился падре Санторио. – Он уже не ваш?

–Ну, мой, конечно, – смущаясь, хмыкнул сын мэра. Видно, Андрэа больше хотелось быть чистейшим уроженцем Рима. –Но здесь всем заправляет мой отец, proprio.

И, словно услышав, что говорят о нем, откуда ни возьмись, появился сам синьор Боскони.

–А-а, сын, как дела? – он добродушно похлопал его по плечу. –Падре! Сальваторе! –он по очереди пожал всем руки.

– Поздравляю с избранием на должность снова! –сказал полисмен.

– Да уж, -сказал мэр. При этом он характерно потряс рукой, как все итальянцы. –По сохранившейся у нас традиции на должность мэра можно избираться сколь угодно долго. Я рад, что остаюсь при своих обязанностях, хотя мой сын мог бы занять это место. Но Андрэа у нас далек от политики, он строит железные дороги, – и мэр посмотрел на сына.

– Да, пап ‘а, – подчиняясь, произнес Боскони-младший. –У тебя это лучше получается.

И тут в беседу вмешался посторонний субъект. Это было неприятно, т.к. заговорил он резко и неожиданно.

– Марчелло, этот дурацкий заплесневелый закон! –грянул он. –Разве мало среди нас достойных, которые могли бы управлять этим городом?! Мы же не в средних веках!..– это был синьор Бранко в гневе.

Он был богат, но чем он занимался, никто толком не знал. Но работал он явно не в городе. Видели, как он уезжал и приезжал, богатство его росло, и ходили толки о том, что он не то торгует иностранными товарами, не то помогает мафии.

Итальянцы не могут не обсуждать и не толковать, особенно в таком маленьком городе.

– Чем ты сегодня обедал? –кричит старик Марио, сидя возле бара.

– Почки в соусе, – отвечает приближающийся Луиджи.

– А, почки, – успокаивается Марио. – Хорошо. Я сегодня не мог есть, было несварение. Джузеппа сказала, сделает на ужин суп.

– А, суп, хорошо, – успокаивается Луиджи.

– Манцоне, дорогой, – попытался свести все к шутке мэр. (Манцоне было имя синьора Бранко). – Мы делаем, как лучше для города, мы все служим ему, кто чем может. Мы, как бы, все солдаты невидимой армии, – мэр продолжал оправдываться. Он попытался отвести буйного богача в сторону от благочестивой компании, но ему это удавалось плохо. Синьор Бранко вырвался из его объятий и нервно проговорил:

– Я сделаю все возможное, чтобы внести какие-то изменения в эту затхлую жизнь!..

При этом он сжал свою трость и зашагал прочь.

Мэр вернулся к кругу друзей и заговорил, как будто неприятной стычки и не было:

– Ну что же, падре Санторио, сегодня, я надеюсь, вы будете у меня дома на обеде в честь избрания в должность?

– Нет, – тихо ответил падре. – Меня пригласили на обед в одну многодетную семью. Их младшая дочь Фьорина обещала испечь для меня кексы, – он говорил это, словно его пригласила на обед королевская чета, а не бедная деревенская семья. – А средняя сшила для меня зайца, поэтому, сами понимаете, синьоры, я не могу отринуть это приглашение.

– Что ж, может, тогда отужинаете с нами завтра? –осведомился мэр.

Падре на мгновение застыл, а затем ответствовал снова:

– Ох, нет, простите, вечером мероприятие, которое я никак не могу пропустить. Репетиция бракосочетания Эмилио и Луизы.

Чуть позже падре прогуливался вниз к своему небольшому домику в компании Андрэа Боскони.

– Падре, -не отставал от него Андрэа. –Почему же вы с вашим образованием не служите где-нибудь на кафедре в Ватикане?

– Я считаю, что наша церковь Святого Архангела Михаила 12-го века не менее достойна моего присутствия, чем Ватикан, да и потом, – задумчиво сказал падре, – мне нравится в Сант-Анжело. Здесь тоже рождаются дети и умирают люди.

– Ну да, – усмехнулся Боскони. –Священникам же не нужны рестораны или казино для развлечения и удовольствия.

– Пусть будет так, но, если удовольствие для вас лишь это, тогда, возможно, монахи самые счастливые люди на земле.

Тут они остановились возле старой винодельни, дверь которой была очень маленькой и уходила немного вниз под землю. Из стены дома по обе стороны от двери выдавалось некое подобие двух половинок каменных колец, как будто их замуровали. Андрэа потрогал их руками и сказал:

– Какая мощь, хоть и старинная, за них еще можно спокойно привязать лошадь.

– Верно, тут все дышит стариной, – подтвердил падре Санторио.

– Что же, падре, – продолжал Андрэа. –Вы и одежду черную носите, вы отказываетесь от мира? Вы солидарны со смертью?

– Я, скорее, солидарен с жизнью, – отвечал падре. –Не все люди, приходящие ко мне, полны радости; им легче излить печаль человеку, одетому в черное, нежели кому-то в ярких лоскутах.

–Знаете, но ведь многим людям нравятся яркие краски, – настаивал на своем сын мэра.

– Я ничего не имею против ярких красок, – продолжал отец. – Но слишком многие люди хотят, чтобы им нравились, а это невозможно.

На этой ноте они достигли домика падре Санторио. Боскони отправился на обед к своему отцу. А к обеду следующего дня отец Андрэа Боскони был найден мертвым.

Полиция маленького городка была сбита с толку. Полицейский Сальваторе помогал раскрыть преступление.

– Мэр был убит ударом чего-то тяжелого в затылок, – заключил он.

Но никакого орудия преступления даже отдаленно не могли найти. Мэра обнаружили около берега реки в высокой траве.

Сальваторе, порядком устав от шумихи, направился в церковь, где застал падре Санторио, готовящегося к репетиции свадьбы.

Когда полицейский вошел, падре предварил его своим вопросом:

– Вы ещё не нашли преступника?

Сальваторе удивленно открыл рот:

– Нет, мой друг, но тут тяжело найти какие-то следы; многие подтверждают, что вчера он зд`орово напился и поспорил с неким заезжим господином Маринетти. Потом они вдвоем вышли, и больше никто их не видел, к тому же у реки сложно что-то обнаружить, лишь помятая трава, ни песка, на котором могли бы оставить следы… Странно, что даже нет следов от тела, если его тащили к берегу…

– Правда, странная история, – в задумчивости сказал падре. –А ведь преступник совсем рядом…

– Что вы говорите, падре, у вас есть какие-то догадки? –застыл Сальваторе.

– Есть, но…

– Что, но?

– Здесь нужно кое-что выяснить.

– И что же?

– Вы опросили всех участников вчерашнего обеда? – спросил падре.