«Ну… другого способа народ почему-то не придумал. Хотя, ты можешь попытаться сделать ему искусственное дыхание – рот в рот» - как ни в чем не бывало, продолжала ехидничать сила.

Но делать искусственное дыхание спящему красавцу не пришлось – шикарные ресницы едва уловимо дрогнули, и в следующий момент на Амора в упор уставились невероятные пронизывающие глаза. Те самые – грозовые…

Какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга, а потом четко очерченные губы повелителя разомкнулись и назвали Амора по имени… Назвали его другим именем, тем самым, которое никак не хотело вспоминаться – его человеческим, настоящим именем… И в этот миг он сам вспомнил, как зовут басилевса. Да как у него вообще получилось забыть это величавое, гордое, дорогое имя?

Но произнеся одно единственное слово, басилевс непроизвольно сделал вдох и точно также закашлялся – до слез. Он тяжело перевалился через край саркофага и остался стоять возле него на коленях, продолжая кашлять и размазывая слезы по пыльному лицу. А откашлявшись, первой же фразой поверг своего бывшего хилиарха в ступор:

- Я так и знал, что ты, гад такой, тогда не умер, а только сделал вид, чтобы заставить меня поволноваться. С какой бы еще стати черви отказались тебя жрать, и это в такую-то жару? Да на тебя даже муха ни одна не села! Вот не зря я приказал спрятать твое тело…

Тот, кому адресовался этот упрек, вздрогнул. Да, этот голос был похож на голос Альдара, и все же – лишь теперь в нем в полную силу зазвучала эта неповторимая, благородная, практически осязаемая твердость. Суть предвечная, он что, сейчас помнит только свою прошлую, земную жизнь? Не помнит себя Альдаром, не помнит их дорогую девочку, их Алину? И тут до него дошло, что эту фразу басилевс произнес по-русски – на родном языке Алины. Может, не все еще потеряно?

А басилевс, между тем, встряхнул головой, как норовистый конь, и вдруг схватился за эту голову двумя руками, уставившись потрясенным взглядом в никуда. И каким-то непостижимым чутьем друг уловил, что именно с ним происходит – на его бедную голову обрушились воспоминания обо всех жизнях сразу…

- Ты не цепляйся за эти воспоминания из разных жизней – так они легче и быстрее встанут на свои места, - еще успел произнести он до того, как та же самая лавина обрушилась на его собственную голову…

Сколько времени они просидели так, привалившись спиной к стене и схватившись за головы – неизвестно. У обычных людей от такого просто сломались бы мозги. Но эти двое выдержали – постепенно невообразимая каша в сознании все же упорядочилась. И память восстановилась – в полном смысле этого слова. Друг царя, например, вспомнил не только свою человеческую земную жизнь – он вспомнил себя с Начала Времен… В голове нарисовалось словечко из лексикона Алины – данунах! Вот уж не нужно ему этого сейчас – творить миры, творить разумных, функции бога исполнять. Надо бы попросить этого… сероглазого короля, чтобы помалкивал на тему их совсем уж далекого прошлого…

- А с чего ты взял, что я собираюсь трепаться на этот счет, мой дорогой? – раздалось рядом смешливое, - Я и не собирался. Вот только от Алины скрыть это не получится – она уже знает. Еще на Альфаире догадалась. Знаешь, что в этом самое удивительное? Земля каким-то образом умудрилась сохранить, сберечь наши с тобой тела – даже после того, как мы родились в другом мире альфарами. А ведь в соответствии с одним из основных законов Мироздания – они должны были распасться на первичное…

Этот сероглазый, как всегда, читает его мысли – и кто бы сомневался?

- Ты уже заметил, что здесь вытворяет Сила?

- Конечно. Она радуется нам совсем, как жена, которая дождалась любимого мужа с войны. Что не так уж далеко от истины…

- И это все, что ты заметил? А, по-моему, Сила здесь какой-то своей жизнью живет, и правила у твоего мира такие же – свои собственные. Так что я уже ничему не удивлюсь.

Воскресший из небытия великий царь повернул голову и как-то слишком уж серьезно посмотрел на друга:

- Ну, почему – у моего? Этот мир настолько же твой, как и мой… брат Арий. Он – наш. И сам знаешь – почему.

Друг встрепенулся:

- Я не…

Ему не дали договорить:

- Да знаю я, знаю – ты не воспринимаешь себя Арием. Ты воспринимаешь себя человеком, моим другом, с которым мы шли по жизни рука об руку, долго и тяжело воевали. А еще – помнишь себя альфаром, который встретил на Альфаире удивительную девушку с Земли и даже сделал ей ребенка.

- Насколько я помню – ты в этом тоже поучаствовал.

- Так я и не отпираюсь – поучаствовал, конечно. Нет, ты только подумай, какие мы с тобой способные, я бы даже сказал, талантливые парни – заделали любимой женщине даже не двоих детей по очереди, а сразу двойню!

- Думаешь, это повод для гордости?

- Думаю – это повод побыстрее ее найти, пока она не рванула в свою Сибирь, как задумала. Наша путеводная звезда вбила себе в голову, что детки у нее родятся с кошачьими глазками и острыми ушками – сам понимаешь…

- Откуда ты… а, я понял.

- И для начала, - как ни в чем не бывало, продолжал воскресший басилевс, в полной мере, ставший самим собой, то есть – неудержимо деятельным, - нам с тобой нужно стать гражданами той страны, из которой Алина родом.

- Украины, насколько я помню? Но зачем?

- Во-первых, гражданами какой-нибудь страны нам все равно придется стать – для удобства проживания в этом мире, как подсказывает мне Сила. Так почему бы и не этой? К тому же, являться туда иностранцами – не лучшая идея. У них там такой бардак сейчас творится – во всех смыслах этого слова. Ну, ничего – мы это безобразие быстро прекратим…

- И что для этого надо? Ну – чтобы стать гражданами?

- Ну, ты странный – спроси у мира. А вообще – паспорта для этого нужно сделать. Подожди – сейчас все будет…

Сероглазый король сосредоточенно замер, вытянув руки немного вперед ладонями вверх и прикрыв глаза. Спустя несколько секунд у него на ладонях материализовались две карточки с их фотографиями.

- Ну, вот, все готово. А Сила здесь действительно умничка. Даже во все эти базы и документы нас внесла – не подкопаешься. Так что паспорта у нас – самые что ни на есть настоящие.

Друг взял у него из рук карточки и вдруг понял – он может прочитать, что на них написано.

- А почему здесь написано, что мы родились в один день?

- Ты что-то имеешь против? Если хочешь знать – это день и год рождения Алины. В тот миг, когда она родилась, наше с тобой возвращение сюда стало неизбежным… Долго объяснять – потом расскажу. А какую дату, по-твоему, там надо было поставить? Триста какой-то год до этого их Рождества Христова? Или первый день первого года Мироздания? Мы выглядим примерно на этот возраст – который указан в паспортах. Ну, может – чуть старше и потрепаннее, но это не страшно.

- Наши настоящие имена, имена отцов и рода ты что, специально оставил?

- Мой дорогой, я вернулся сюда не для того, чтобы жить здесь под чужой личиной. Кроме того, только самые образованные люди сейчас знают, как назывался мой род. А твой – и подавно. И таких людей не то чтобы много. Да, твоих тезок на современной Земле мало, зато моих – полно. По крайней мере, в стране, чьими гражданами мы теперь являемся – каждого четвертого зовут как меня. И в соседней России, кстати, тоже. И это еще не все. В Украине есть город, названный моим именем притом, что даже не я его основал. Сейчас их всего два таких в мире – в Египте и в Украине. Мелочь, а приятно. Как говорится – уважили. Я, может, даже не всех их там поубиваю – кого надо бы…

- А почему ты говоришь по-русски?

Безупречная бровь взлетела вверх:

- Что за странный вопрос? Потому что этот язык мне нравится больше других – даже больше того, который когда-то считал родным. Зря я, что ли, его божественным назвал? Ты даже не представляешь, мой дорогой – как божественно можно на нем ругаться… я тебя потом научу.

Но тут сверх меры оживший басилевс дошел до стадии, когда обнаружил, что у него на голове что-то надето. Снял с себя венец и с недоумением уставился на него, нахмурив брови.