— Прошу, трахни меня, — юноша чувствовал непреодолимое желание сказать это вслух, и потому слова с лёгкостью слетели с его губ. — Прошу. Мне это нужно! Мне нужен ты!

И отец сделал это, даже несмотря на то, что они расстались только утром. Почему-то это казалось Леголасу какой-то иллюзией, как будто на самом деле они пробыли вдали друг от друга гораздо дольше. Слишком уж откровенно и искренне звучали его стоны.

— Ты хочешь, чтобы я сделал это прямо здесь, перед всеми нашими гостями? —выжидающе спросил Трандуил.

— Да! Какое мне дело до простых послов, ada! Я позволил бы тебе трахнуть себя перед самим Илуватар, даже если бы это привело нас обоих к погибели, — принцу и в самом деле было безразлично, он буквально сгорал от желания. И всё же от него не ускользнуло, как Галеон протянул его отцу что-то, вынуждая Трандуила на секунду убрать от него руку.

Послы содрогнулись от такого богохульства, даже Боромир. Леголас презирал его за это — за трусость, малодушие и детский страх.

«Пусть увидит, что такое смелость!» — принц запрокинул голову назад, в то время как пальцы отца начали смазывать его анус. Сын ужаснулся от осознания того, что Трандуил не колебался ни на миг, а если и сомневался, то не позволил страху завладеть им.

— Ion nín, — засмеялся отец, как будто читая его мысли. — Мой бесстрашный мальчик, мой красивый сын, мой верный подданный, мой умоляющий любовник. Зачем мне желать кого-то ещё?

Он убрал пальцы и заменил их членом, одним плавным движением введя его в Леголаса. Сын закричал, торжествующе и томно, вложив в этот крик немую мольбу. Раболепно он скрестил запястья перед собой, всем своим видом демонстрируя подчинение воле своего Короля, пока тот продолжал безжалостно вбиваться в его тело. Трандуил и Леголас были на пике острого наслаждения. Этот момент был безумно интимным, и, в каком-то смысле, они делились им со всеми этими зеваками. Но эта мысль лишь сильнее распаляла желание Леголаса. Член юноши томился, будучи зажатым в ловушке между его телом и гладкой, отполированной поверхностью стола. Каждый толчок отца продвигал Леголаса вперёд, заставляя его член тереться о стол, а его обладателя самозабвенно стонать и кричать, попутно изучая каждого из присутствующих.

Послы были явно возбуждены и не спускали глаз с безбашенной парочки; все они хотели бы быть на месте его отца. Лишь гном изо всех сил старался не смотреть на творившееся безумство, хоть и сидел с открытым ртом, а его рука совершала подозрительные движения под столом.

Один из послов, — брюнет, — стоявший чуть поодаль, в тени, не сводил с Леголаса и Трандуила глаз. Странный незнакомец выделялся на общем фоне — он смотрел вовсе не на сына, а на отца. По всей видимости, он желал чего-то другого… кого-то другого… Леголас громко застонал, дразня незнакомца. Он не собирался делить отца ни с кем.

Отведя взгляд от таинственного незнакомца, принц посмотрел на Боромира. Но человек из Гондора больше не был сыном наместника. Теперь это был один из его помощников — Эдвин. Он по-прежнему не сводил с Леголаса глаз и сидел неподвижно, как статуя. На самом деле человек выглядел почти мрачным.

Леголас проигнорировал его взгляд и сосредоточился на том, чтобы доставить удовольствие своему ada, который трахал его жёстко и основательно, не оставляя ни у кого ни малейшего сомнения в том, кому на самом деле принадлежал прекрасный принц. Юноша не чувствовал ни грамма сожаления, лишь всепоглощающую страсть. Он бурно стонал, наслаждаясь похотливыми взглядами послов, их тоской и завистью. Все они желали преступно прекрасного принца. Даже гном… его возбуждённые, тёмные, окаймлённые хмурыми бровями, похотливые глаза…

Но Леголас ни за что не поменялся бы местами ни с одним из них и никогда не променял бы своего отца на мрачного человека из Гондора, в глазах которого смешались похоть, ярость и презрение, когда он смотрел на Трандуила, как будто желал всадить ему нож в сердце.

Леголас напрягся от острой боли в бедре, борясь с наслаждением, которое дарили прикосновения отца и трение члена о столешницу. Он хотел предупредить своего ada о предательстве человека; хотел…

Все мысли покинули взбалмошную голову Леголаса, когда Трандуил изменил угол проникновения, и удовольствие накрыло его с головой. С последними толчками отец заставил юношу кончить, задыхаясь в экстазе.

Леголас всё ещё чувствовал ненавидящие, завистливые взгляды послов на себе, а также боль — руки и член ada покидали его тело. Он чувствовал эту обжигающую пламенем боль так же остро, как если бы ему оторвали конечность. Она одновременно и опустошала, и разжигала в нём страсть.

И юноша стонал, мечтая снова почувствовать прикосновения Трандуила.

Комментарий к Глава 11. Сон. Предупреждение Валар Синдарин:

aran nin – мой король

ada – отец, папа

ion nin – сын мой

«Те, кто думает о постели лишь в свете сна или занятий сексом, просто не понимают, что постель – лучшее место для философских дискуссий, споров и, если нужно, для откровений». «Мир чудес», Роберт Дэвис.

====== Глава 12. Сон. Благословение Валар ======

Леголас опаздывал на переговоры.

Трандуил непринужденно раскинулся в кресле, изучая послов из Гондора. Ему не нравилось, как Боромир смотрел на его сына.

«Человек Леголасу не ровня. То, что однажды Нуменорцы смешали свою кровь с эльфами, не даёт ему права надеяться, что это повторится снова!».

Да, сын наместника был наглецом. Трандуил раздумывал, не преподать ли этому выскочке урок, который тот не скоро забудет, а заодно не поставить ли на место своего преступно прекрасного сына.

«Я продемонстрирую им всем свою силу, если посчитаю нужным. Мою абсолютную власть над моим народом, моим королевством… моим сыном, и над ними всеми, конечно же».

Трандуил расплылся в опасной улыбке.

Наконец, Леголас соизволил явиться в конференц-зал, пытаясь выглядеть непринужденно и спокойно.

«Можешь даже не пытаться, уже провалился», — отметил про себя Трандуил.

Мальчишка выглядел так, как будто только что вылез из кровати любовника, что, собственно говоря, было чистой правдой. Белоснежные волосы всё ещё были слегка взъерошены, и несмотря на то, что юный принц принял ванну и переоделся, двигался он так, как будто его недавно оттрахали: чувственный, неуклюжий; распутные бёдра; томные глаза; зацелованные пухлые губы. Леголас скользил по залу, как танцор. Истинное искушение для любого существа, в чьих жилах течёт кровь, а в груди бьётся сердце.

«На мальчишку просто невозможно смотреть без вожделения!».

Принц сел и заёрзал, пытаясь устроиться поудобнее. Соблазнительный юноша томно вздыхал зацелованными губами, пробуждая интерес у всех присутствующих и заставляя их гадать о причине его развратного вида. Наконец, Леголас осмелился поднять взгляд на послов и первым делом посмотрел, — на Боромира! — словно дразня отца. Трандуил улыбнулся; искушение было столь сильным, что победило здравый смысл.

«Ох, ion nín, на что же ты меня толкаешь!», — ухмыльнулся Трандуил.

— Тебе нравится твоё кресло? — еле сдерживая улыбку, спросил Король, наблюдая за тем, как вспыхнули щёки Леголаса, когда тот вспомнил, что заставляло его чувствовать себя так некомфортно. Послы в конференц-зале явно не понимали, что происходит, но заинтересовались.

«О, скоро будет ещё интереснее» — пообещал Трандуил. Король всегда держал своё слово.

— Всё хорошо, ada, — пролепетал Леголас.

— Я знаю, что это не так. Встань-ка на минутку, Леголас. Я прикажу принести подушку для тебя.

Король с улыбкой дикой кошки наблюдал за тем, как Леголас медленно встал из-за стола, всё ещё двигаясь до безумия распущенно и, казалось, даже не понимал этого. Принц изучал послов, бесцеремонно рассматривая каждого из них, — одного за другим, — пробуждая в отце дикую ревность.

— Посмотри на меня, ion nin! — приказал Трандуил и расплылся в довольной ухмылке, когда Леголас подчинился.

«Пусть видят, чем я могу командовать. Мне доставит огромное удовольствие продемонстрировать им это».