Леголас преследовал браконьеров вместе с Тауриэль и остальными воинами. Каково же было его удивление, когда он увидел, с кем у тех была назначена встреча. Сам Боромир на встрече не присутствовал, но Леголас узнал некоторых из его помощников, которые входили в состав делегации из Гондора; он уже видел их раньше во дворце.
Принц подал Тауриэль знак и указал на нескольких мужчин, та понимающе кивнула.
— Они не получили то, что хотели, и решили взять это силой! — взорвался Леголас, когда Тауриэль поравнялась с ним. — Наместнику Гондора это выйдет боком. Эта выходка неминуемо приведёт к краху его дипломатических отношений с Эрин Гален. Тауриэль, останься с отрядом! Я прослежу за ними с деревьев и соберу доказательства их злодеяний. Когда я вернусь, мы аттакуем их.
Тауриэль неохотно согласилась, и Леголас бесшумно последовал за браконьерами, уверенный в том, что люди не заметят его в листве деревьев.
Люди были самонадеянны и привыкли считать, что лучше других: они редко смотрели вверх, за исключением тех случаев, когда на них нападали пауки. Учитывая несколько трупов, окутанных шёлковым серебром паутины, на которые принц натолкнулся по пути, им следовало бы переосмыслить свои представления о собственной исключительности. Юный эльф не стал прикасаться к телам, судя по красноречивым признакам — округлым черепам и длинным тазобедренным костям, торчавшим из паутины — эти люди были давно мертвы.
Леголас не видел, чтобы мужчины убивали белых оленей, но выяснил, где располагался их лагерь. Тот находился в небольшом алькове, спрятанном у реки рядом с горами. Позади него зияла расщелина, расколовшая стену из тёмного гранита на две части. Опасения принца подтвердились, когда несколько человек вошли внутрь и вынесли связку шкур чёрных зайцев. Решив, что шкуры оленей могут быть спрятаны внутри пещеры, Леголас решил дождаться заката, чтобы подобраться ближе и исследовать тайное хранилище.
Дождавшись, когда люди напьются и уснут, эльф беспрепятственно миновал единственного сонного караульного и бесшумно проскользнул мимо распростёртых тел прямо в расщелину. Как он и предвидел, стопка белых шкур возвышалась в дальней части узкой пещеры. В огне затухающего костра они казались кроваво-красными.
Леголас со щемящей грустью в сердце провёл по белоснежным шкурам, чтобы убедиться в реальности своей находки, а затем выскользнул из тайника так же легко, как пробрался внутрь, и скрылся в кронах деревьев, перепрыгивая с ветки на ветку.
— Они сняли шкуры, по меньшей мере, с двух дюжин белых оленей, — доложил Леголас Тауриэль, снова присоединившись к отряду. — Среди них есть шкуры волков, лисиц, диких котов, а также шкуры, разрешённых к отстрелу белок, зайцев и благородных оленей. Они нарушили многие пункты договора и не единожды.
— Тогда решено. Мы застигнем их врасплох, пока они спят! — сигнал к атаке почти слетел с губ эльфийки, когда Леголас положил ладонь на её руку, останавливая.
— Подожди! — приказал он, задумавшись.
Леголас прекрасно знал, что действовать необходимо молниеностно, но всё же что-то подсказывало ему, что им следует сперва убедиться в том, что они уличили людей из Гондора в незаконной торговле шкурами с этими браконьерами. Он понимал, что, если они не сделают этого, то люди просто найдут других добровольцев, готовых рискнуть жизнью ради наживы, и случаи браконьерства продолжатся.
— Мы дождёмся, когда покупатель и браконьеры снова встретятся, и схватим сразу обе группы, — принял решение Леголас.
«Отец будет доволен, если мы сможем одним ударом решить сразу две проблемы, — нет спроса, нет предложения».
Тауриэль натянуто кивнула, — Леголас был её командиром, помимо всего прочего — но она явно сомневалась в успехе и разумности этой рискованной операции.
— То, что ты предлагаешь — очень опасно. Если мы загоним людей в угол, они будут сражаться и попытаются убить нас, — сказала она. — Но я понимаю, чего ты хочешь этим добиться. Белые олени будут в безопасности, только если мы сможем остановить торговлю их шкурами.
Леголас и Тауриэль улыбнулись друг другу, придя к согласию.
Прошло несколько дней, прежде чем люди из Гондора снова встретились с браконьерами. Застигнув людей врасплох, отряд под началом Леголаса атаковал. Среди людей не было воинов, ведь браконьеры привыкли убивать животных издали. Леголас считал их всех, — каждого из них — трусами, которые по своей глупости, а не смелости, посмели сунуться в лес, что кишел гигантскими пауками. Люди были настолько уверены в том, что за ними никто не следит, что многих из них эльфы схватили даже раньше, чем те успели пискнуть.
Правда, один из этих смертных глупцов, всё же пытался сражаться. И хотя его стрелы летели беспорядочно, одна из них всё же попала в цель — Леголасу в бедро — и глубоко вонзилась в плоть. Это скорее был несчастный случай, чем предумышленное нападение, потому как надо было видеть насколько перепуганный вид был у горе-стрелка, когда он понял, что натворил.
Браконьеров и вельмож из Гондора согнали в кучу и отправили во дворец Короля для суда, Леголаса же оставили на попечение Тауриэль. Стрела была с зазубринами, и без помощи лекарей её было не извлечь. Это обстоятельство ещё больше взбесило и без того разъярённого принца.
«Что же за звери эти люди, если им доставляет такую радостью причинять боль и страдание беззащитным существам?»
Не было никаких сомнений в том, что эти стрелы браконьеры использовали для убийства оленей, и даже те животные, которые были ранены и смогли сбежать от своих палачей, были обречены на смерть в мучительной агонии.
— Ты ранил принца! — прошипела Тауриэль незадачливому стрелку, когда отряд со связанными заключенными поравнялся с ними. — Молись своим богам, чтобы они защитили тебя, когда ты предстанешь перед Королем! Он тебя самолично освежует заживо!
Насладившись выражением неподдельного ужаса на лице человека, юная воительница проводила взглядом отряд, уводивший заключённых во дворец Лесного Короля.
— Я послала гонца за лекарями и экипажем, чтобы доставить тебя во дворец, — вздохнула она. — Послать за твоим любовником?
Леголас поморщился, но вовсе не от боли, как показалось Тауриэль.
— Нет, он и так скоро всё узнает.
Принц чувствовал себя странно — кожа пылала, как будто он сидел у раскалённого добела камина.
— Да у тебя жар! — нахмурилась Тауриэль. — Эти подлые людишки, похоже, покрывают наконечники своих стрел паучьим ядом.
— Похоже на то, — скривился Леголас. Так много мыслей роилось в голове, они все смешались, оставляя его в растерянности. Его отец… Принц даже представить себе не мог, что тот сделает, узнав об этой нелепой случайности.
«Возможно, он даже воспримет этот как знак свыше и оттолкнёт меня? Но тогда… это… здесь… сейчас…».
Леголас беспомощно уставился на Тауриэль. Уже начало смеркаться, пока они дожидались помощи из дворца. Он понимал, что лекари смогут прибыть к ним не раньше, чем на рассвете, и потому у них не было иного выбора, кроме как провести ещё одну ночь в лесу.
— Я не смогу залезть наверх, — печально взглянул на деревья Леголас, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Он попытался было выпрямиться, грациозно опираясь на плечо Тауриэль, но смог лишь хромать, как немощный калека. То, что он не мог взобраться на дерево, делало их уязвимыми перед лицом любой опасности, которая таилась в засаде. И, кроме того, это подвергало опасности ещё и Тауриэль.
— Я останусь с тобой, — отрезала подруга, и спорить с ней было совершенно бесполезно.
Леголас лишь кивнул. У него не было сил на споры. Вместо этого принц постарался сделать всё возможное, чтобы как можно быстрее добраться — с помощью Тауриэль — до более безопасной части леса, до того, как он потеряет сознание.
Когда наступила ночь, друзья остановились на ночлег у подножья старого дерева и разожгли небольшой костер. Леголас, измученный болью и долгой ходьбой, впал в лихорадочный и беспокойный сон, а Тауриэль осталась присматривать за ним.
