Леголас застонал. Привстав на цыпочки, он скользил рукой по своему члену, но теперь намного легче, едва касаясь кожи. Наслаждение и боль смешались воедино, он уже перестал различать, что дарило ему это ощущение — израненная кожа, собственная рука на члене, руки отца, или же его член в нём. Он больше не знал, что реально, а что нет, и погрузился в бесконечное мгновение, где всё было идеально сбалансировано — желание, наполненность, боль и удовольствие. Казалось, они дополняли и усиливали друг друга. Это случилось в тот самый миг, когда Леголас прекратил контролировать себя и просто растворился в своих ощущениях, наслаждаясь происходящим.

— Вот так, ion nín, — успокаивал его Трандуил. — Всё верно, прекрати думать.

Но Леголас уже давно выкинул все мысли из головы, расслабился и отдавал своё тело без остатка. Принц даже не был уверен в том, что эмоции, которые он испытывал, всё ещё принадлежали ему. Он наслаждался совершенством отцовского члена, вбивавшегося в него, а его тело было на одной волне с Трандуилом. Движения отца, его твёрдые мускулы и трепет его тела — всё это держало Леголаса в постоянном возбуждении. Когда отец кончил, юноша прочувствовал этот оргазм, как свой собственный. Сильнее, быстрее, глубже — пока ничего не осталось, и тьма внутри него не рассеялась. Собственно, как Трандуил и обещал ему в самом начале.

Где-то на подсознательном уровне Леголас знал, что отец крепко держит его, и почти понимал слова благодарности и любви, которые тот шептал ему на ухо. Но чего он не понимал, так это того, почему его собственная рука всё ещё двигается по его члену и почему ему так больно… Глубоко вздохнув, Леголас ошарашенно посмотрел вниз и понял, что он всё ещё не кончил!

«Так вот оно что!» — неудовлетворенность бушевавшего в нём желания заставляла мышцы его тела болезненно сжиматься.

— Adа, — взмолился Леголас, дрожа от напряжения. — Мне это нужно сейчас… Умоляю тебя, подари мне удовольствие.

Он и сам понимал теперь, насколько иначе звучала его просьба. Он больше не просил разрешения. Вместо этого, он просил Короля оказать ему милость, подарив наслаждение. Как будто это действительно было чем–то, что можно было подарить или чем–то, чего можно было лишить.

— Великолепно исполнено, — прошептал Трандуил сыну на ухо. Рука отца накрыла руку сына и одним уверенным движением довела до оргазма — в этот миг весь мир юного любовника померк.

Достигнув оргазма, в котором ему так долго отказывали, Леголас чуть не ослеп: белый свет затуманил его зрение, волна экстаза накрыла его, молнией пронзив юное тело насквозь. Принцу казалось, что это чувство длилось бесконечно долго, пока, наконец, не сошло на нет, и он не осознал, что лежит на коленях отца. Пот ручьями стекал по его телу, а дрожь пробирала до костей. Трандуил держал Леголаса и делил с ним крепкое вино в поцелуе; терпкий алкоголь мгновенно вскружил юному любовнику голову.

— Вот то, чего я желаю. Неужели это было так ужасно, ion nín? Тебе ведь понравилось, не так ли? — мужчина лукаво улыбнулся и проложил дорожку из поцелуев по горлу любовника. — Что бы ты отдал за то, чтобы получить больше?

— Б-больше? — чуть не задохнувшись от шока, прохрипел Леголас, заставив Трандуила расхохотаться.

— Ещё рано, Леголас, — многообещающе заметил отец и поднёс кубок с вином к губам сына. — До того, как закончится эта ночь, я снова трахну тебя. Пей.

— Но у меня голова кружится, аda, — запротестовал Леголас, довольно улыбаясь. Трандуил бесцеремонно наклонил кубок, и юноше ничего не оставалось делать, как выпить вино, иначе отец просто вылил бы его ему прямо на грудь. И Леголас пил. И пил… До тех пор, пока кубок не опустел.

— Скоро, — пообещал Трандуил, — ты научишься подчиняться мне без возражений. Стоять хоть можешь?

Шатаясь, Леголас слез с отцовских колен.

— Иди в кровать, ion nín, — приказал отец. Юноша подчинился и сел на кровать, отметив про себя, что мужчина прихватил с собой бутылку вина и лишь один бокал. — Ляг, мой сын.

Трандуил, наблюдая за тем, как Леголас подчиняется его приказу, откупорил бутылку и вылил вино ему на живот, заполнив ложбинку пупка.

— На твоей коже оно ещё слаще, — объяснил мужчина, слизывая рубиновые капельки с сосков и груди юноши. Леголас беспомощно стонал, всё ещё слишком чувствительный после недавнего оргазма. В глазах Трандуила плясали озорные огоньки. — Хочешь ещё вина?

Отец наполнил кубок, сделал большой глоток и предложил Леголасу разделить с ним вино в поцелуе. Юный любовник беспомощно отвечал на каждый пьянящий поцелуй, выпивая всё до последней капли. Казалось, мужчина вообще не чувствовал воздействия крепкого напитка. В то время, как у Леголаса голова пустилась в пляс — частично от алкоголя, частично от недавнего сильного оргазма, после которого он чувствовал себя ленивым, совершенно расслабленным, удовлетворённым и податливым. Словом, готовым абсолютно на всё.

Пока Леголас пытался справиться с головокружением, отец уселся на него верхом, а его зад провокационно расположился на члене Леголаса.

— Даже не мечтай, — захохотал Трандуил, когда член юноши восторженно встрепенулся под ним. Но отец не отстранился, а лишь продолжил медленно ласкать сына, предлагая ещё один опьяняющий поцелуй. В этом миг Леголас заметил, что глаза Трандуила слегка затуманены, а зрачки неестественно расширены. И тут его осенило — дело было в вине! Оно было значительно крепче, чем вино, к которому он привык. Сын раздражённо вздохнул.

— Что ты добавил в вино? — промямлил Леголас — язык отказывался его слушаться, впрочем, как и тело. Только сейчас он понял, что по приказу Трандуила выпил гораздо больше, чем отец.

Юноша был настолько возбуждён, что руки сами собой потянулись к мужчине за поцелуем прежде, чем тот смог ответить на его вопрос. Все запреты были отброшены. Леголас чувствовал, что изголодался по ласкам отца: не только по его поцелуям и языку, но и по ощущению его веса на своём теле. Принц стал двигаться требовательнее, и отец отпустил его член, продолжая скользить по нему бедром — ощущение было таким приятным, что юный любовник застонал во весь голос, принуждая отца прикрыть ему рот рукой.

— Оно заставляет тебя возбуждаться. Снова. Снова. И снова… И поверь мне, тебе следует быть возбуждённым этой ночью, — жестоко промурлыкал Трандуил. Леголас беспомощно стонал под его рукой, едва понимая значение слов, желая больше ощущений, больше всего. — Ты увидишь, что сегодня мы оба будем гораздо выносливее, чем обычно. Полагаю, утром ты всё ещё будешь чувствовать то, чем мы будем заниматься этой ночью. Ты хотел кончить, — прошептал ему на ухо Трандуил. Нависнув над сыном, он намеренно задел своим членом член Леголаса. — Твоя награда заключается в том, что сегодня ночью ты кончишь для меня много… бесконечно много раз, ion nín.

Трандуил толкнулся сильнее, и Леголас прогнулся ему навстречу, вопя от трения их членов друг об друга — грубое изысканное трение, опалявшее его кожу и лишь усиливавшее головокружение. Это было выше его сил — краем уха юный принц услышал скулящие вопли, слетавшие с его собственных губ.

— Кончи для меня, úthaes nîn, — строго приказал Трандуил, и Леголас не мог не подчиниться. Рыдая от наслаждения, он впился ногтями в спину мужчины, чьи губы всё ещё хранили вкус сладкого вина. — Я хочу тебя. Перевернись на спину.

Леголас мгновенно подчинился, и отец тут же оседлал его. Ощущение было приятным и немного болезненным, но принц уже с трудом отличал одно от другого.

— Ты ведь сделаешь сейчас всё, что я пожелаю, ion nín? — Леголас застонал в ответ, пытаясь заставить отца трахать его жёстче и быстрее, а не размеренно и лениво, что в данный момент, когда страсть разрывала его тело на части, было сравнимо с жестокой пыткой. — Используй слова, Леголас.

— Да, аda, всё что угодно, — поклялся Леголас. Юный любовник подумал, что сейчас потеряет сознание. Очередная волна удовольствия поднималась в нём, веки дрожали, комната то появлялась, то исчезала из поля его зрения.