Трандуил сделал глоток, неуклюже подтянув под себя изувеченную ногу. Леголас часто видел, как отец сутулился с надменной грацией, но сейчас всё было иначе — в его позе не было наигранности.
«Разве я из тех эльфов, которые хотят чего-то, а потом бросают всё на полпути, когда им преподносят желаемое на блюдечке? Это всё так реально. Нет. Я не отступлю!»
— В тебе это есть… Ты красив и подчиняешься с грацией и утончённостью, которые разжигают во мне страсть, — продолжил Трандуил, взболтнув остатки вина в кубке. — И в тебе есть огонь, потому что ты мой сын и мой достойный и равноценный партнёр, что подсказывает мне… — отец осёкся, и от Леголаса не ускользнуло, как тот тяжело сглотнул, явно не желая продолжать этот разговор, — …что однажды ты научишься играть в эту игру настолько хорошо, что я могу…
Трандуил не закончил свою мысль, но Леголас понял. Неожиданно он отчаянно захотел заполучить то, на что намекал его отец.
«Да! Во всём, что он сказал есть здравое зерно. Я должен всему этому научиться. А кто научит меня этому лучше, чем Трандуил?»
С мгновение Леголас рассматривал вино в кубке, предложенное ему отцом, а затем просто выпил его одним залпом. Он принял решение! Отставив кубок в сторону, принц откинулся на спину, вполне понимая что Трандуил может осуществить свою угрозу и поизмываться над ним до рассвета.
— Я согласен. Начинай, ada. Не обещаю не перечить тебе, но даю тебе своё согласие. Делай со мной всё, что пожелаешь.
Трандуил снова встал и, обойдя кровать, принялся что-то искать в прикроватной тумбочке. Лежать без дела было не в природе Леголаса, и он попытался отвлечь отца от его увлекательных поисков страстным поцелуем. Юноша надеялся, что это будет поцелуй равных, но, увы, его отец был искусен в таких делах, не чета ему. Леголас в мгновение ока оказался на лопатках и был повержен эротичным танцем языка опытного любовника. И, наконец, до юного принца дошло — Трандуил просто ничего не мог с этим поделать. Это было вовсе не демонстрацией силы, а скорее врождённым талантом, отшлифованным тысячелетиями практики. К тому же, его отец на дух не переносил, когда ему оказывали сопротивление.
У Леголаса сердце ушло в пятки, когда он увидел, что его отец искал в тумбочке — шёлковые повязки. Мужчина невозмутимо завязал их вокруг запястий обомлевшего юноши — теперь тот и пальцем пошевелить не мог. Пока Леголас внимательно изучал узлы, пытаясь запомнить, как любовник вязал их, Трандуил закрепил его руки на одном из резных столбов в основании огромной кровати.
— Ляг на спину и подчинись, — мягко приказал мужчина. — Не нужно брыкаться и артачиться, только чувствовать.
Медленно, он покрывал поцелуями грудь Леголаса, задержавшись на каждом соске, а затем настойчиво устремился вниз, пока не достиг своей цели. Рот, который в считанные минуты поверг его на лопатки, сейчас сконцентрировался на его члене, и юноша дрожал всем телом, пытаясь подчиниться. Один только вид серебряных волос отца, струившихся по его бёдрам, заставлял Леголаса дрожать от тепла, окутавшего его, словно тёплое одеяло, и сконцентрировавшегося в том месте, где рот отца прикасался к его члену. Жестокий язык любовника скользил по кончику члена, пробуя щель на вкус и исследуя каждый контур и изгиб головки. Трандуил погладил член сына, заставив его воспарить над облаками, а затем медленно скользнул губами вниз, смакуя каждый миг своего путешествия. Леголас протяжно застонал. Вид отца, нежно вбиравшего его член, сводил его с ума, — буквально — движения бёдер юноши стали хаотичны, сладкий пожар удовольствия был неминуем.
«Могут ли эти ощущения сравниться с теми, когда я ласкал себя рукой? Нет. Такое удовольствие может подарить лишь кто-то другой. Кончить очень просто — достаточно всего лишь нескольких уверенных движений рукой. Но это! Это…» — в этот момент Трандуил заглотил его член целиком, а затем нарочито медленно провёл языком от основания ствола к головке, срывая беспомощный стон с губ Леголаса:
— Ada! Я помню всё, что ты сказал, но моё тело этого просто не выдержит!
Трандуил лишь усмехнулся, не отрываясь от его члена.
— Хмм… — голос отца вибрировал, эхом отдаваясь в члене Леголаса. Сын ни секунды не сомневался в том, что Трандуил это сделал нарочно. — Само собой разумеется, но давай посмотрим, насколько тебя хватит, ion nin. Чем дольше ты продержишься, тем сильнее будет твоё удовольствие. Отнесись к этому, как к тренировке. Мы часто будем это делать.
Леголас кивнул, гадая закрыть глаза или нет, а отец снова обхватил его член губами.
«Валар! Какое же это возбуждающее зрелище…» — юноша зажмурился в отчаянии. Но стоило ему закрыть глаза, как ощущения стали ещё острее, а наслаждение таким неистовым, что он завыл, пытаясь отсрочить неизбежное.
— Представь волшебника Митрандира без одежды, — посоветовал Трандуил, покрывая член сына поцелуями по всей длине и постоянно дразня языком чувствительную точку у его основания.
— Ada!— возмущённо проворчал Леголас, но всё же несуразный образ в голове выиграл ему пару секунд, пока он пытался не расхохотаться. Без толку. — Ох, ada.
Его ada обхватил изнывавший от желания член губами и начал активно работать головой, — бёдра Леголаса самопроизвольно вторили губам отца — а затем резко скользнул вниз, зарывшись носом в белоснежные волосы у основания члена, и Леголас кончил с диким воплем. Запрокинув голову назад и беспомощно толкаясь в рот отца, юноша извергся наводнением, которое длилось, как ему показалось, целую вечность. Трандуил же медленно продвигался вверх по пульсирующему члену сына, довольно глотая горячую сперму. Лишь испив всё до последней капли, он выпустил изо рта член скулившего юнца и с грацией пантеры потянулся к его губам, предлагая тому попробовать себя на вкус. Юноша без раздумий ответил на поцелуй и застонал от удовольствия — рот Трандуила был солёным и влажным. Отец позволил Леголасу наслаждаться его собственным вкусом, пока от него не осталось и следа. Это был тот самый поцелуй, о котором юный любовник так долго мечтал, — долгий, сладкий, поддающийся и нападающий — два языка сплелись в танце страсти.
Когда отец и сын всё же смогли, наконец, оторваться друг от друга, то упали на кровать без сил и ещё долго лежали, обнявшись, не смея нарушить блаженную тишину бесмысленными словами.
За окном уже сгущались тени, когда Трандуил отвязал руки сына от кровати — правда, лишь для того, чтобы зафиксировать их очередным узлом спереди.
— Сегодня ночью твои руки будут связаны, — коварно улыбаясь, объяснил Трандуил. — Это безумно заводит — знать, что ты абсолютно беспомощен в моих руках.
Леголас не спорил — это желание было обоюдным.
«Быть беспомощным в твоих руках. Ну вот, опять началось!» — юноша вновь застонал, но Трандуил грубо толкнул его на кровать до того, как томные стоны мальчишки смогли бы его соблазнить.
— Даже не надейся. Сейчас, Леголас, ты доставишь удовольствие мне, — улыбнулся мужчина. — А потом мы будем спать. Утром я хорошенько отымею тебя, как ты того заслуживаешь. А сейчас… Сейчас я хочу кончить в твой сладкий ротик.
— Да, ada, — смирился Леголас и нервно облизал губы, пытаясь вспомнить, как это делал его отец, и гадая, сможет ли он на этот раз справиться лучше.
«Это будет испытанием, ведь я не могу использовать руки, — но юный лучник был ловок и силён. Принц приподнялся на локтях и медленно провёл языком по всей длине члена отца.
«Если это тренировка, целью которой является растянуть удовольствие, то я с ней справлюсь. Я смогу вволю отыграться, дразня своего ada, пока он не сдастся от медленной пытки, — Леголас расплылся в коварной улыбке, которая медленно сползла с его милой мордашки, уступив место смущению. — Ну, или пока у отца не кончится терпение и он не возьмёт дело в свои опытные руки».
Юный любовник подул на влажную кожу, с нескрываемым любопытством наблюдая за тем, как отец задрожал от удовольствия, а затем медленно прошёлся по чувствительным точкам языком, — там, где ему самому было приятнее всего — прислушиваясь к прерывистому дыханию отца. Каждый дюйм члена отца был уникален, каждый кусочек нежной кожи имел свой вкус. Леголасу больше всего нравилась головка, — её солёный вкус желания — и он задрожал всем телом, вспомнив вкус собственной спермы на губах отца. Юный любовник скользнул вниз, пытаясь заглотить член Трандуила как можно глубже, зная, что тот жадно наблюдает за каждым его движением.
