Получив свой трофей, Трандуил, наконец, соизволил остановиться и позволил члену Леголаса наполнить его рот спермой. Отец так и не выпустил пульсирующую плоть изо рта, пока юноша бился в конвульсиях. Лишь когда тот затих, Трандуил высвободил его из плена, облизав кончик трепетавшего члена и заставив Леголаса содрогнуться напоследок.

— Ох, ion nín, — мужчина коварно усмехаясь, слизал с губ жемчужную капельку. Из горла сытого самца вырвался приглушённый довольный рык. В этот момент отец до ужаса напоминал Леголасу дикую кошку, игравшую с беспомощной мышкой. — Непослушный мальчишка. Ты меня ослушался. Думаю, мне придется наказать тебя за это злостное неповиновение.

В тот же миг тёплое чувство неги, накрывшее Леголаса после оргазма, окрасилось тревожными нотками. Юноша разразился было возражениями, но вот незадача — кляп всё так же оставался у него во рту.

— Хочешь что-то сказать? Извиниться, наверное? — усмехнулся Трандуил, глядя на сына сверху вниз, прижал юного любовника весом своего тела к кровати и сжал его запястья в стальных тисках. — Конечно, ты всегда можешь попросить у меня пощады. Но не думаю, что это меня остановит.

Кожа отца обжигала Леголаса, как языки пламени, а мозг постоянно возвращал его в тот миг в пещере, когда отец впервые оседлал его. Юноша испуганно заморгал, и Трандуил, хохоча во всё горло, вынул кляп из его рта.

— Пощады, — томно прошептал Леголас, наблюдая за тем, как темнеют изумрудные глаза. Инстинктивно юноша понимал, что его единственным оружием против этого хищника была красота и невинность. — Пощады. Молю тебя, пощади, отец! — изгибаясь всем телом, Леголас соблазнительно приподнял бёдра. — Пощады.

— Пощады, — страстно шептал он отцу, — что в переводе означало «трахни меня» — эротично двигая бёдрами и сексуально приоткрыв нежные губы, как будто молил о поцелуе.

— Умоляешь меня, ion nín, — угрожающе промурлыкал Трандуил. — Смотри, я не приму отказа позже. Не смей дразнить меня сейчас, когда всё только начинается.

Леголас возмущённо запротестовал:

— Но это же нечестно, ada! Когда же мне тогда дразнить тебя?

— Никогда! — захохотал Трандуил, смазывая пальцы в масле. Леголас покорно развёл ноги в стороны, хоть и не был готов к проникновению.

«И всё же это уже слишком!» — юноша открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но одного строгого взгляда было достаточно, чтобы он тут же прикусил язычок. — «Не хватало ещё, чтобы Трандуил снова вставил мне кляп в рот!».

— Само собой разумеется, я могу дразнить тебя, когда мне только вздумается, — ехидно ухмыляясь, заметил Король. Учитывая то, как двигались пальцы отца по его телу, Леголас понял, что кляпа во рту ему точно не избежать.

Трандуил нащупал сладкую точку и сконцентрировался на ней, заставляя Леголаса корчиться в агонии. Юноша упрямо кусал губы, пытаясь не издать ни звука и взять себя в руки, но он уже сам понимал, что проиграл эту битву — скулящие, неистовые стоны слетали с его губ с завидной периодичностью. Он так самозабвенно боролся с удовольствием и страстью, что даже не заметил, как Трандуил остановился и теперь наблюдал за ним с насмешливой улыбкой — Леголас, сам того не понимая, насаживался на пальцы отца, скуля от наслаждения.

— Ada, прошу тебя, — взвыл Леголас. — По… — но Трандуил только засмеялся и снова вставил кляп ему в рот, а затем одним резким толчком вогнал в сына свой огромный член. Честно говоря, в этот момент юноша был даже рад кляпу. Почувствовав член отца в себе, он закричал так, что его вопли подняли бы мёртвых из могил. Несмотря на то, что принц уже кончил, ощущения были очень схожи с теми, которые он испытал тогда, в пещере, с той лишь разницей, что в этот раз он мог видеть, как отец трахает его.

Трандуил был изысканно красив на пике страсти: изумрудные глаза сверкали, а гладкие, как шёлк, волосы повторяли движения стройного тела, мягкими волнами струясь по совершенным скулам, падая Леголасу на плечи и лицо, словно дразня. Какое-то время юноша просто наслаждался этим зрелищем, пытаясь запомнить отца таким, но затем всё же сдался и закрыл глаза.

— Ты моё наваждение, — прошептал Трандуил. — Твои глаза… Я смотрю в них и вижу тебя насквозь: твою душу, твои мысли и чувства… — закрыв глаза, отец грубо толкнулся в скулившего под ним юношу. — Ты думал обо мне? — голос мужчины окрасился опасными и искушающими нотками. Трандуил впился в Леголаса взглядом, изучая. — Ты думал обо мне, прикасаясь к себе. Знаю, что прикасался… Чего ты желал? Я дам тебе всё, что ты хочешь и даже больше. Я изучу каждый миллиметр твоего тела и заставлю тебя рассказать мне обо всех твоих мечтах. И я их исполню, а потом расскажу тебе о своих мечтах и подарю тебе и их тоже, мой сын. Какие из них будут слаще, как ты думаешь?

Леголас не мог говорить, но этого от него и не требовалось. Каждое слово эхом отдавалось в синих глазах, заставляя юношу изгибаться дугой от осознания того, что отец будет открывать ему эти новые грани наслаждения постепенно, грань за гранью. Юноша знал, что было ещё столько всего, о существовании чего он даже и не подозревал, и это заставляло его сердце трепетать от восторга.

Увы, такой совершенный момент не мог длиться вечно. Трандуил был уже близок к разрядке, и Леголас чувствовал это — движения мужчины стали хаотичными, а его член словно увеличился в размере. Неожиданно властный самец замер, резко дёрнулся и крепко сжал сына в объятиях. Почувствовав, как сперма отца теплом разливается внутри его тела, Леголас томно застонал. Даже на пике страсти Трандуил был невообразимо прекрасен.

Придя в себя, Трандуил вышел из юного тела и освободил рот Леголаса от кляпа. Тот тут же потянулся к своему подбородку и хотел было что-то сказать, но отец впился в него требовательным поцелуем, — даже в этом он хотел доминировать! – заставляя юношу стонать в поцелуй и задыхаться от желания.

— Ion nín, мой красивый мальчик. Я столько всего хочу с тобой сделать… — опасный мужчина навис над юношей, словно дикая кошка над добычей. Даже сейчас, когда отец был удовлетворён, в его глазах плясали опасные огоньки. — Красивый, развратный, я так хотел кончить в тебя… Ты нравишься мне таким… Скользким от пота, оттраханным, с моей спермой, вытекающей из тебя. Думаю, я найду причину оставить тебя во дворце, пока я с тобой не наиграюсь всласть, — мрачно прошептал Трандуил, оставляя новые метки на коже сына. — Я буду трахать тебя утром, днём и ночью, пока ты не сможешь вспомнить, как это, не чувствовать мой член внутри себя. Пока ты не сможешь заснуть, не мечтая обо мне. Пока ты не научишься ублажать меня своим нежным ротиком так искусно, что даже я не смогу удержаться от того, чтобы не кончить на твой прелестный язычок! — мужчина судорожно сглотнул и нежно погладил любовника по щеке. — Ох, мой красивый мальчик, догадывался ли ты о том, что рядом с тобой живёт монстр, который смотрит на тебя с такой похотью!

— Ada, — наконец, смог выдавить из себя Леголас, провалившийся на секунду в фантазии, в которых отец проделывал с ним всё это. — Ты собираешься приковать меня к кровати?

Юный принц понятия не имел, откуда в его голове взялись такие мысли. По всей видимости, в нём проснулась какая-то извращённая часть, разбуженная ото сна событиями последних дней. Эти неосторожные слова просто сорвались с его губ. Леголас улыбнулся, обнял отца и привлёк к себе. Это было так чудесно — просто лежать вот так, молча, не двигаясь, соприкоснувшись телами, и слушать умиротворяющий стук родного сердца.

— Ты говоришь о монстре, который живёт в тебе, — серьёзный голос Леголаса нарушил умиротворяющую тишину, воцарившуюся в спальне. — Если он живёт в тебе, то он, без сомнения, есть и во мне, потому что я тоже хочу тебя. Давай уже поговорим начистоту обо всём этом. Мы оба боялись, что умрём. Сделанного не вернёшь, мы не можем просто закрыть глаза на это и притвориться, будто ничего не было. Что касается моих желаний, — тех, которые ты видел в моих глазах, — уверяю тебя, они реальны, и появились давно, задолго до всего этого. Я начал думать о тебе ещё в тот раз, когда вторгся в твои покои без стука и застал с одним из твоих фаворитов… Я так часто представлял себя на его месте… Я представлял, как ты трахаешь меня на своём письменном столе. В моих фантазиях ты срывал с меня штаны и покрывал каждый сантиметр моего тела отпечатками своих пальцев, измазанных в чернилах… Я стонал: « Мой король… Мой король …», а ты трахал меня безжалостно, заставляя рыдать от удовольствия.