— Любовь моя, — тяжело вздохнул воин. Его любовник всегда отличался безграничным состраданием, а ещё детской непосредственностью и слепой верой в то, что свет есть в каждом живом создании Илуватара, — боюсь, он не нашёл исцеления в глади Зеркала. Из того, что я невольно услышал, мой друг собирается совершить ошибку, и я не знаю, как остановить его. Эллонур умолял меня о помощи в Имладрисе, но я отказал ему. Его душа ранена. Сейчас ему так же больно, как и тебе той ночью. Эллонур пытается утопить свои душевные терзания в боли и может с лёгкостью переступить грань — грань, которую переступил я, изнасиловав тебя.

— Поэтому вы отказали ему? — тихо прошептал Леголас. — Вы боялись, что причините ему вред, поддавшись на уговоры?

Воин лишь молча кивнул.

— А Владыка Келеборн может помочь ему? — обеспокоено спросил юный Синда. Почему-то сейчас в его сердце не было ревности к бывшему любовнику его лорда, только сострадание. Он прекрасно понимал, через что сейчас проходил этот красивый и умный эльф, и ему было безумно стыдно за своё глупое поведение на пире. Принц покраснел и смущённо прошептал:

— Келеборн ведь очень мудрый и много знает обо всех этих играх, в которые Эллонур так любит играть.

Глорфиндел усмехнулся, и нежно поцеловал Синда в кончик носа.

— Твой лорд, знаешь ли, тоже не лыком шит. Когда-нибудь, когда ты подрастёшь, ты научишься ценить моё мастерство, — проворчал воин и грустно вздохнул. — Нет, малыш… Эллонур отказал Келеборну, и я прекрасно знаю почему. Ему нужно не только прикосновение плётки, но и тёплое тело, и любящее сердце, а Владыка не может ему этого дать. И потому Эллонур предпочёл ему… Халдира.

Леголас уставился на лорда Гондолина с нескрываемым ужасом и забился в его руках мелкой дрожью.

— Да, я знаю, вы не поладили с ним с самого начала. И, признаюсь, я нисколько этому не удивлён. Халдир — та ещё язва. Но он один из лучших воинов Келеборна, и Халдир хорош в этих играх почти так же, как я сам, — тяжело вздохнул Глорфиндел. — Точнее… он был бы хорошим Мастером, если бы его душа не была так же ранена, как и душа Эллонура. Эти двое уже давно не видят границ дозволенного и с лёгкостью могут их переступить. Боюсь, эта связь ничем хорошим не закончится… Но они уже давно не эльфята, я не могу им ничего запретить. Остаётся только отойти в сторону и молча наблюдать за этим безумием. И от этого бессилия моё сердце истекает кровью!

— Простите, мой лорд, — тихо прошептал Леголас и нежно улыбнулся. — Я знаю, что вы переживаете за друга, но вряд ли я смогу посоветовать вам что-то толковое, ведь я ровным счётом ничего в этом не смыслю. Но… я всегда готов вас выслушать.

— И ты меня прости, котёнок, — улыбнулся ему воин в ответ, ласково поцеловав Синда в бровь. — Не стоило грузить твою юную головку тараканами взрослых эльфов. Но… спасибо, что выслушал.

— Я ведь тоже взрослый! — возмутился Леголас и тихо вздохнул, когда из детской послышался звонкий голосок, требовавший завтрак, умываться, одеваться и собираться на прогулку в лес.

— Ты уже не эльфёнок, Леголас, но ещё и не взрослый. Тебе ещё многому нужно учиться, но ты научишься, — снисходительно ухмыльнулся Глорфиндел и ущипнул Синда за ягодицу. — Всё! Подъём, мамочка. Наш сын жаждет хлеба и зрелищ!

Предчувствуя, что ему предстоит полдня ползать по устланной мхом земле, а, возможно, и по мокрому песку у кромки реки, Леголас надел самые старые и изношенные вещи, которые нашлись в его гардеробе, — потрёпанную безразмерную рубаху Глорфиндела, испещрённую следами от травы, и такую широкую, что он мог бы обмотать ей своё худенькое тельце три раза, а также старые леггинсы одного из близнецов Элронда.

Взглянув на своё отражение в зеркале, Синда негодующе заворчал. Он вчера так устал, что Глорфиндел был вынужден нести его назад на руках. Юноша отключился ещё до того, как воин уложил его в кровать, и не заметил, как тот заплёл его влажные волосы в косу. И вот результат — некогда прекрасные прямые волосы струились по плечам россыпью золотистых локонов. Ну, прям девочка — ни дать, ни взять! Но, встретившись с недовольным видом крохи, нервно топавшим ножкой у двери в ожидании своего ada, Леголас печально поплёлся к выходу, ворча, как столетний старичок.

Они провели в лесу целое утро. Гилрион, восторженно вопя, гонялся за птицами, пока его не отвлекла любопытная белка. Потом они собирали цветы, и Леголас учил сынишку плести венки. Спустя несколько часов непрерывного веселья, силы неугомонного мальчишки, наконец, иссякли и он сладко зевнул.

— Может, поищем atto? — спросил Леголас и поцеловал сынишку в щёку, когда тот гордо надел свой шедевр из ромашек ему на голову. Гилрион устало кивнул и уткнулся носиком ему в шею. — Думаю, он отправился в талан к своим воинам. Правда, я понятия не имею, куда мы с тобой забрели.

Леголас взял сына на руки и побрёл по тропинке, надеясь спросить у первого встречного дорогу к таланам стражей Лориэна. По пути он заметил фигуру капитана Лориэна, маячившую невдалеке, и имел неосторожность окликнуть его. Воин резко обернулся, и принц обомлел от ужаса.

«Халдир!».

Капитан расплылся в довольной ухмылке. Ухмылочка — холодная и насмешливая — заставила юношу содрогнуться и ещё крепче прижать задремавшего эльфёнка к груди.

— Так-так-так… Посмотрите-ка, кто у нас здесь. Соскучился по мне, принц? А где же твой влюблённый по уши защитник? Или ты ему уже надоел? — от этого насмешливого безжалостного тона у Леголаса мурашки по спине пробежали. Халдир заулыбался ещё шире, заметив, как юноша занервничал, и брезгливо фыркнул:

— Не трясись так. Я не имею склонности обижать эльфиек. Беги к своему ненаглядному Глорфинделу под крылышко, раздвигай ножки, рожай эльфят и лучше не попадайся мне на глаза.

— Конечно, ты ведь предпочитаешь насиловать и измываться над связанными пленниками жалкий трус! И я тебе не девчонка! — огрызнулся Леголас, хоть и знал, что лучше бы ему последовать совету воина и держать свой длинный язык за зубами. Но хорошая мысля, приходит апосля… — У меня есть меч и я тебя задницу надеру! Я тебя не боюсь урод!

Халдир расхохотался и насмешливо вздёрнул бровь, окинув принца с головы до пят презрительным взглядом. Леголас покраснел до кончиков ушей. Синда только сейчас понял, как глупо он должно быть смотрится со стороны — мальчишка с эльфёнком на руках, в нелепом наряде, с проклятущими локонами, да ещё вдобавок с венком на голове!

— Я тебе не ЭЛЬФИЙКА! — огрызнулся принц. — Хочешь драться, не вопрос! Вот только Гила отнесу в талан, да меч прихвачу!

— Какой воин оставляет меч в талане, отправляясь нянчиться с эльфёнком?.. Так не пойдёт, принц. Сейчас или никогда, — язвительно промурлыкал Халдир. — Спрятаться за спиной Глорфиндела в этот раз у тебя не получится, малышка.

Леголасу хотелось взвыть от ярости.

— Мой сын устал, и мне нужно отнести его в талан! Хочешь, чтобы я дрался с эльфёнком на руках?!

— А что бы ты делал, если бы на тебя напали прямо сейчас ходячее недоразумение?! — холодно заметил воин. — Цветочками от меня отмахивался бы? Или попросил бы неприятеля подождать, пока нянька эльфёнка заберёт? Не беспокойся, ради такого представления, я найду тебе и няньку, и меч! Следуй за мной, князёк!

С этими словами Халдир бодрым шагом направился вглубь леса, Леголас же тяжело вздохнул и покорно отправился следом, коря себя за несдержанность и глупость. Тропинка вывела их к большой поляне, на которой располагались таланы стражей Золотого Леса. Повсюду сновали воины: кто-то устроил спарринг, кто-то травил байки с друзьями, кто-то чистил стойла лошадей и оружие, а кто-то просто грелся на солнышке, сидя на ветке маллорна и свесив ноги вниз. Воины с любопытством уставились на странную парочку, столь неожиданно появившуюся на поляне. Халдир же, не долго думая, направился к невысокой постройке, которая оказалась оружейной, и вернулся с мечом в руке.

— Стандартный меч, который мы используем для спаррингов. Это оружие соответствует вашим высоким стандартам, Ваше Высочество? — склонился в насмешливом поклоне Халдир. Заметив, что Леголас судорожно сглотнул, уставившись на длинный боевой меч, воин насмешливо хмыкнул: