— Да, моя звёздочка! Но я разогнал их всех и спас твоего ada, — сладко зевнул Глорфиндел и потянулся, гордо вышагнув из спальни. Арвен покраснела до кончиков ушек и смущённо отвела глаза. Придворные дамы сдавленно захихикали, прикрыв рты ладошками.

Мало того, что гостиная главнокомандующего Имладриса напоминала поле битвы, — дорогая праздничная одежда была разорвана в клочья, как будто её сдирали с младшего мужа острыми, как лезвие кинжала, когтями, от мебели осталось одно название, а говорить о предметах декора и вовсе было излишне — так Глорфиндел ещё и предстал перед ними во всей красе. Растрёпанным, заспанным, с дорожкой багровых засосов на шее и в первозданном величии. Проще говоря, в чём мать родила.

— А что это за красные пятнышки у тебя на шее, atto? Тебя варг покусал? — восхищённо выдохнул сын. А то! Его atto самый что ни на есть герой, каких ещё поискать!

Глорфиндел глянул на себя в зеркало, тихо выругался и прикрылся остатками того, что вчера было мантией мужа.

— Да, детка. Варг. Ох, и ненасытная же была зверюга! Нет, мне совсем не больно. До завтра заживёт, — предвосхищая вопрос сынишки, смущённо кашлянул Глорфиндел. — Малыш, погуляй сегодня с Арвен. Ada очень поздно лёг спать вчера вечером и ещё спит.

— Хорошо, — понимающе прошептал сын.

Краем уха Леголас слышал, как хлопнула входная дверь, и Глорфиндел снова тихонько скользнул в постель. Сонный котёнок довольно заурчал, вскарабкался на мужчину, положил голову ему на грудь и безмятежно уснул, убаюканный ровным биением родного сердца.

Проснулся младший муж с жутким похмельем и зверским аппетитом.

Слуги наспех устранили следы побоища, насколько смогли, конечно. Теперь в потрёпанной гостиной хотя бы снова был стол. Правда, без стульев. Молодожёны переглянулись, — обоим вспомнилось, как Глорфиндел вчера протёр младшим мужем все горизонтальные поверхности в талане, как под напором из тел пал тщедушный стол, и хилое кресло, и парочка дряхлых ваз (Леголасу они всё равно не нравились), и какие-то не очень удачные картины неизвестного художника из Валинора, да и комод порядком обветшал (Вторая Эпоха, как никак) — прыснули со смеху и расположились на полу.

Леголас струщил всё, что служанка принесла на завтрак, а выбрать было из чего: копченая ветчина, сыр, свежий хлеб, фрукты, родниковая вода и ещё какая-то бурда, отталкивающего вида. Вот эту дрянь Глорфиндел и влил в него в первую очередь. На вкус отстойная с виду гадость оказалась вполне себе ничего, впрочем мало что могло сравниться по отвратности с антитоксикозным чаем Элронда. Откинувшись на грудь Глорфиндела, которую он использовал в качестве спинки кресла, Синда довольно погладил круглый животик и с озорной улыбкой заглянул ему в глаза.

— Я бы с удовольствием искупался в озере, — промурлыкал муж, проигнорировав голодные взгляды, которые Синда бросал на его обнажённый рельефный торс.

— Как пожелаете, мой лорд, — покорно потупил глазки Леголас. Хитрая улыбка скользнула по губам. Котёнок томно потянулся и как бы невзначай потёрся попкой о бедро мужчины.

— Леголас, дай своему старому мужу хотя бы чуточку передохнуть. Имей совесть. Последние две недели для кого-то выдались просто сумасшедшими, — проворчал древний эльф.

Леголас печально вздохнул и отправился одеваться. К его несказанной радости, одежда, которую подобрал для него Глорфиндел, оказалась повседневной и очень комфортной. После тяжёлых, богато украшенных свадебных одежд — простая льняная туника без вышивки и пара повседневных зелёных леггинс стали для него глотком свежего воздуха. Глорфиндел очень любил, когда его принц был одет таким вот образом. В такой одежде он выглядел очень юным и невинным.

Но стоило им дойти до озера, как все приличия были вмиг позабыты. Одежда слетела на траву, а с ней и запреты. Юноша и мужчина резвились, как малые дети. Леголас безуспешно пытался окунуть огромного зверюгу в воду с головой, карабкаясь ему на спину, а тот окатывал его волнами брызг в отместку. Наконец, когда старший муж окончательно выдохся, он закинул взъерошенного мокрого котёнка на плечо, поставил его на травку и заботливо обтёр пушистым полотенцем.

Вытираться сам Глорфиндел не стал. Он просто растянулся на траве, позволяя солнечным лучикам высушить кожу. А Леголас… Леголас пожирал взглядом это совершенное тело. Оливковая кожа отливала золотом, переливаясь на коже россыпью бриллиантов, обтягивала стальные мускулы, которые при малейшем резком движении грозили разорвать её по швам. Моргот! Слишком красив, слишком сексуален, слишком соблазнителен… Всё в нём было слишком!

Дабы занять себя чем-то и не начать внаглую лапать своего мужа, как озабоченный нимфоман, Леголас схватил расчёску и с невиданным доселе рвением бросился распутывать золотой шёлк волос. Густые золотые кудри скользили между пальцами, привычно сплетаясь в замысловатое плетение утраченного Дома Гондолина, а Глорфиндел мурлыкал себе под нос песенку о Нимродель.

Когда пришла очередь Леголаса склониться у ног мужа, юноша тяжело вздохнул и плюхнулся на попу.

— И чего ты дуешься, позволь спросить?

— Можно я не буду сегодня носить косы моей семьи, — заискивающе заглянул мужчине в глаза Леголас. Мудрые зелёные глаза проникли в самую душу, докапываясь до причины недовольства младшего мужа; Синда смущённо отвёл глаза в сторону и пробубнил:

— Не хочу их больше носить. И не хочу быть частью его семьи. Я не хочу иметь с Трандуилом ничего общего! Я знаю, что вы с Элрондом задумали, но сомневаюсь, что после того, что я вчера выкинул, есть хоть малейший шанс, что…

— Леголас, посмотри на меня, — перебил его старший муж. Принц вздохнул и покорно поднял голову. Зелёные глаза с нежностью и затаённой грустью смотрели на него. — Малыш, я уже сказал тебе вчера, что насилия между нами никогда больше не будет. Я твой старший муж, и ты обязан мне подчиняться. Но это вовсе не значит, что я не буду прислушиваться к твоим желаниям. Если ты не хочешь носить косы своей семьи, ты можешь носить косы моего Дома, косы юношей, распущенные волосы, локоны, мои узлы… — воин игриво вздёрнул бровь и расплылся в улыбке. Леголас засиял, как солнышко.

— Косы воина! — выдало блондинистое чудо.

— Или косы воина, когда ты заслужишь право их носить, — вздохнул Глорфиндел. Воин искренне надеялся, что с возрастом Леголас перерастёт эту блажь. Это красивое нежное создание было не создано для хаоса, ненависти, отчаяния и кровавого мессива. Леголас был создан, чтобы дарить жизнь, а не отнимать её. — А пока… Сегодня ты будешь носить мои узлы!

Два огромных глаза непонимающе уставились на Глорфиндела.

— Я хочу с тобой поиграть, — объяснил муж, облизнув взглядом своего roch-neth, и заговорчески ему подмигнул. — В Лориэне никто не знает значение этих узлов. Здесь ты можешь носить их свободно. Это будет тайна, знать которую будем лишь ты и я. Ну и ещё горстка эльфов, которые разделяют мои предпочтения в постели. Но когда мы вернёмся в Имладрис, ты будешь носить их лишь в моих покоях, ты меня понял?

Леголас довольно кивнул и замурлыкал песенку лесных эльфов. Глорфиндел запустил пальцы в белоснежный шёлк волос, сжал кулак и резко потянул на себя. Мудрые глаза заволокла поволока страсти и затаённой боли.

— Любовь моя, я хочу, чтобы ты помнил, кто ты. Ты внук Орофера, сын Трандуила и Эллериан, принц Эрин Гален. Не отрекайся от своей семьи. Не ради титула и прав на престол. Мне нет до этого никакого дела! Но не спеши сжигать мосты. Рушить, не строить. Я бы очень хотел, чтобы однажды ты нашёл в себе силы простить его и помириться со своим отцом.

Синие глаза яростно сверкнули, а на красивом личике заиграли желваки. В этот момент Глорфинделу даже на миг показалось, что перед ним не его ласковый котёнок, а Его Величество Трандуил собственной персоной, настолько Леголас был похож на своего грозного папашу. Но наваждение длилось не более мгновения. Котёнок тяжело вздохнул и отвёл глазки.

— Я с ним не ссорился, — тихо прошептало насупившееся чудо. — Но распоряжаться моей жизнью я ему больше не позволю! Только вы можете мне приказывать, и только вам я готов подчиняться! Других хозяев я не потерплю! Я СВОБОДНЫЙ лесной эльф и могу выбирать, кому присягать на верность. Я выбрал вас! Вы мой лорд, не он!