— На колени! — приказал Халдир, опасно сощурившись. Нет, не Халдир. Мастер. Жестокий, властный, смертельно опасный альфа-самец с железными яйцами и громадным членом, почти не уступавшим по размеру исполинскому достоинству Глорфиндела.
Леголас рухнул бы на колени, как марионетка, не удержи его сильные руки Глорфиндела от бесславного падения. Эллонур же зарычал, как дикий зверь, ощетинился… и, прижав ушки, грузно плюхнулся на колени. Правда, даже стоя на коленях, гордый и своенравный нижний бросал на Мастера злобные взгляды исподлобья, обещавшие самцу кровавую бойню вместо ночи страсти.
— Ты явился ко мне по собственной воле и умолял принять тебя, — глубокий сексуальный тембр с хрипотцой вводил в транс. Леголас инстинктивно подался вперёд и покорно склонил голову, прижав ушки в знак полного подчинения. Синие глаза застлала поволока страсти, дыхание сбилось, сердце грозило выскочить из груди, а кровь бурлила в венах. — Я милостиво взял тебя в мою постель распутная скотина! И чем ты мне отплатил за доброту дрянь?! Опозорил меня перед другом, нанёс оскорбление младшему мужу лорда Глорфиндела на его же свадьбе, предлагал себя, как последняя шлюшка, всем желающим испробовать твою задницу на вкус, не говоря уже о том, что я был вынужден разыскивать тебя по всему Лориэну шелудивая псина! И ты ещё смеешь тявкать на своего хозяина сучонок! Может быть, мне стоит выбросить тебя за порог, как шелудивого пса, коим ты и являешься грязная потаскушка?
Эллонур, увлечённо изучавший землю под замшевыми ботфортами галад всё то время, пока Халдир распекал его почём зря, вдруг как-то ссутулился и жалобно уставился в глаза хозяина, не моргая. Ну точь-в-точь, как побитая хояином собака!
— Сегодня тебе очень повезло стервозный сучонок! Я в хорошем расположении духа и, так и быть уж, дам тебе второй шанс, — растягивая слова, проворковал Мастер. Смерив выдохнувшую с облегчением собачонку строгим взглядом, Халдир многозначительно добавил:
— Последний шанс распутная тварь! Нарушишь мои правила или посмеешь ослушаться моего приказа ещё хоть один единственный раз и тут же окажешься в канаве, из которой я тебя подобрал. Ты меня поняла шлюшка подзаборная?
— Да, — мрачно пробубнил Эллонур. Халдир фыркнул.
— Да что? — рыкнул на притихшего советника хищник.
— Да, Мастер. Я всё понял. Этого больше не повторится, — сквозь плотно сжатые зубы прошипел Эллонур.
— Вот как? Я так не думаю лживая скотина. Но ничего, у тебя ещё будет время подумать над своим отвратительным поведением и осознать всё в полной мере, так сказать. Эту ночь ты проведёшь на холодном полу, свернувшись клубочком у моей кровати. Возможно, это научит тебя ценить то, что ты имеешь похотливая сучка. А чтобы ничто не отвлекало тебя от анализа причин, повлекших за собой это наказание, я раздену тебя и свяжу, засуну тебе кляп в рот и вдобавок завяжу тебе глаза. Ночь на холодном полу остудит твою горячую кровь и блядушную душонку. А завтра, когда я протрезвею и хорошенько высплюсь, ты вылижешь мне ноги и отсосёшь мне. С чувством и энтузиазмом сучка ненасытная, а затем проглотишь всё до последней капельки. В качестве извинения. А вот потом, мой Эллонур, мы с тобой поболтаем по душам и ты всё мне расскажешь, честно и без утайки. Попробуешь солгать или забудешь упомянуть что-нибудь «незначительное», и я мигом превращу эту красивую гладкую спинку, а заодно и твою растраханную жопу, в кровавые лохмотья! Раз ты не понимаешь по-хорошему, придётся доносить смысл послания единственным приемлимым для тебя способом, — через задницу! А теперь ступай в мой талан и жди моего возвращения на коленях у кровати грязная потаскушка! Сгинь с глаз моих!
Леголас метнулся неведомо куда, но сильная рука притянула его к груди. Котёнок испуганно мяукнул и зарылся побледневшей мордашкой в плечо своего Мастера. Сценарий, который озвучил Халдир, этот хриплый голос, этот властный тон… Моргот! От него у Леголаса коленки подкашивались, а мурашки сбились в стайку и танцевали ритуальные танцы, заклиная демона ночи принять их подношение. Всё, что угодно, только не плеть!
Глорфиндел нежно поцеловал в щёчку возбудившегося против воли и перепуганного насмерть мальчишку.
— Тише, малыш. Мы с тобой поиграем совсем в другую игру завтра, — прошептал Глорфиндел дрожащему Листочку на ушко. — Так наказывают только непослушных мальчиков, а ты ведь будешь послушным, любовь моя?
Леголас вспыхнул и энергично закивал, как болванчик. Нет-нет-нет, ну его нафиг такие игры!.. Он будет паинькой. Послушным, покорным и вообще… золотом, а не мужем!
Глорфиндел развернул испуганного мальчишку к себе лицом и страстно поцеловал, заставив позабыть о Халдире и Эллонуре, и бурной сцене подчинения, и о страшном наказании, грозившем советнику. Вообще обо всём на свете… Но затеряться в мире грёз им так и не удалось.
— Эй вы, сладкая парочка, я получу сегодня свой танец или нет? — вернуло влюблённых с небес на землю недовольное шипение раздражённого кошака. Леголас даже пискнуть не успел, а его уже вырвали из рук мужа и бесцеремонно потащили в зал.
Как оказалось, даже в состоянии алкогольного опьянения Халдир не изменял себе — доминант до мозга костей. Он так агрессивно и страстно вёл в танце, что его партнёр очень скоро начал задыхаться и уж было решил, что откинет лапки на собственной свадьбе, так и не насладившись сполна новым статусом. Глорфиндел же, вместо того, чтобы вызволить полуживого мужа из лап Халдира, как ни в чём не бывало болтал с Владыками Лориэна, присосавшись к кубку медовухи. И как он только мог столько пить и не пьянеть?! Хотя и весо-габаритные массы у них с Леголасом были совершенно разные. К счастью, в тот момент, когда избыток медовухи грозил вытеснить остатки воздуха из тщедушного тельца, явился Келеборн и вырвал птенчика из когтей котяры.
— Похоже, ты всё-таки смог найти легендарную тропинку к сердцу нашего несносного капитана? — с улыбкой отметила Галадриэль, взяв запыхавшегося принца за руку.
— А почему легендарную? — удивился Леголас.
— Халдир так ревностно бережёт своё сердце от посягательств извне, что среди галадрим бытует мнение, что его попросту не существует. Тебе удалось то, что не удавалось ни мне, ни моему супругу — ты помог нашему благородном и храброму воину избавиться от злобы и ненависти, что отравляли его доброе сердце.
— Но я ничего такого не сделал, — смущённо улыбнулся Леголас. Он всегда немного терялся в присутствии лесной королевы. Дело было в силе, что исходила от неё. В этом смысле они с его лордом были похожи. Вот только если Глорфиндел излучал неприкрытую сексуальность, от которой у Леголаса подкашивались коленки и пропадал дар речи, то аура Галадриэль, напротив, излучала безмятежное спокойствие и тепло, как будто солнышко ласкало кожу тёплыми лучиками. Котёнок готов был урчать от удовольствия и свиться клубком у её ног. Наверное, это солнце могло и испепелять при желании, но Леголас предпочитал об этом не думать.
— У Нолдор есть древний обычай. Родственник со стороны жениха или старшего мужа — обычно это мама — дарит невесте, а в нашем случае младшему мужу, ожерелье, — одарила Глорфиндела лучезарной улыбкой леди Галадриэль и дотронулась до небольшого бриллианта, сиявшего на её шее, как луна и звёзды на ночном небе. — Тингол подарил мне этот камень в день нашей с Келеборном свадьбы, а мой кузен Глорфиндел подарил ожерелье моему мужу, ведь он — единственный родственник, что остался у меня в смертных землях.
— Кузен?! — выдохнул принц, не веря своим ушам.
— Ох, прости. Я забыл упомянуть, что мы с Галадриэль родственники. Моя бабушка — младшая сестра Индис, второй жены Финвэ. Индис была матерью Финарфина, отца Галадриэль.
В хитросплетениях родственных отношений семейки Феанора любой мог бы ногу сломать. Леголас и в своей-то родословной частенько путался, что уж говорить о любвеобильном и плодовитом Финвэ.
— На правах члена семьи Глорфиндела я хотела бы преподнести тебе подарок, Леголас. Это ожерелье принадлежало когда-то моему любимому брату Финроду. Он нашёл этот камень, когда отправился на поиски подходящего места для строительства подземного города по образу и подобию Менегрота — столицы Дориата, королевства Синдар. Финрод сам его огранил. Он бы хотел, чтобы этот камень принадлежал тому, кого Глорфиндел назвал своим мужем перед Эру.
