– Танцевал с девушкой, ничего вокруг не видел, – утверждал третий.

И так далее.

Хутиэли заглянул в кабинет Берковича, когда тот перечитывал протоколы допросов и пытался сформулировать хотя бы приблизительные выводы.

– Дело – труба, – сказал Хутиэли. – В прошлом году при аналогичных обстоятельствах застрелили Осю Барского, убийцу не нашли.

– Естественно, – мрачно согласился Беркович. – Я изучил личности свидетелей – они врали и будут врать, потому что все торгуют наркотиками. Каждый попадал по этому поводу в полицию, и каждого отпускали, потому что не было доказательств.

– Я тебе больше скажу, – вздохнул Хутиэли. – Там две конкурирующие фирмы, у каждой своя сфера влияния, поэтому обычно обходится без стычек, но время от времени возникают трения, начинаются разборки, дело заканчивается поножовщиной или стрельбой. Выяснив отношения, ребята успокаиваются, и все идет, как прежде. До очередной потасовки. Все это давно известно, имена есть в компьютере…

– Я вижу, – кивнул Беркович. – Поэтому и считаю: нужно найти хозяев и прикрыть обе лавочки сразу. А убийцу Баная только после этого и удастся найти – когда разворошишь оба осиных гнезда. Иными словами, идти не от частного к общему, а наоборот – об общего к частному.

– Сложно выражаешься, – усмехнулся Хутиэли, – но в принципе верно. Проблема, однако, в том, что мелкую сошку сто раз ловили, сажали и отпускали, а до крупной рыбы так и не добрались, хотя работали опытные люди, не тебе чета, извини, конечно, за прямоту.

– Да я согласен…

– Знаешь, почему дело об убийстве Баная оказалось у тебя, а не в отделе по борьбе с наркотиками?

– Это убийство, и значит, проходит по нашему ведомству.

– Чепуха. Нет смысла расследовать убийства в этой среде вне связи с остальной информацией, которой в полной мере владеют только люди полковника Лаудера. Обычно они этими расследованиями и занимаются. А убийство Баная отдали тебе, поскольку понимают – пустое дело.

– Понятно, – пробормотал Беркович.

– Так что не бери в голову, – сказал Хутиэли, вставая. – Ищи, конечно, но не лезь в бутылку.

– Понятно, – повторил Беркович уже после того, как за инспектором Хутиэли закрылась дверь.

Весь день он провел, изучая старые дела, связанные с разборками между двумя конкурировавшими группами наркоторговцев. «Если не решается прямая задача, – думал он, – нужно решать обходную». Эту фразу Беркович вычитал однажды в газетной статье о какой-то новой изобретательской методике и взял на заметку. Прямая задача – поиск убийцы Баная – решению не поддавалась, это было ясно. Что в данном случае является обходной задачей? Нужно выяснить и устранить причину, приводящую к преступлению. Что является причиной? Торговля наркотиками, разумеется.

– М-да, – сказал себе Беркович. – Вот причина, устранить которую невозможно. Если это и есть обходная задача, мне ее не решить.

Что ж, будем обходить с другой стороны. У преступления была причина: конкуренция двух групп торговцев. Значит, если монополизировать торговлю этим проклятым зельем, то не будет выяснения отношений с помощью ножей и пистолетов, все окажется под единым контролем, а тогда, кстати, и полиции легче будет работать – искать один центр легче, чем два.

Весь вечер Беркович обдумывал эту мысль, а Наташа смотрела на мужа с участием, понимая, что у него возникла проблема, в которую он не хочет ее посвящать. Утром инспектор отправился к коллегам из отдела по борьбе с наркотиками и обратился за консультацией к давнему своему знакомому, майору Бухгольцу, работавшему раньше в отделе по расследованию тяжких преступлений.

– Богатая идея, – сказал Бухгольц, выслушав Берковича, – но невыполнимая. Это ведь рынок, такой же, как рынок бриллиантов или нефтяной. Там свои разборки, здесь свои, а суть одна.

– Что известно о хозяевах? Кто стоит во главе кланов?

– Кланы, скажешь тоже, – хмыкнул Бухгольц. – Здесь тебе не Америка. Но хозяева есть, конечно. Две группы, два хозяина. Одного зовут Моше Бар-Гиора.

– Даже это известно? Так почему же?…

– Почему его не сажаем? Нет доказательств. Почему даже Аль-Капоне удавалось привлечь к суду только за неуплату налогов? Нет против этих гадов ничего – одни слухи и оперативные донесения.

– А второй?

– О втором ничего не известно, – помрачнел Бухгольц. – Темная лошадка. У нас, конечно, есть осведомители, но ничего они узнать не могли.

– Я могу ознакомиться с материалами?

– Конечно. Я дам тебе пароль доступа к базе данных…

Информация, обнаруженная Берковичем, оказалась обширной, увлекательной, как роман, и, похоже, бесполезной. Неделю спустя инспектор знал назубок, где обычно заключают оптовые сделки, где продается мелкий опт, где и как отдельные торговцы сбывают товар… Все эти явки неоднократно подвергались облавам, но уже день-другой спустя все возвращалось на круги своя. Подхода к проблеме Беркович не видел – да и что он мог сделать такого, чего до него не сделали более опытные специалисты?

На восьмой день после начала расследования, отчаявшись отыскать хоть какую-то зацепку, Беркович сидел перед экраном компьютера, вновь и вновь просматривая отмеченные им страницы. Странная вещь бросилась ему в глаза. Статистика, конечно, а статистика не говорит о конкретных случаях, и на самом деле все может оказаться иначе… Но если все-таки сопоставить даты стычек с применением холодного и огнестрельного оружия с датами… Да, что-то в этом есть. Нужно попробовать.

Беркович опять отправился к Бухгольцу и сказал после взаимных приветствий:

– Вы не пробовали помирить две группы? Я понимаю, что это не дело полиции…

– Пробовали, – ответил майор. – Ничего не вышло. Бар-Гиора официально владеет рестораном «Мексика»…

– Я знаю, – кивнул Беркович.

– Не сомневаюсь, что ты уже владеешь информацией… Вот мы и пытались организовать там встречу Бар-Гиоры и его конкурента. Обещали не устраивать облавы, не вести наблюдение… В общем, готовы были на все, лишь бы эти двое, кто бы они ни были, договорились, и в городе стало бы меньше убийств.

– Но ни разу конкурент Бар-Гиоры на встречу не являлся, – сказал Беркович.

– Ни разу, – подтвердил Бухгольц и с подозрением посмотрел на коллегу. – А почему ты сделал такой вывод?

– Есть соображение, – неопределенно сказал Беркович. – И предложение тоже есть. Вы такие встречи пытались устроить, значит, можете попытаться еще раз, верно?

– А зачем? – пожал плечами сержант. – Толку – нуль.

– Я хотел бы поговорить с Бар-Гиорой.

– Зачем? – повторил Бухгольц. – Пустое дело. Информации не получишь, а спугнуть можешь. У тебя нет опыта в таких делах.

– Опыта нет, а идея есть. Послушай…

Ресторан «Мексика» оказался не таким, каким его представлял Беркович в своем воображении. Светлый зал, тихая латиноамериканская музыка, вкусная еда, много посетителей вовсе не криминального вида. Моше Бар-Гиора тоже был под стать заведению – маленький, пухлый, улыбчивый, ну просто друг детей, этакий израильский Санта-Клаус.

– Давно меня из полиции не посещали, – сказал он Берковичу. – За мной ведь ничего не числится. Так чему я обязан вашим визитом?

– Я расследую убийство Эли Баная, – сказал Беркович.

– Да? Но я об этом ничего не знаю.

– Я не предлагаю вам пойти в свидетели. Моя задача – сделать, чтобы подобные стычки больше не возникали.

– Но я-то чем могу вам помочь? – продолжал недоумевать Бар-Гиора.

– Ничем, – сказал Беркович. – Я просто хочу вам кое-что показать и сделать кое-какие выводы. Вот смотрите…

Он положил перед Бар-Гиорой листы с графиками, изложил свои соображения и заключил:

– Интересно, правда? И если опять что-нибудь произойдет, я уже точно буду знать, в чем дело.

– Любопытно, – протянул Бар-Гиора. – Я, правда, профан во всех этих делах, но жене расскажу, ей понравится.

– Надеюсь, – сказал Беркович и распрощался.

Час спустя он сидел в кабинете инспектора Хутиэли и делился своими впечатлениями от посещения «Мексики». При разговоре присутствовал майор Бухгольц.