И тут зашуршала ткань, когда одна из участниц все-таки сделала один мягкий шаг вперед.

Взгляд Темы переметнулся.

— Розалинда? — выдохнул он. — Ты хочешь покинуть шоу?

— Да.

— Могу я узнать почему?

Розалинда глубоко вздохнула и выпалила на одном дыхании:

— Я оставила за пределом шоу своего главного мужчину. И хотя прошло только три дня, я поняла, что не смогу без него и дальше. Это мой сын, Артемий.

Участницы ахнули. Оставила целую жизнь позади, сказала Розалинда Лене в автобусе. Сын был ее жизнью. Лена вспомнила рассказ Марго о том, что в карьере певицы для Розалинды был период затишья, из-за которого, как считалось, она и не выпустила сольный альбом. Вероятно, тогда она сына и родила.

Артемий кивнул.

— Детям нужны родители, Розалинда, — только и сказал он. — Ты можешь уйти.

Сморгнув слезы, Розалинда оглянулась на участниц, быстро улыбнулась и пошла от них, цокая каблуками, прочь.

Все стояли в полной тишине.

Съемочная группа, ни жива, ни мертва, смотрела на Валерию, которая с трудом сдерживала ярость. Лена понимала ее чувства — вечернее шоу-изгнание вышло короче, чем предполагалось. И не будет щекотать нервы зрителям из-за переживаний, какую участницу и когда выгонят.

— Что ж, — хрипло сказал Артемий. — Раз Розалинда выбрала свой путь, то на сегодня мы закончили.

Он тоже развернулся и, не глядя ни на кого, ушел в другое крыло дома. Лена смотрела на его широкую спину и не понимала, кто опять подменил Артемия и в чем ее вина?

Теперь их осталось одиннадцать, а Артемию в следующее шоу все-таки придется кого-то изгнать самостоятельно.

— Ура! — гаркнула Эльвира. — День силовых!

Марго наградила Лену многозначительным взглядом, а после остановила свой взгляд на Эльвире, которая аж подпрыгивала на месте от нетерпения после того, как Луи сказал, что сегодня дождь и занятия они проведут силовые и в настоящем тренажерном зале, предоставленном как реклама одного из спонсоров.

Лена ела овсянку с орехами, а Луи пока взбивал им протеиновые коктейли с бананом. Эльвира встряла и долго поучала Луи о том, как и когда полагается пить протеин, на что Луи в белом, как и сам протеиновый порошок, комбинезоне лениво отмахивался.

— А ты кем вообще была в миру? — спросила Марго Эльвиру. — Тренером?

— Да, — кивнула Эльвира, играя мышцами под футболкой. — Регулярно ездила на соревнования в Европу, всегда держала себя в форме. А работала тренером, конечно.

— Хм, а зачем тебе наш Артемий? — спросила Марго. — Если ты его одной левой уложишь, разве нет?

Эльвира смутилась. Блендер Луи как раз затих и вопрос Марго повис в воздухе. Взгляды других участниц остановились на плечистой накаченной Эльвире. Да, рядом с Темой она выглядела бы как телохранитель, нанятый для назойливых фанаток. Никак не невеста.

— А тебе он зачем? — немного грубо отрезала Эльвира.

— Меня он, положим, на руках хотя бы носить может, — хохотнула Марго.

Лена увидела, как холодно улыбнулась Марина, как нахмурилась Светлана Воскресная и потупила взгляд Василиса, снова склонившись над неизменным блокнотом. Лена посмотрела на эскиз на бумаге, набросанный карандашом.

Василиса изобразила Эльвиру, но полу боком, с того места, где сидела. И так получалось, что на рисунке она была плоская, без груди, которая у нее была под футболкой, но в позе на рисунке ее совершенно не было видно. И без волос. Пусть редкие, светлые и безжизненные, волосы Эльвиры были собраны в косу на боку, но с того места, где сидела Василиса, косы не было видно. И получалось, что у Эльвиры короткая прическа, как у парня.

Да и вся она, эта развязная поза, широко расставленные ноги, вся фигура на статичном рисунке очень сильно напоминала… мужскую.

Эльвира вдруг перехватила изумленный взгляд Лены, тоже посмотрела через плечо в блокнот Василисы и с шумом отодвинула стул, рывком поднявшись из-за стола.

Ее проводили молчаливыми взглядами.

В этот момент Ева, покончив с завтраком, в неизменной футболке без рукавов, обнажающей зататуированные предплечья, снова натянула наушники, врубила музыку и направилась в сторону комнат следом за Эльвирой.

Луи уже говорил о чем-то с Мариной, рядом Злата то и дело вставляла удивительные возгласы: «Да шо вы говорите?». Лена доела остывшую овсянку и услышала возмущенный возглас Василисы:

— Что ты делаешь?! Ты испортила рисунок!

Марго со смехом отбросила карандаш в сторону. Скетч Василисы преобразился: Марго дорисовала усы Эльвире.

— Что такого? — хохотнула она, когда Лена посмотрела на нее с осуждением. — Ей так больше идет, разуйте глаза!

Автобус привез их к тренажерному залу, закрытому по специальному случаю. Под козырьком топталась съемочная группа, и Лена думала о том, что их утреннюю ссору не могли не снять для зрителей. Каково было Эльвире? Ей и представить трудно было.

Марго громко смеялась и всячески делала вид, что ничего не произошло. Эльвира хмуро и быстро переоделась в спортивную одежду и первая покинула раздевалку. Лена видела по лицу Марго, что той очень хотелось что-нибудь сказать о том, что мужская раздевалка напротив. Только одна из близняшек, «сестер Олсен», как звала их Марго, Мила улыбалась Марго, остальные участницы, как и Лена, отводили глаза в сторону. К сожалению, Лена понимала, участницы не были на стороне Эльвиры. Больше их задело самоуправство Марго с рисунком Василисы. Что же касалось Эльвиры, то их всех так же, как и Марго, съедало любопытство о прошлом Эльвиры.

Близняшки Софи и Мила расположились на ковриках по обе стороны от Эльвиры, и худшего варианта придумать было нельзя. Тонкие звонкие и гибкие фигуры близняшек оттеняли квадратную массивную фигуру Эльвиры в наихудшем свете.

Кое-как справившись с разминкой на ковриках, Луи распределил беговые и велотренажеры. Эльвира, махнув рукой, ушла к последнему оставшемуся тренажеру — гребле.

Она же первая перешла к штанге, и страховал ее Луи, пока девчонки, вооружившись гантельками, скорее позировали на камеры, чем занимались. Эльвира занималась от души. Так, словно на кону стоял Чемпионат Европы.

— Передохни, — сказал ей Луи, но она качнула головой.

С нее струился пот, но она снова взялась за штангу. Руки подрагивали.

Луи перехватил ее ладонь.

— Я сказал: «Передохни!».

Эльвира с раздражением вырвала свою руку, пнула ногой штангу и не стала возвращать ее на место, так и ушла, подхватив полотенце в раздевалку.

— Может, хоть на этот раз она выбрала мужскую? — не удержалась Марго.

— А ты, смотрю, еще хуже, чем я, — отозвалась Марина, тряхнув платиновым хвостом. — Не надоело еще?

— А тебе-то что, Марина? Ты у нас вроде «Против всех», с чего вдруг такое сочувствие?

— Хватит, Марго, — тронула за рукав ее Лена. — Ты перегибаешь палку.

— Лена, опять ты веришь в то, что оказалась в летнем лагере, где все друг с другом дружат. Черта с два! Оглянись!

— Пока все, что я вижу, это озлобленную мегеру, — вместо Лены ответила Марина.

Она была в светлых обтягивающих леггинсах, красивая и свежая, как будто и не было только что изнуряющей тренировки. Рядом с ней Лена чувствовала себя чересчур низкой, толстой, глупой, некрасивой. Одним словом, чересчур не такой, как она. Наверное, Марина невероятно хорошо смотрелась на экране. А сейчас в этом неожиданном противостоянии между язвительной Марго и холодной и неприступной Мариной ее рейтинг, наверное, вдруг пошел вверх. Никто не ожидал, что Марина станет защищать других участниц, в этом Марго была права.

Об этом Марго и сказала открыто, что Марина делает это не из доброты душевной, а только ради рейтинга. А Лена — круглая дура, если принимает это все за чистую монету.

Марго швырнула полотенце в корзину с грязным бельем и тоже ушла в раздевалку.

— Если кто-то и работает на камеру, — задумчиво сказала Светлана Воскресная, слезая с велотренажера, — так это Марго. Иначе к чему весь этот спектакль? Должно быть, скучно зрителям наблюдать за тем, как одиннадцать девушек все время едят, спят или красятся.