– Ну, сидеть в номерах не только скучно, но и глупо. Лично я первый раз в Нью-Йорке. Можно прогуляться, посмотреть какие-то достопримечательности, и вообще развлечься. Ты помнишь, когда мы в последний раз отдыхали? – ответила я.

– Вчера, – улыбнулся друг. – Но идея и правда хорошая. Только… А мы не заблудимся?

– Ха! Во-первых, мы говорим по-английски. Во-вторых, – я достала телефон, – я скачала карту города.

– Это хорошо, – улыбнулся Серёжа. – Я тоже здесь впервые и совсем не против погулять. А что будем делать с заданием?

– А что, с ним нужно что-то делать? За час до полудня вызовем такси, оно нас отвезёт к этой башне Свободы. Там поднимаемся на смотровую площадку, ждём нужного человека, забираем у него груз. Потом в аэропорт, полдня – и мы дома! Ничего особенного.

– Ага, – согласился мой напарник. – А ты уверена, что в эту башню можно так просто зайти?

– Нет, – растерялась я. – Думаешь, нужен пропуск или что-то подобное?

– Не знаю. Но в номерах бесплатный вай-фай, можно узнать, – предложил друг. Мы уткнулись в телефоны.

Через десять минут выяснилось, что без билета нас и правда не пустят. Более того, его нужно заказывать заранее. К счастью, это можно было сделать и через Интернет, так что мы сразу же оплатили две штуки и, успокоенные, стали просматривать карту и каталог самых интересных мест города, составляя маршрут. Оказалось, что за восемь свободных часов мы можем сделать и увидеть очень многое, а одна из достопримечательностей – как раз сама башня, где у нас назначена встреча. Мы случайно узнали, что она построена на месте бывших Башен-Близнецов, историю которых знал, наверное, любой взрослый человек. Полистав ещё немного новокупленный справочник, я освежила в памяти своей и напарника эту историю. Трагическое происшествие 26 февраля 1993 года и ещё более трагическое – 11 сентября 2001 были известны всему миру. В память о них рядом с новой Башней Свободы и установили мемориал, который стал одним из самых посещаемых мест города.

Гуляли мы долго – всё свободное время – и со вкусом. Уже около полудня, с гудящими ногами, на такси добрались до мемориала. Я положила рядом купленные пару минут назад цветы. Четыре темно-красные розы. Постояв рядом пару минут, мы молча пошли к башне. Со входом проблем не возникло, как только мы показали билеты, нас без возражений пустили внутрь. Поднявшись на смотровую площадку, частично укрытую стеклом, мы встали недалеко от края, прислонившись к прозрачной стене. Я незаметно разглядывала остальных посетителей. На площадке был аншлаг. Пару раз в толпе неподалеку мелькнул незнакомый мужчина лет тридцати, в темной теплой куртке и брюках, зато с солнцезащитными очками на носу. Он чем-то "зацепил" меня. Непонятно, как ему не было жарко: хотя по календарю начался октябрь, стояла очень теплая сухая погода, даже, пожалуй, душная. Впрочем, я тут же выкинула мужчину из головы: судя по описанию, которое выдал заказчик, к нам с Серёжей приближался его партнёр. Одетый в лёгкий офисный костюм, без галстука и в прозрачной рубашке, он очень хорошо вписывался в окружение. Портило его только каменное лицо и глаза. Было в них какое-то пренебрежение, отстранённость и, как мне показалось, безжалостность. Хотя я, конечно, могла и ошибаться. Подойдя к нам с напарником, он искривил губы в улыбке и махнул левой рукой, аккуратно приподнимая правую с зажатым в ней портфелем. Совершенно обычным, светло-коричневым, старым и потёртым.

– Добрый день, это же вы Сергей и Виктория? – осведомился мужчина, награждая нас обоих тяжёлым, как грузовик с песком, взглядом.

Не тратя время на положительный ответ – и так понятно, что на слово он нам не поверит – мы протянули ему наши документы. Мужчина изучал их долго, пристально и профессионально. Наконец, кивнув, он вернул нам паспорта и достал свой. Серёжа взял его и внимательно просмотрел. Я глянула из-за плеча друга. На вид документ был настоящим, да и напарника ничего не насторожило – нас учили отличать поддельные документы, хотя полную уверенность могла дать только тщательная экспертиза. Друг вернул паспорт и спросил:

– Все документы в портфеле?

– Да, – кивнул мужчина. Глянул на часы и заторопился: – У меня мало времени. Сейчас я передаю вам портфель. Вы, не открывая его, сразу идете в аэропорт. Вам ведь отдали билеты на обратный рейс?

Мы кивнули. Мужчина осмотрел портфель, проверил замки и, сунув его в руки Серёже и, попрощавшись, быстрым шагом направился к лифту. Мы немного задержались у прозрачного окна от потолка до пола, наслаждаясь видом на Нью-Йорк с высоты ста четырех этажей. Партнёр нашего заказчика уже скрылся из виду, когда в портфеле, который держал мой друг, что-то пронзительно запищало. Мы настороженно и удивлённо уставились на наш груз. Вроде бы пищать он не должен был. Да и чему там пищать? Бумагам?

Внезапно из толпы выскочил тот самый мужчина "в стиле суперагентов", который привлек недавно моё внимание. Подскочив к нам, он быстро провел болевой прием, выдернул у Серёжи портфель и бросился к открытой площадке.

– Ложись!!! – заорал он, подскакивая к бортику.

Мы с напарником, не успев ничего понять, на рефлексах, глубоко въевшихся в самую глубину подсознания, упали носом в пол. Я одним глазом продолжала следить за происходящим вокруг. Окружающая нас толпа подалась назад как от чумы, оставляя пустое пространство примерно в пять метров в диаметре. Странный "суперагент" вытянул руку за бортик, отпустил портфель и тоже растянулся лицом вниз. Прикрыл руками голову. Буквально через секунду раздался мощный взрыв.

Пуленепробиваемые и противоударные стёкла от взрывной волны рассыпались вихрем крупных толстых осколков, разлетевшихся по всей площадке. Краем сознания я отметила несколько панических криков из толпы. В меня воткнулось как минимум десяток стекляшек, взрывная волна накрыла, вышибая дыхание, и я временно впала в забытьё.

Дальнейшее я помню частично, урывками. Вот я лежу на чем-то жестком, похоже, в машине, которая несётся, подпрыгивая и наклоняясь на поворотах. Вокруг слышен гомон взволнованных голосов, но я могу смотреть только вверх, на белый потолок машины. У меня все болит, особенно когда нас заносит на поворотах и ремни, которыми я пристегнута, впиваются в свежие раны. Скоро у меня темнеет в глазах и я выпадаю из реальности.

Вот меня везут по длинному сине-белому коридору, вокруг стоит гвалт и беготня. Я, уже опутанная сетью прозрачных трубок, понимаю, что нахожусь в больнице. От шума вокруг у меня мутится в голове, все сливается в разноцветную воронку и медленно гаснет.

Вот я лежу на чем-то жёстком, в глаза бьёт яркий свет. Сумев наконец повернуть голову, вижу голые стены и нескольких девушек с различными инструментами. Пожилой мужчина в белом халате что-то вкалывает мне в предплечье, боль во всем теле немного утихает, все плывет перед глазами и я проваливаюсь во тьму окончательно.

Полностью очнулась я утром, судя по виду из соседнего окна, чувствуя себя вполне сносно и стремясь удовлетворить проснувшееся одновременно со мной любопытство. Покрутила головой, моргнула, окончательно фокусируя зрение, и огляделась внимательней.

Обычна больничная палата, большая, примерно десять на шесть метров. Широкое, на половину стены окно выходит в уже частично пожелтевший сад. Странно вообще-то, вроде бы мы в Нью-Йорке были. Комната чистая, светлая, с дверью в дальнем углу. Бело-голубые стены с кучей техники над двумя кроватями. На одной из них лежу я, на соседней растянулся Серёжа. Он опутан проводами и трубочками, как муха паутиной, но выглядит неплохо. Ко мне тоже что-то подсоединили, в основном, насколько я могла понять, измерители давления, пульса и других жизненных показателей.

Мой напарник пошевелился, открыл глаза и некоторое время лежал без движения. Потом слегка приподнялся, нашарил взглядом меня и улыбнулся. Попытался сесть, но я отрицательно помогала головой: