- А вы, сударыня, из каких краев будете? Из Эвны али подальше откуда? Знаете, провинциалки часто бывают настолько несдержанны… что неудивительно, тяжелая жизнь, недостаток ухода за собой…

- А кому-то я сейчас перья повыдергаю, - пробормотала Биллина, вытаскивая из земли попавшегося жучка. – Ишь ты, столичный выискался, провинциалкой меня называть! Да я, если хочешь знать, из Колорадо!

- Не сомневаюсь, чудесное место… хотел бы я там побывать, если там все дамы такие же горячие, - мечтательно протянул павлин, вновь расправляя хвост. Биллина, однако, в ответ на столь наглые намеки еще больше выходила из себя.

- Горячие! Да моя прабабушка работала в палатке с грилем! Я тебе покажу горячие! – только что съеденный жук пошел, похоже, не в то горло, и курица закашлялась. Павлин услужливо похлопал ее крылом по спине.

- Прошу меня простить, сударыня, если был назойлив, - когда Биллина перестала кашлять, он свернул хвост и вежливо поклонился. Курица, хоть немного, но всё же благодарная за спасение от удушья жуком, смягчилась.

- Ладно, чего уж… Ты что, живешь тут?

- Имею честь проживать в этом прекрасном доме вот уже два года, как я уже сказал, со дня моего вылупления. Я являюсь одним из главных его украшений и услаждаю своим видом взор госпожи Орин. Однако вчера – прочувствуйте глубину моего горя, сударыня! – одно из этих невоспитанных существ, что возят колесницы яснейшей Орин, наехало мне на хвост и перебило одно перо. Вы представляете?

Огорченный павлин даже всхлипнул и прикрылся крылом. Биллина закатила глазки в притворной скорби.

- Какая трагедия… от всей души вам сочувствую, уважаемый павлин!

- О, спасибо, сударыня, от всего сердца спасибо! – тот схватил ее крыло в свои и принялся трясти. – И вот вчера я остался посреди двора, один, с перебитым пером! О, какой ужас, я этого не переживу…

- Ну мог бы клюнуть этого, кто там на тебя наступил, - Биллина выдернула свое крыло из пожатия павлина. – Ты мужик или кто?

- Ну… я, бесспорно, принадлежу к мужскому полу, но это не мешает мне ценить мою красоту. В конце концов, без хвоста я, по сути, никто.

Биллина недоверчиво прищурила один глаз: ишь ты, садовый философ выискался. Павлину, однако, для жалоб вовсе не нужны были слушатели, он явно ушел в себя и теперь страдал наедине с мирозданием.

- Любая ошибка природы норовит обидеть красивую птицу… а ведь мои батюшка и матушка были специально выращены в питомнике, мое родовое древо занимает восемнадцать страниц! Никакого уважения к сословию! Вы понимаете мои чувства, сударыня?

Курица, продолжая рыться в земле, пробормотала нечто невнятное. Павлин удобно расположил длинный хвост и, поджав ноги, сел напротив нее.

- Ничего-ничего… будет и на моей улице праздник. Когда господин Орес наконец убедит хозяйку выгнать это бестолковое стадо, я специально выйду во двор и лично клюну каждое из этих созданий в морду!

- В смысле выгнать? – безразлично уточнила Биллина. Не то чтобы судьба четырехногих существ на колесах ее особенно волновала… Курице они вообще казались смешными: агрессивные, вопящие, но не способные банально взобраться на холм. Чего только природа не выдумает… - Они что, ее собственность?

- На самом деле нет, - покачал головой хвостатый кавалер, несказанно довольный возможностью высказаться. – Видите ли, сударыня, в моем случае весьма удобно быть птицей: когда господа обсуждают свои дела, они не обращают на меня внимания. Я могу просто сидеть рядом, расправив хвост, и никто не прогонит меня прочь, в то время как прислугу за подслушивание секут на конюшне только так. Стало быть, я являюсь в этом доме наиболее компетентным источником информации.

- Ишь ты, словато какие выучил, - хмыкнула Биллина. – Давай, аполлон, рассказывай, чего там с этими шутами бродячими.

- О, это очень поучительная история. Видите ли, когда люди на колесах были только-только созданы, быстро стало понятно, что в городе от них никакой пользы не будет: это грубые невежественные существа, их невозможно обучать, они, по большому счету, не умнее обезьяны, однако, в отличие от той же обезьяны, весьма агрессивны. Разве что говорить умеют – и то хлеб… Чтобы не портить репутацию столицы и настроение ее жителей, колесунов выселили из Эвны практически сразу. Им запрещен вход… въезд… короче, им запрещено находиться в столице без специального разрешения, потому что они немедленно начинают дебоширить и пугать горожан. Вот только земля, на которую их поселили на побережье океана Нонестика, принадлежала – кому бы вы думали?

- Понятия не имею, - не оценила интриги Биллина. Павлин хлопнул себя крыльями по бокам.

- Этой землей владел генерал Ксефалай, губернатор столичного округа. Получается, эти существа заняли его землю. За право на ней жить они должны платить налог, деньги на который зарабатывают, выполняя разные простые поручения. Отвезти-привезти, почту доставить, по праздникам детишек в балаганах развлекают…

- Я была права. Бродячий цирк. Шуты гороховые.

- Но несколько лет назад часть побережья, принадлежащую генералу, выкупил наш хозяин, господин Орес. Теперь за право проживать на этой земле колесуны платят лично ему. Вот только с недавних пор губернатор хочет выкупить эту землю обратно, но теперь собирается здесь что-то строить. То есть эти наглые типы здесь больше жить не будут. И не будут портить мне настроение своими воплями, когда я выхожу на берег для променада.

- И куда они пойдут? – отстраненно поинтересовалась Биллина, принимаясь за следующего жука.

- Ой, да понятия не имею, - философски развел крыльями павлин. – В города их никто не пустит, побережье – частная собственность, да и кому они тут нужны. Это меня, сударыня, уже не волнует. Наглые, невоспитанные типы!..

- Да уймись ты, это всего лишь перо!

- Всего лишь перо?! Да будет вам известно, сударыня, я являюсь красивейшим мужчиной королевства!

- Вот был у меня прадедушка, знаешь… вот у его ног, как бабуля говорила, все наседки валялись. Какие шпоры, какой хвост! А потом он однажды упал с забора…

- Хвост? – не понял павлин.

- Сам ты хвост, дятел! Прадедушка упал!

- Соболезную… а что потом?

- Да что потом… в супе почил, вот что. Но забор, я тебе скажу, у нас на ферме высокий, сотрясение дедуля схлопотал – потом цыплят своих не узнавал неделю. Ох и лихие были времена… - Биллина проглотила жука и тоже уселась под деревом. – Кто у вас тут правит-то хоть? – без всякого предисловия переключилась она, внезапно заинтересовавшись политическим устройством страны Эв.

- Принцесса правит. Не имею чести ее знать, ибо не выезжаю в город, там для меня слишком шумно. Да и она, похоже, не большая любительница наносить визиты, во всяком случае, здесь у нас ни разу не была. Но я про нее чудные вещи слышал… не приведи Торн, во сне приснится. В общем, говорят, что она умеет менять облик. Но я от одного попугая другое слышал, что не облик она меняет, а головы. Снимает одну, приставляет другую… ужас!

- Нашел кого слушать. Попугаи – они вечно бред несут… Головы меняет. И придумают же!

3

Солнце практически скрылось за горизонтом, небо пламенело последними отсветами. Белые цветы в саду умиротворяюще шелестели среди тёмной глянцевой листвы. Принцесса Лангвидэр правит страной Эв всего год. За год количество этих деревьев во всех регионах, где позволял климат, увеличилось хорошо если всего вдвое, а в окрестностях Эвны – и того больше. Через несколько лет, когда начнет цвести новое поколение, от этого запаха во всем государстве будет не продохнуть. Их слишком много… и во время цветения они источают сладкий дурман. Адмирал Меремах еще раз бросил взгляд в тёмный сад и закрыл окно. Почему она так их любит? Когда Эвну засаживали магнолиями, это была всего лишь случайность – выбор мог пасть на какие угодно деревья. А теперь они и впрямь повсюду. И тем не менее новой весной они цветут как обычно – после предыдущего раза, который казался отчаянным, последним шансом перед какой-то катастрофой. Любовь к этим деревьям – единственное, что осталось человеческого в душе чужеземки, носившей эвийскую корону.