Небольшие горные драконы летели медленно, позволяя своим седокам внимательно рассмотреть местность. Если не считать королевского дворца, весь Джинксланд напоминал эвийцам окрестности столицы: размеренная сельская жизнь, работа в поле, которую крестьяне выполняли быстро и слаженно, нетронутая природа, ручьи и родники… Тот факт, что эта идиллическая картина отражает не отдельную деревню, а целое королевство, не укладывался в головах привыкших к большим расстояниям эвийцев. Еще более странным, шокирующим казалось им то, что именно из уютного мирка Джинксланда вошли в Эв люди, построившие Карсалью, город-призрак Аттею и Сентабу, это порождение тёмных сил на краю ущелья Рох. Каждый наедине со своими мыслями, послы генерала думали об одном и том же: какими бы мирными ни выглядели окружавшие дворец деревеньки, все они, как и открытая беззащитная Сентаба, могут таить в себе неизведанную опасность.

Дворец королевы Глории, как и всё в этом городе-королевстве, выглядел воплощением безмятежности. Вокруг был разбит сад, у ворот прохаживалась стража. При виде эвийских драконов солдаты нисколько не насторожились – лишь торжественно замерли на своих местах, встречая гостей. Казалось, здесь никто и ничему не удивляется. Такое отношение лишь еще больше насторожило посланцев: Фертеб Кенейя тоже без малейшего колебания впустил чужаков в свои владения – и где теперь армия, что должна была заставить главу Сентабы покориться воле Его величества? А это Джинксланд, земля, с которой много столетий тому назад вышли те, кто заложил у подножия Короны Мира первые камни трех городов.

Однако розовый туман бесследно растворился над рекой у границы, воздух был чист и прозрачен, а за невыполненное задание Маттаго всегда карал строго. Посланцам не оставалось ничего другого, кроме как, мысленно распрощавшись с жизнью, оставить своих драконов неподалеку и церемонно подойти к дворцовым воротам.

- Сиятельная Глория, королева Джинксланда, приветствует вас, чужестранцы, - заговорил один из стражников.

- Пусть будут долгими дни сиятельной Глории на троне Джинксланда, - поклонился в ответ предводитель эвийского отряда капитан Гор. – Пусть будут долгими дни ее детей на троне Джинксланда. Ее высочество принцесса Лангвидэр шлет королеве Глории заверения в искренней дружбе и просит Ее величество уделить нам немного драгоценного времени. Страна Эв нуждается в помощи.

Их впустили довольно быстро. Дворец «сиятельной Глории» по эвийским меркам не мог равняться с жилищами даже правителей какой-нибудь глуши вроде Анардаху, однако здесь, посреди равнины с разбросанными по ней деревеньками, смотрелся произведением иного мира. Послы с интересом оглядывались. Умиротворение, словно витавшее в воздухе, настигло наконец и их, прогнав прочь тревогу. Впрочем, ощущение это длилось недолго – ровно до тех пор, пока им не сообщили, что королева Глория не сможет принять их раньше завтрашнего утра. После Сентабы это могло означать только одно: ночью на долину опустится розовый туман, вытянет из тел жизненные силы, оставив лишь высохшие останки. Ночевать здесь означало неминуемую смерть. Тихое, отгороженное от мира королевство являлось родиной нынешнему правителю Сентабы. Причем город на краю ущелья был ловушкой, которую они знали, - а ведь могли существовать другие, опаснее и страшнее розового дыма, идущего из глубин.

Заметив почти суеверный ужас на лицах большинства чужеземцев, секретарь королевы, почтенная пожилая дама, слегка удивилась, однако промолчала. Умиравшая от скуки Глория могла бы принять их хоть немедленно, но того требовали приличия: у королевы не может быть много свободного времени, ее день расписан по минутам – именно такое впечатление должно сложиться у гостей.

- Возможно, у Ее величества будет время после ужина, - стараясь скрыть откровенное непонимание их реакции, смилостивилась дама и тут же заметила, как у молодых послов светлеют от облегчения лица. Возглавлявший отряд капитан, однако, оставался по-прежнему мрачен.

Им предложили комнаты во дворце, гостеприимно приглашая переночевать. Всё тот же капитан вежливо, но непреклонно пресекал эти попытки, объясняя отказ тем, что принцесса просила вернуться до утра, а от Короны Мира до столицы несколько часов полета. Джинксландцы выглядели искренними.

Фертеб Кенейя, открывая ворота, тоже выглядел искренним.

Ее величество Глория пригласила их разделить с ней вечернюю трапезу. Ей самой не терпелось увидеть чужестранцев, неожиданно принесших вести извне. Причем не из Оз, от Глинды или малолетней глупышки Озмы, с которой Глории за пятнадцать лет на престоле уже довелось однажды повстречаться, а из-за пустыни, из-за взлетающих в небеса крошащихся вершин Короны Мира. Никаких новостей из королевства Эв она не получала уже очень давно.

Глория не могла сказать, оправдали чужестранцы ее надежды или нет: она и сама не знала, чего от них ждет. Когда женщина, как и подобает королеве, с некоторым опозданием появилась в столовой, ей навстречу церемонно поднялись эвийские посланцы. Строго согласно этикету она позволила их командиру поцеловать ей руку. Они держались довольно спокойно – и всё же от взгляда Глории не укрылась тщательно сдерживаемая нервозность. Словно чего-то ждут.

Глория приветливо улыбнулась. Немногочисленные гости Джинксланда уносили в своих впечатлениях образ одной из самых очаровательных правительниц на материке. Глория была неизменно мила, ее манеры сочетали королевское воспитание и всё еще сохранившуюся беззаботность молодости, и благодаря этому дочь покойного короля Кинда получала возможность располагать к себе людские сердца. Эвийцы не стали исключением: те, кто помоложе, с восхищением смотрели на статную джинксландскую королеву, ловя оттенки ее улыбки; даже капитан Гор немного смягчился.

- Я рада принимать на своей земле наших друзей из королевства Эв, - заговорила Глория, усаживаясь на свое место во главе длинного стола. Пышные шелестящие юбки ее наряда расстелились по полу озером голубых кружев. По правую руку от матери нетерпеливо ерзали на высоких стульях с резными спинками наследные принц и принцесса Джинксланда. Место напротив Глории, которое обычно занимал король Пон, пустовало. От взгляда капитана Гора не укрылось, что дети сидят рядом с королевой, - пусть неуловимо, но это подчеркивало неравенство мужа и жены на иерархической лестнице страны.

Ужинали в Джинксланде рано – в Эв в это время многие едва заканчивали обедать. Однако в королевстве, где испокон веков было принято вставать до зари, даже правящая семья подчинялась общему распорядку. Глория хлопнула в ладоши, браслеты на ее руках тихо зазвенели. В ту же секунду двери столовой бесшумно распахнулись, и слуги внесли первые блюда. Королева укоризненно посмотрела на детей и вновь обратилась к прибывшим.

- Надеюсь, семья Его величества находится в добром здравии? Мне доложили, что вы действуете именем принцессы Лангвидэр – так ли это? Боюсь, мы не имели чести быть представлены друг другу. Однажды я навещала короля Эволдо в его владениях на западе. С королем случилась беда?

- К сожалению, Его величество добровольно покинул этот мир, - капитан Гор с выражением величайшей печали на лице опустил взгляд в тарелку. – Он окончил дни в океане Нонестика, передав трон своей племяннице.

Глория сочувственно покачала головой. Она видела Эволдо и его семью лишь однажды, и они не произвели на нее особого впечатления, однако выразить соболезнования по поводу преждевременной кончины эвийского короля требовали приличия.

- Джинксландский народ скорбит о душе короля Эволдо. Однако какое дело привело в наш уединенный край посланцев принцессы Лангвидэр? Здесь редко бывают гости, - она печально улыбнулась, словно чувствуя некую вину за то, что пустыня и неприступные горы лишают чужеземцев возможности посетить долину Джинксланда. – Мы рады приветствовать вас здесь и вашими устами передать принцессе выражение самой теплой дружбы.

- Пусть боги оберегают ваши дни на троне Джинксланда, - сидевший ближе всех к королеве капитан церемонно кивнул. – Принцесса нуждается в совете правителей этого благословенного места.