Расчеты указывали на небольшую речушку, пробивавшуюся из холма неподалеку от городских предместий. Участок здесь был хоть и живописный, но пустынный, и это играло старику на руку. Значит, не будет лишних свидетелей. Шумный город остался в стороне, речушка умиротворяюще журчала, всё указывало на то, что в ближайшее время их никто не потревожит. Старик медленно прошелся вдоль берега. И не река вовсе, так, ручей, выход подземных вод на поверхность. Источники силы Торна почему-то тяготели к воде – вспомнить хотя бы Ржавую реку на землях Роше Ри или бескрайние северные болота. Расчеты не могут лгать, звезды не могут предсказывать ложную удачу. Старик был уверен, что справится быстро: он шёл к этому месту двадцать лет, продираясь сквозь неверие и приступы собственной беспомощности. Его разведчики обшарили всю страну, его не интересовали уже открытые удары или страна Оз, собравшая последние крохи, - он шёл к власти. К силе, что дала бы ему право стать величайшим из живущих чародеев материка.
Разведчики Урту Вамаре наблюдали с безопасного расстояния, практически не рискуя быть замеченными на холмистой местности. Старик долго, заложив руки за спину, прохаживался вдоль речушки, смотрел в прозрачную воду. В этом месте не было ничего необычного. Прозрачная вода, каменистое дно, мокрая от брызг трава. Если бы Урту Вамаре знал о существовании на его землях хранилища магии Торна, если бы он сумел им воспользоваться, даже длительная осада эвийской армией не могла бы сломить сопротивление центральной провинции. Просто потому, что преодолеть такую защиту людям не под силу. Наконец старик решился. Он жестом подозвал четверых своих спутников, долго и внимательно смотрел каждому в глаза. Древняя магия любит кровь.
Дво из выбранных стариком мужчин перешли реку вброд и остановились на противоположном берегу. Алхимик, стоя у холма, что-то вдохновенно говорил, обращаясь то на восток, где находился океан Нонестика, то на запад, к Короне Мира и Мертвой пустыне. Простирал руки вверх, вставал на колени и вновь поднимался, погружал руки в прозрачную воду. Солнце застыло в слепяще-голубом небе.
Закончив говорить, старик вновь воздел руки к небесам, и, словно повинуясь его жесту, четверо мужчин выхватили ножи. То, что произошло потом, заставило побледнеть даже многое повидавших на своем веку дворцовых шпионов Урту Вамаре. Стоявшие на каждом берегу реки люди в мгновение перерезали друг другу глотки, и кровь хлынула в реку. Прозрачная вода захлебнулась красным. Наблюдатели переглянулись. Один из них отвернулся в сторону, его стошнило. Старик стоял неподвижно, больше всего напоминая сейчас бесчеловечного идола, которому приносят жертвы. Однако жертвы полагались не ему – их принимала прозрачная вода, вытекавшая из холма. Кровь с осевших на землю трупов стекала в реку тонкими ручейками, на лицах четверых мужчин застыли блаженные улыбки.
И теперь уже алая вода потекла в своем русле, теряясь в высокой траве берегов. Старик глубоко вздохнул. Великий Торн должен быть доволен. Не прошло и минуты, как долину Вей-Вамаре расколол невиданной силы удар. Алхимик чудом удержался на ногах, его люди попадали на колени и принялись испуганно биться лбами в землю. Источник Торна нашёл выход. Сила, тысячелетиями таившаяся в земле, вырвалась на поверхность настолько стремительно, что никто в королевстве, кроме одного человека, не понял, что происходит. Великий Торн действительно бил посохом именно в этом месте. Холмистая долина, воплощение простого, неискушенного покоя – возможно, именно такой хотел запомнить её чародей, касаясь посохом земли. Невидимая волна, поднявшаяся над рекой, ударила старика в грудь. Он поймал её, сдержал руками, медленно попытался отстранить. Губы алхимика искривились в торжествующей улыбке. В следующую секунду древняя мощь материка отшвырнула его назад, и он, словно откуда-то издалека, услышал, как ломается от страшного удара его собственный позвоночник. Он ещё сможет излечить себя, он найдет себе новое тело… у него будет на это время, ведь в его руках – мощь первого удара посоха Торна. Невидимая волна лишь сильнее стискивала грудь. Он считал, что готов сдержать её, он шёл к этому моменту двадцать лет. Он научился поднимать мертвых из их могил, и сменные головы у тела принцессы – дело его рук. Весь материк будет марионеткой в его пальцах.
Древняя, дикая сила рвалась в его тело, кромсала на куски немощную оболочку. Он разбудил эту силу и по праву должен владеть ею, и кто виноват, что его собственное тело – слишком слабый сосуд для неукротимой мощи, которую заточил в землю великий Торн. Готовя момент своего триумфа, алхимик Его величества не мог даже в самых страшных снах представить, что всё обернется именно так. Тянулась бесконечная минута, сильнейший чародей материка боролся с разбуженной им силой. Теперь уже просто за право жить.
Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Старик попросту бесследно исчез, проиграв свою же битву. Освобожденная сила удара, разрушив тело, не способное справиться с ней, и больше не имея подходящего сосуда, развеялась по материку. Содрогнулась Корона Мира, посыпались камни в ущелье Рох. Взметнула серые барханы Мертвая пустыня, и фиолетовые волны океана Нонестика захлестнули острова. И уже через несколько минут ни единая мелочь не напоминала о том, что желанием придворного алхимика Его величества Эволдо был открыт сильнейший источник магии Торна, тысячелетиями таившийся в земле. Воистину, необъяснимую привязанность питал Создатель к восточному краю, наделив его мощью, способной творить и разрушать. Разведчики Урту Вамаре шокированно переглянулись: им предстояло докладывать о произошедшем своему нанимателю, но как это сделать, если они и сами не до конца понимали, что произошло?
Однако, проносясь над королевством, волна невиданной силы разбудила другой источник, лежавший наиболее близко к поверхности. Спустя несколько часов рухнул перевал над Эвейятом, и вслед за гигантскими валунами на город хлынул песок Мертвой пустыни. Серая масса иссушающего песка ждала своего часа не одну тысячу лет. На древнюю эвийскую столицу, остов былого величия, летел ничем не сдерживаемый сухой ветер. Он нёс с собой тучи серого песка, одно прикосновение к которому убивало. Особняки и гробницы, узкие улицы и дворцы Эвейята засыпала ярость Мертвой пустыни. Те несколько сотен человек, что ещё оставались в городе, остались там навсегда. Песок пустыни продолжал заметать улицы, и, казалось, ему не будет конца. Слишком долго первая столица королевства испытывала терпение Мертвой пустыни.
***
Орин думала, что губернатор округа Эвны заслуживает государственной награды. Она твердо решила поделиться этой мыслью с отцом – когда жизнь в королевстве вернется на круги своя. Орин надеялась, что однажды это произойдёт.
Ксефалай никогда не стремился доказать кому-либо свою преданность. Он держал в руках всю власть второй столицы, и этого ему было достаточно. За пределами округа Эвны для Ксефалая мир заканчивался. О каком-то особом взаимопонимании с королевским советником ни при Эволдо, ни при Лангвидэр речи не шло. Да и пересекались они, по большому счету, лишь несколько раз, в том числе в процессе перепродажи прибрежной области, которую населяли колесуны. Область была убыточной, никчемные существа распугивали потенциальных посетителей, сводя на нет красоту океана Нонестика и любые попытки губернатора наладить здесь места отдыха для горожан. Именно тогда как нельзя вовремя появился Орес Нао: перекупил землю, заплатив слитками, скопом вымел всех колесунов в Анардаху, да к тому же предложил губернатору долю при обустройстве выгодного участка.
Но именно это или что-то другое стало решающим фактором их будущего сотрудничества, никто не знал. Разве что строительство на побережье шло полным ходом уже с начала лета. Ксефалай, во всяком случае, о своих делах с советником не распространялся. Гонцов же к нему в Кенцану посылал исправно, и именно благодаря этому Орес оставался в курсе происходящего в столице. После спешного отъезда из Эвны обратно советник так и не возвращался. Руководить страной и подписывать у принцессы новые указы из Кенцаны он не мог, но собственная голова Оресу была дорога, и он за неё боялся. Если у него отнимут власть, то вернуть её он сумеет, а вот если жизнь… тут уже проблематичнее. Поэтому остававшийся в Эвне губернатор был для Ореса надежным информатором. От него советник узнал, что в Эв прибыла юная Озма, что она просит доступ к источнику магии Торна, к которому несколькими неделями раньше выправился алхимик Его величества. Всё тот же Ксефалай писал, что лидеры провинций вновь съезжаются в Эвну, что Огару из Гаялета, которого год назад ошибочно не убили, собирает войско на случай, если в борьбе за престол понадобится поддержать главу Ромьераланда, а с земель Роше Ри, с обоих берегов Ржавой реки, движется в сторону Эвны отряд тяжелых колесниц. Что Унхева больше не вернется в Анардаху, а Урту Вамаре, кажется, заподозрил неладное и созывает во дворец сильнейших чародеев королевства, обещая им несметные богатства за организацию обороны. На принцессу Лангвидэр на новом этапе борьбы за эвийский престол никто больше не обращал внимания. Пусть о том, что принцесса со сменными головами мало напоминает живого человека, и не говорили вслух, однако уже мало кто оставлял ей право хоть на какое-то влияние. Целый год эта женщина служила ширмой решениям Ореса Нао, но теперь роль принцессы окончена. Она должна исчезнуть, именно об этом думал каждый из провинциальных феодалов, направляясь в Эвну.
