- Фертеб Кенейя послал меня попрощаться с тобой, Рокат.

На миг гному показалось, что в тумане перед ним мелькнула тонкая женская фигура. Длинный платок закрывал её волосы, на запястьях звенели браслеты с крошечными колокольчиками. По звону Рокат мог бы определять, как демон ущелья Рох перемещается в гномьих владениях. Если бы у Роката было на это время. Гном вдохнул отравленный воздух, судорожно схватился за горло. Туман не давал дышать, жёг легкие. Рокат слетел с трона, ударяясь о золотые слитки, и мешком свалился на пол. Контуры до мельчайших подробностей знакомой пещеры растворялись в розовом дыму. Девчонка привела с собой демонов ущелья Рох. Король Гномов захрипел, по его побагровевшим щекам градом катились слёзы – дым разъедал глаза.

Горные духи живут долго. Иногда, конечно, гномы умирали – большинство оттого, что им просто надоедало жить. Рокат об этом не думал. Но что спустя год после нападения на Сентабу он сам будет задыхаться в розовом кошмаре… Вместо проклятий с губ сорвалось беспомощное бульканье. Гном уткнулся в усыпанный блестящими камнями пол, пытаясь вдохнуть, давясь рубинами и сапфирами. Камни хрустели в сведенных судорогой челюстях. Дым поглотил его царство, его армию… Рокат не видел, как над ним склонился гибкий женский силуэт с покрытыми платком длинными косами. Тонкие руки колыхнули густой туман.

***

Уже оказавшись на поверхности, Озма и её спутники никак не могли отдышаться. Они бежали, пока хватало сил, чтобы потом, в сотне метров от входа в пещеру, рухнуть на землю и несколько минут просто лежать, пытаясь осознать, что они ещё живы. Лишь Пугало и Дровосек, не испытывавшие усталости, остановились просто за компанию. Дожидаясь, пока остальные придут в себя, Дровосек принялся пересчитывать своё войско. Из двадцати пяти офицеров до поверхности добралось четырнадцать. У рядового шансы спастись были минимальны – застрявшие в проходе офицеры отрезали ему путь к отступлению, и солдат остался в пещере вместе с гномами. О судьбе погибших офицеров Дровосек предпочитал не думать – он, механизм, никак не мог понять, что за зараза обратила весь отряд в паническое бегство и за несколько минут забрала почти половину его армии. В Оз ни о чём подобном не слышали.

На поверхность туман не поднимался. Гораздо позже, оставив в гномьем царстве бесчисленные трупы, он вернется в Сентабу через колодцы, через которые когда-то поднимался в город подземный народец. Но Озме и её отряду не будет до этого дела. И юная королева страны Оз будет до конца жизни славить небо за то, что при полете над Эв у неё не хватило времени спуститься к розовому облаку. Но пока что Озма растянулась вниз лицом на шелковистой траве и безудержно плакала. Поход в Эв, казавшийся увеселительной прогулкой, обернулся для неё трагедией. Тигр остался в пещере. Он угас за несколько часов без особых симптомов, а Озма не обращала внимания на его жалобы. Будь она внимательнее, возможно, Тигра удалось бы спасти. Но она видела перед собой лишь конечную цель. Неужели, стремясь к источнику здешней магии, она стала настолько слепа?

А Лев… возможно, он и считал себя трусливым, но бросить друга не сумел. Обернувшись у самого выхода из пещеры, Озма успела заметить, как по гномьим владениям расползается розовый туман. Непроницаемое густое облако. Лев нервно бил себя хвостом по бокам и рычал, отползая к стене, а клубы дыма распространялись по пещере, скрывая трон на золотом постаменте и блестящий камнями пол. Гномы метались в непроницаемой завесе и панически верещали. Они знали, что это такое. Эвьен тоже знала. Девочка задрожала в новом приступе рыданий. Именно реакция Эвьен спасла их всех – тех, кто смог воспользоваться шансом. И она, Озма, королева страны Оз, обязана этой женщине жизнью.

Девочка подняла заплаканное и перепачканное землей лицо и отыскала взглядом королевскую семью. Эвьен сидела неподалеку, её лицо было печальным и усталым. На руках королева держала младенца. Заметив, что Озма пошевелилась, женщина слабо улыбнулась.

- Всё кончилось, Озма… ты справилась.

- Ваше величество… что это было? – девочка всхлипнула и совсем не по-королевски вытерла нос рукавом. Она дрожала и всё ещё была напугана.

- Это? Это туман, моя дорогая… От него погиб мой муж, а потом, когда гномы за одну ночь выкосили весь город, туман пришёл и по их души тоже.

Эвьен говорила тихо, и, слушая её, Озма ненадолго забывалась. И даже не обращала внимания на то, что слёзы продолжают падать на грудь и пятнами расползаются по ткани платья. Заметив это, Эвьен продолжала – словно пела колыбельную ребенку. Неважно, что она будет говорить, и даже если абсолютно неуместное сейчас – неважно. Девочка из Оз оставила туману свои жертвы. Вряд ли она, направляясь сюда через Корону Мира, предполагала, что домой вернутся не все.

- Я не знаю, откуда он берется. И не думаю, что кто-то в королевстве об этом знает. Здесь, в Эв, каждый защищается как может. Кто-то вооружает армию, кто-то нанимает могущественных чародеев… А это джинксландцы, Озма. Из тех, что когда-то давно покинули Джинксланд.

Девочка села, подтянула колени к груди и обхватила их руками. О Джинксланде она слышала, но никаких чувств, кроме удивления, этот народ у неё не вызывал: какой смысл, находясь на территории Оз, ограничивать любые внешние контакты?

- Их столица – крепость, к которой мой муж побоялся подходить. А Сентаба – роскошная, беззащитная… как доступная дорогая женщина. Да кто ж знал, что они призывают духов. Демоны ущелья Рох охраняют этот город. О таком не каждый осмелится мечтать, духи материка – оружие, которое может ранить как врага, так и владельца. Когда гномы выкосили весь город, они там же, в тумане, и полегли. Озма, милая, но где ты взяла джинксландского чародея? Я понимаю, ему, чтобы войти к гномам, нужны были спутники, которых Рокат точно пропустит, но как ты вообще сумела с ним познакомиться? Я не знаю, что хуже, гномы или… они, но джинксландцы не прощают подобного коварства. Гномы разрушили город, который охраняется демонами.

- Я… не знаю, - призналась Озма и снова всхлипнула. – В Эвне мне сказали, что на границе с Шессавой меня будет ждать проводник. И вчера вечером приехал он. Я не удивилась. Я же не знаю, кто и как должен выглядеть.

- А кто принимал тебя во дворце? Ты же была во дворце. Тем более ты говоришь, что видела Лангвидэр.

Озма кивнула. Когда они въезжали в эвийскую столицу, всё было хорошо. Озма видела лишь несколько улиц города, но они выглядели мирными и благополучными. И дворцовый сад пестрел цветами.

- Мы все были во дворце. А со мной в основном беседовал губернатор Ксефалай.

Эвьен удивленно приподняла брови. То, что Ксефалай за год смуты не упокоился на холмах, где располагались фамильные склепы знатных родов Эвны, уже свидетельствует о некоторой стабильности в стране – он мог запросто быть повешен. Или как минимум лишиться своих владений. Как и – примерно с равной вероятностью – все остальные члены совета министров. О том, зачем вообще юная Озма прибыла в Эв, королева решила спросить ближе к делу, а пока больше не тревожить девочку. Но того, что Эвьен уже знала, было достаточно, чтобы заподозрить неладное. Озма отправляется в гномьи владения, чтобы освободить королевскую семью, - кто мог ей это приказать? Не Лангвидэр же… Ксефалай? Невольно хотелось спросить, зачем, при условии, что Эв существовала год без правителя. Лангвидэр на троне – полная глупость. Как вообще могло так случиться, что приказ Эвьен относительно этой женщины не был исполнен?

В Шессаве Озма встречает джинксландского посланца – и это при условии, что джинксландцы оборвали все связи с Эв. Значит, это зачем-то надо джинксландцам. Нет, зачем – понятно, им нужно было проникнуть в королевство гномов и привести туда своих демонов. Залитую кровью Сентабу они подземному народцу не простили. Но кто-то же должен был организовать встречу. Чем больше Эвьен думала, тем меньше ей это нравилось.

- Ваше величество, - окликнула Озма. – А кто теперь станет править Эв? Я правильно понимаю, что не принцесса Лангвидэр?