— Да, знаешь, на меня нихреново надавили из Атланты, так что я утвердил его, — Чамблер проводит рукой по жидким волосам.

— В обход меня?

— Рик, не было времени что-то спрашивать. Мне пришло распоряжение и дело с концом. Как раз проверишь его в Атланте.

— Я смотрю на него уже не первый год, так что проверять нет необходимости — все ясно и так.

Рик вскидывает брови, глядя на шефа. Старый дисковый телефон резкой трелью оглушил кабинет — на лице Чамблера слишком явно читалось облегчение. Мужчина достает новую сигарету. Все знали, что его убьет именно курение; Граймс словно наяву видел, как эти тонкие влажные губы рано или поздно начнут сосать из баллона дополнительный кислород.

— Тогда отбери людей. Буду ждать отчет на подпись, — Дэвид накрывает ладонью пластмассовую трубку.

— Как скажешь. Подготовлю ребят, — Граймс неприятно усмехается. Поднявшись с кресла, он выходит из кабинета.

Происходящее нравилось Рику все меньше и меньше. Он никогда не участвовал в групповой возне вокруг званий, выслуги и… денег. Он не осуждал тех копов, которые желали получать нечто большее, чем установленное жалование, однако границы его великодушия тоже имели четкую черту. Как только кто-то из его подчиненных начинал приносить проблемы, дело принимало совсем иной оборот и от снисхождения Граймса не оставалось и следа. В нем не было ни понимания, ни сочувствия, ни желания присоединиться к этой всеобщей дележке — он действовал совершенно иными методами, получая свои звания либо волею случая, либо за реальные заслуги. Ему хватало ощущения контроля, которое неминуемо настигало его в любой критической ситуации за пределами обыденной жизни: независимо от погонов на плечах, люди слушались его и это была лучшая игра, которую он когда-либо вел. Все остальное — формальность.

Тех, кто не был на патрулях, Граймс ожидаемо нашел на тренировочной площадке центра. Солнце все пыталось выжечь сочную зелень беговой линии, однако та не поддавалась — с десяток пар ног топтали упрямую поросль. Снаряды разбросаны, мешки и шины свалены в беспорядке, а несколько гантель валялись у самой двери. Улыбнувшись в бороду, Рик громким хлопком привлек всеобщее внимание: бойцы S.W.A.T. рефлекторно вскинулись, остальные — вздрогнули, резко отвлеченные от своих занятий. Боб Стуки первым выпустил из рук штангу и сделал шаг в сторону капитана.

— Построились, — Рик окинул взглядом стройную шеренгу. — Я отберу тех, кто в первую неделю полетит со мной в Атланту для контроля местного митинга. Все, кто не попал в этот список, будут в запасе.

— Капитан… — Стуки дернулся к Граймсу, однако был остановлен ничего не выражающим взглядом.

Рик медленно и четко зачитывает фамилии — бойцы делают шаг вперед. Отряд специального назначения в Округе Кинг был одним из самых крупных в штате Джорджия и некоторые в нем желали рано или поздно перевестись под командование главного корпуса — там перспектив было несколько больше. Таких смельчаков было немного и Граймс редко брал их на задания в первоочередном порядке.

— Подготовьте документы и все остальное. Оставите у меня на столе. Свободны.

Граймс еще какое-то время смотрел, как его люди разбредаются по площадке. Кто-то вернулся к тренировке, кто-то сразу ушел в раздевалку. Все это могло бы быть лишь рутиной, если бы Боб Стуки не попросил капитана отойти за стену здания для разговора тет-а-тет. Мужчина внимательно всматривался в лицо Рика, но не находил в нем ничего, за что можно было бы зацепиться.

— Капитан, вы ведь в курсе ситуации с митингом?

— Например?

— Почему бы вам не поменять бойцов? Возьмите кого-нибудь послабее.

— К чему ты клонишь, Боб? Это твое первое задание в звании лейтенанта, — Рик рассматривает черное вспотевшее лицо. Чужие распахнутые глаза смотрят на него так требовательно и жадно, что Граймсу остается лишь удивляться подобному напору, что так не свойственен людям вроде Боба.

— Мне поступило предложение, — Стуки доверительно наклоняется к капитану и опускает взгляд, — от которого не следует отказываться.

— От кого?

— Не столь важно. Когда прибудем на место, приедет несколько автобусов с людьми. Просто не стоит их трогать, нужно лишь держать линию за пару рядов, чтобы не пропустить толпу. Они сделают свое дело, может пара дымовых, не знаю, бутылки или световые — эти ребята должны немножко поволновать публику и свалить незамеченными через боковой проулок между зданием администрации и местной забегаловкой. Если сделаем все как надо и закроем глаза на это, то дело в шляпе. Перед нами в долгу не останутся, так что не вижу проблемы в таком послаблении. Будет суматоха и никто даже не заметит.

— Нет.

— В смысле?

— Ты остаешься здесь. Вся отобранная группа в прежнем составе едет в Атланту. На этом все.

— Ты не можешь просто взять и отказаться, Рик. Это не дружеское предложение: просто так нужно сделать и все.

— Могу дать тебе шанс сделать вид, будто ты ничего не говорил только что.

— Рик.

— Капитан Граймс.

— Кто бы мог подумать, что ты такой мелочный мужик, капитан.

— Я сказал тебе «нет», Боб. Еще вопросы?

— Подумай хорошенько еще раз,— Стуки упрямо не поднимает взгляд; его подбородок едва не прижимается к груди и Граймс возвышается над ним, пожирая белесыми глазами.

— Не о чем думать.

— Ты можешь пожалеть об этом, Рик.

Последние слова Боба застряют у него в горле: бросив взгляд на площадку, Граймс впечатывает лейтенанта в нагретую от солнца стену — крошка сыпется на траву. Он несколько раз ударяет Стуки лопатками о рыжий кирпич, но тот все равно глядит к себе под ноги, напряженно и громко дыша.

— Благодари бога, что я не беру тебя в Атланту.

Стуки рефлекторно отталкивает от себя Граймса, но тот, не задумываясь, с размаху ударяет его кулаком в скулу. Отчеты и бумаги падают под ноги, кровь остается на манжете, но Рик даже не замечает. Боб дергается, вжавшись в стену. Он оглаживает себя по лицу и ошалело смотрит то на свои окровавленные пальцы, то на сжатые губы капитана. Рик шумно выдыхает и подбирает упавшие папки. Он еще раз окидывает лейтенанта тяжелым взглядом, а после уходит с площадки.

Когда Боб выходит из-за угла, все смотрят на его разбитое лицо, но никто не говорит ни слова.

До конца смены Рик просто подписывал бумаги, просматривал чертежи улиц Атланты и время от времени заглядывал в свою книгу. Лейтенант не показывался ему на глаза, Чамблер куда-то уехал.

Граймс бы соврал, если бы сказал, что происходящее не давит на него. Очевидно, Чамблер поставил Стуки лейтенантом лишь для того, чтобы тот попытался оказать влияние на Рика, который в глазах начальства всегда был хоть и надежным, но при этом предательски несговорчивым сукиным сыном. Дэвиду уже давно пора на пенсию, а оттого он просто копит деньги на безбедную старость, ухватываясь за любую возможность набить карман. Чамблер уже не единожды закрывал глаза и на произвол, и на пропавшие из камеры хранения улики, и на отсутствие отчетов из оружейной. Однако все это были мелочи по сравнению с тем, на что старик покусился на этот раз. Скорее всего, в Атланте, полной производственных мощностей, сейчас происходит банальная дележка земли и прибыли: кому-то нужен этот пресловутый полигон, а кому-то он мешает и сулит убытки. Сорванный и превращенный в бойню митинг — лишь один из эпизодов в последующей игре за ресурсы.

Рику было наплевать на все это. Единственное, что его волновало, так это сорвавшаяся с цепи толпа. Согласись он на предложение Стуки, как банальное шествие нескольких тысяч или даже десятков тысяч человек, подстрекаемых безликими организаторами, за пару минут станет тем еще побоищем. Неуправляемая махина, что способна снести со своего пути что угодно — вот что такое взволнованная толпа. Стоит пролиться первой крови, как людей уже нельзя будет остановить: чувство безнаказанности, порожденное всеобщей неразберихой — худшее, что может случиться со столь колоссальным скоплением народа. Задача спецотряда — не дать этому произойти, а вместо этого Боб пытается подговорить его поднести первую спичку к стогу сена.