— Что, ревнуешь батю, да? — мужчина снимает наручные часы и кладет их в пустую конфетницу. — Это нормально. Был бы у меня такой папаша, я бы тоже его далеко не отпускал, знаешь ли.

Рик разжимает хватку, выпуская Карла. Подросток делает уверенный шаг в сторону Нигана, однако тот все еще спокоен — остановив жестом Рика, собравшегося вмешаться, терапевт продолжает подначивать мальчика:

— Но если тебе очень одиноко без него, то можешь сегодня поспать с нами. Хочешь?

Карл замахивается совсем точь-в-точь с тем же выражением, которое было у его отца, когда тот собирался отделать Нигана в его же доме. Терапевту пришлось приложить усилия, чтобы перехватить кулак подростка: он знал, что ребенок Рика окажется сильным. Карл не теряется и почти попадает второй рукой в живот врача, но тот уворачивается и выкручивает стиснутую в пальцах кисть Граймса младшего.

— Ну что, успокоился, ковбой? Или хочешь продолжить? — Карл прижат захватом к груди терапевта, уперевшись в нее спиной; локоть Нигана не дает ему дернуться, а рука ноет от крепкой хватки.

— Так, Ниган.

— Спокойно, Рик, дай нам поговорить как мужчина с мужчиной. У твоего сына есть яйца и поэтому он мне нравится. Слышишь, Карл? Ты мне чертовски нравишься.

Но парень молчит. Граймс видит, что тот еще не готов отступить: сжав челюсть, Карл со всей силы наступает на ногу терапевта своим тяжелым ботинком и тот от неожиданности почти выпускает подростка.

— Вот блядский упрямец! Узнаю тебя, Рик, — Ниган успевает ухватить парня за шиворот, не давая тому вырваться. — Пожалуй, мы с ним немного прогуляемся. Потолкуем по душам, как и положено двум взрослым мужикам.

Док выволакивает мальчишку на улицу, не давая опомниться ни ему, ни отцу. Спокойно кивнув Рику, чтобы он сбавил обороты, терапевт вталкивает Карла в свою машину и дает газу. Подросток молча смотрит перед собой, сжимая кулаки: по нему заметно, что он просто дожидается удобного случая, чтобы повторить свою попытку добраться до Нигана. Мальчик неглуп и не собирается мешать тому рулить — вряд ли отец будет рад отскребывать их от асфальта. Дорога виляет под желтыми пятнами фар, а после терапевт гасит дальний свет и в темноте с тихим шелестом затихающего мотора приближается к знакомому дому.

— Зачем мы здесь?

— Видишь, вон там сидит причина всех твоих бед, — Ниган щелкает зажигалкой и указывает сигаретой в сторону горящего окна. В нем мелькнул силуэт: широкоплечий мужчина прошел куда-то через всю кухню. — Я могу помочь разобраться с этим.

— И как же?

— Увидишь, — Ниган самодовольно ухмыляется. Отчего-то именно эта, полная собственного превосходства улыбка заставляет подростка поверить мужчине. — Боишься, что я поступлю, как этот парень? Усыплю твою бдительность, завоюю доверие, а потом кину через хуй?

Карл молча пожимает плечами и отворачивается. Он пристально наблюдает за жизнью в доме Уолша, но ничего нового так и не происходит.

— Если ты так сделаешь, то отец вряд ли обрадуется.

— Вряд ли обрадуется? Да он меня убьет нахрен, — терапевт со смехом опускает ладонь на плечо Карла и легко сжимает пальцы. — Ну что, домой?

— Поехали.

— И да, чуть не забыл, — руля одной рукой, терапевт похлопал себя по карманам брюк. — Держи, это тебе.

На колени Карла падает маленький сверток. Внутри кожаная глазная повязка, которую тот тут же надевает и затягивает потуже. Мягкий материал приятно вжимается в кожу и совсем не скользит — подросток и не предполагал, что носить нечто подобное действительно удобно. Ему надоело, когда люди заглядывают в пустую глазницу, как бы тот ни прикрывал ее волосами.

Когда они заходят в дом, Рик меряет шагами гостиную. Завидев успокоившегося сына, он притягивает того к себе и целует во всклоченную макушку. Сухие губы натыкаются на повязку. Пригладив мягкие волосы, мужчина наклоняется к лицу парня, изучая новую вещь.

— Ниган подарил.

— Так, ну раз мы все выяснили, давайте наконец-то поедим. Я охрененно проголодался. Черт, твой сын умеет дать сдачи, чувствую себя как после отличного спарринга.

Ниган хрустнул шеей. Не стесняясь Карла, он потянул к себе Рика, чтобы собственнически пройтись ладонью по широкой спине. Граймс не знает, сколько они могут позволить себе перед сыном, а потому лишь легко хлопает Нигана по животу.

— К такому я еще не готов, — подросток надвигает шляпу на глаза и с непроницаемым лицом идет на кухню. Отчасти чувствуя себя виноватым за собственное упрямство, он греет противень с запеканкой в печке и споласкивает стаканы. Мальчик никогда не любил сцены: он предпочитал спрашивать прямо и получать такие же прямые ответы. Когда в дело включались эмоции, все сразу же становилось запутанным, сумбурным. Ему было немного стыдно за сегодняшнее и папа это прекрасно знал.

Он спиной чувствовал, что сзади происходит что-то из ряда вон: глухое бормотание Нигана, смех отца, шорох прикосновений. Ему было неловко оборачиваться; он никогда не видел Рика флиртующим или до конца расслабленным в чужом обществе. Сейчас же мужчины дурачились как дети, постоянно толкаясь и соприкасаясь. Наверное, их действительно сильно тянуло друг к другу — Карл почувствовал бессильную покорность и просто отпустил ситуацию. Все же не сдержавшись, он украдкой взглянул на них через плечо: отец сидел на диване, а Ниган облокотился сзади на спинку. Они о чем-то разговаривали, то и дело обмениваясь улыбками; терапевт мягко поглаживал Рика по плечу, а тот изредка похлопывал его пальцы, касаясь как будто случайно.

Карл представлял себе отношениями между мужчинами по-другому. У него не было точной картинки, но даже так реальность слишком сильно отличалась от того, что он себе придумал. По сути, изменилось совсем немного, просто вместо женщины у них был Ниган, который оказался выше отца почти на голову, да еще и с седой бородой. Думая в ключе «вместо женщины», Карл ощущал, что даже так получается как-то неправильно. Были ли у них свои роли? И нужно ли было их выбирать? Вопросов оказалось слишком много, но сможет ли он расспросить об этом отца или нет — Карл еще не решил.

Ужин прошел спокойно, и когда они сыто лежали в кровати, Рик наконец-то ощутил, что все устаканивается. Шум воды затих и Ниган вышел из ванной, даже не утруждая себя полотенцем. Он рывком сдернул с Граймса штаны вместе с бельем, после чего расслабленно вытянулся между ног лейтенанта.

— Что ты ему сказал сегодня? — Граймс закинул руки за голову и со спокойной улыбкой наблюдал за терапевтом.

— Поговорил с ним как с взрослым парнем и он все понял.

Нигану нравится водить ладонями по бедрам полицейского, чувствуя, как он медленно оседает после каждого прикосновения. Кажется, будто Рик готов уснуть, но на деле он возбуждается, просто не подает вида. Док не хочет продолжать разговор: он вжимается влажными губами в лобок лейтенанта и неторопливо изучает его, скользя языком вокруг основания ствола. Граймс накрывает ладонями голову Нигана — зачесанные назад волосы липнут к рукам. Мужчина берет в рот целиком, не давая Рику опомниться; тот тихо рычит от внезапного удовольствия, рефлекторно подаваясь еще ближе и вжимаясь лобком в чужие губы. Ему хочется, чтобы Ниган был не так напорист, иначе все произойдет слишком быстро. Граймс знал, что тот делал это нарочно, желая контролировать его даже с членом во рту.

Легко прогнувшись и застывая в этой позе на несколько секунд, Рик кончает. Лейтенант удерживает голову Нигана, чтобы растянуть ощущения, а тот и не против. Порой Граймс может быть податливым, вот и сейчас, успокоившись и получив свою порцию приятных ощущений, Рик быстро засыпает. Нигану нравится это редкое проявление эгоизма. Док выключает свет и подминает мужчину под собой. Рассматривая в полумраке его черты, он находит все большее сходство между ним и Карлом. Не только во внешности — есть кое-что еще, что-то, что он увидел только сегодня. У мальчишки взгляд проклятого серийного убийцы и если для отца эта холодная жестокость оказалась чем-то приобретенным, то Карл, скорее всего, таким родился. Хотя еще слишком рано говорить наверняка.