Стараясь не смотреть на жену, которая и так уже всё поняла без слов, Ричард достал из кармана свой телефон, набрал номер Бишопа и сказал:
– Это Корриган. Я согласен.
Глава 4
Котов вернулся домой уставший, весь в мыслях о своём прошлом, о маленькой резной фигурке, об отце, о ритуальных убийствах в Москве и коллекции Строгофф. Как это всё связано между собой – и действительно ли связано? Едва ли не впервые в жизни Юрия окружали сплошные загадки, разгадать которые было необходимо, и чем скорее, тем лучше: ему казалось, что ещё чуть-чуть, и эти загадки начнут жрать его изнутри – полная неизвестность относительно судьбы отца, так рано ушедшего из его жизни, детской болью распространялась по всему телу, ядом растекаясь по венам и заполняя собой мозг.
Марго однажды сказала, что взаимосвязь есть всегда, между любыми людьми, вещами и событиями, даже если на первый взгляд они кажутся абсолютно независимыми друг от друга. Мы все – суть одно, сказала она. Одна душа. С тех пор Юрий подсознательно искал взаимосвязи во всём.
Парень оставил машину у дома, вошёл в подъезд и поднялся на лифте на свой этаж. Дверь в квартиру не была заперта на замок. Рита хлопотала на кухне – в воздухе витал запах жареной курятины с кучей восточных специй. На всю квартиру грохотала Lacrimosa. Юрий тихонько подошёл к девушке сзади и поцеловал в плечо. Та подскочила и прижала руки к груди:
– Как ты меня напугал!
Юрий пошутил:
– А если бы это были воры? Вдруг тебя украли бы у меня? А я ведь уже к тебе привык…
Девушка едва улыбнулась:
– Ты нашёл меня не для того, чтобы так просто потерять. Я тебе нужна, – она вопросительно посмотрела в глаза Котова. Он молча крепко прижал её к себе. Рита быстро обняла его в ответ, но тут же, извинившись, высвободилась из объятий и отвернулась к плите. – Ужин будет готов минут через двадцать. Я только начала.
В ожидании ужина Котов решил принять душ – не потому, что чувствовал в нём необходимость, а потому что хотел ещё немного побыть наедине с собой. Все его мысли, как бы он этому ни сопротивлялся, снова заняла Марго – потрясающе умная девушка, она всегда, в любой ситуации, находила нужные слова. Всегда знала, что сказать, как утешить… Эта же способность была и у Риты, но всё-таки с Ритой всё было совсем не так – конечно, она тоже обладала тонким женским чутьём и умела увидеть ситуацию с другой стороны – со стороны, недоступной Котову, даже когда речь шла о нём самом… Но утешение Риты было сродни утешению матери, которая не решает детские проблемы, а лишь отодвигает их во времени, переключая внимание ребёнка на что-то другое: не плачь о том, что мы все умрём, малыш – ведь сейчас мы живы, солнышко светит, а я куплю тебе вкусное мороженое… Говорить с Ритой иногда было то же самое, что говорить с самим собой.
Марго была не такая. Её мудрость и логика была совсем иной: да, мы умрём, но это не страшно – мы не исчезнем навсегда, а просто будем другими, не такими, как сейчас, и всё вокруг будет другим… Марго никогда не отодвигала решение проблемы во времени, а, наоборот – заостряла эту проблему до такой степени, что она приобретала совсем другие, космические масштабы – такие, что любое её разрешение вообще теряло всякий смысл. Проблема переставала быть проблемой. И сейчас, когда жизнь Котова шла на очередной резкий поворот, когда у него появились новые вопросы, когда осложнились отношения с матерью, когда на работе творилась непонятная чертовщина, Марго была ему необходима, хотя в этом и трудно было признаться. Причём парень не ждал от неё ответов на свои многочисленные вопросы – ему просто отчаянно хотелось выговориться. Именно ей, не кому-то другому. Говорить с ней было удивительно легко. Она всегда понимала людей как никто другой, и никогда никого не жалела. Некоторые их общие друзья считали Марго холодной и временами жестокой, но Юрию она нужна была именно такой. Он не нуждался в жалости и сочувствии, он жаждал чего-то иного, чего Рита – как, впрочем, и любая другая девушка – дать не могла, и Котов старался убедить себя в том, что давно с этим смирился. К Марго возврата нет, и с этим придётся жить.
В конце концов, иногда достаточно уже того, что ты не один. Рядом с тобой кто-то есть. И даже если этот кто-то лишь повторяет твои собственные слова и озвучивает в сотый раз твои же мысли или высказывает какие-то банальные вещи, это всё равно лучше, чем говорить с самим собой. Наличие живого собеседника даёт основание считать себя психически нормальным.
Вытирая махровым полотенцем мокрые волосы, Юрий окончательно выбросил Марго из головы. Да, он понимал, что это не насовсем, а лишь на какое-то весьма непродолжительное время. Но сейчас этого было достаточно.
Еда была потрясающе вкусной – что-что, а готовить Рита умела. Ароматное жареное мясо прекрасно оттенялось овощным салатом с восточными специями, но, хотя Котов и любил изысканную еду, в тот вечер ему было всё равно, что есть.
– Что-то не так?
Юрий очнулся:
– Прости. Ты что-то сказала?
– Что-то не так? Тебе не нравится еда?
– Конечно, нравится, милая. Просто…
Рита вздохнула:
– Опять работа, да?
– Типа того… Я говорил, что у меня сегодня была встреча? Знаешь… так странно…
Пока влюблённые ели, Котов рассказал девушке об Анне Строгофф и коллекции её покойного супруга – точнее о фигурке, похожей на ту, что некогда принадлежала отцу Юрия, и на ту, что нашли на месте ритуального убийства, и всё это странно, и во всём этом наверняка есть какая-то взаимосвязь. Но какая?
– Боюсь, я этого так и не узнаю, – вздохнул Котов. – И это хуже всего.
Рита секунду подумала:
– Подожди, а ты вроде говорил, у тебя есть какой-то друг в жёлтой газете… Рептилоид, кажется. Он может тебе помочь, как ты думаешь?
– Не знаю… Вообще он, конечно, предлагал помощь… Только я не уверен, что её стоит принимать…
– Почему?
Юрий вздохнул:
– Понимаешь, Рептилоид неплохой мужик, но фантазия у него просто безграничная. Ты себе не представляешь. В целом это можно терпеть, и его воображение даже делает его неплохим собеседником… Но эти фигурки, это всё… это очень важно для меня. Я бы даже сказал, слишком важно. И мне сейчас нужны факты, а не чьи-то домыслы.
– Почему ты думаешь, что Рептилоид не сможет добыть тебе факты? Думаешь, он опять что-то нафантазирует? Но разве ему есть смысл тебе врать?
– Смысла врать нет, но проблема в том, что он сам всегда искренне верит во всё, что слышит. И даже в то, что придумывает сам. Так что я не уверен, что смогу ему доверять. Скорее даже наоборот…
– Зря ты так. Мне кажется, ты относишься к нему с предубеждением. А он реально может тебе помочь. Тем более, тебе всё равно больше не к кому обратиться – к частному детективу разве что…
– Об этом я уже думал, – мрачно отозвался Котов. – И дело даже не в деньгах, а в том, что я просто не знаю, что сказать детективу и как ему объяснить, чего я хочу…
– А вообще, кто может рассказать тебе что-нибудь об отце? Родные, его бывшие коллеги, соседи? Можешь кого-то найти?
Котов качал головой.
– Юр, а может, ты всё-таки позвонишь маме?
– Нет, это вообще не вариант. Она увезла меня в Краснодар ещё когда я был маленьким. Никаких родственников у нас нет – а может, вообще никогда не было, я не знаю. Я даже не знаю, где мы жили раньше, не помню соседей, друзей. И они наверняка меня не вспомнят.
– А соцсети?
– Пробовал. Ничего. Даже странно… Даже однофамильцев нет.
– Получается, у тебя нет совсем никого?
Котов подумал и криво усмехнулся:
– У меня есть ты. И ещё друзья.
Рита спросила:
– Ты ведь и Рептилоида считаешь своим другом? – Юрий кивнул. – Тогда ты должен ему довериться. Выбора у тебя всё равно пока нет. Так что позволь ему хотя бы попытаться помочь тебе, а уже потом будешь решать, чему верить, а чему – нет…
