– Я никогда не видела вашу Массиру, – спеша оборвать связь со зловредной ведьмой, выдохнула я, таращась на клинок, и указала на тетрадку: – Но это, похоже, ее.

Мэй обошел нас и взял тетрадку за уголок, глядя на нее, как на таракана.

– Почерк Маськи, – заметил он и быстро пролистал послание. – Шарад…

Блондин задумчиво посмотрел на своего приятеля, потом на тетрадку у того в руках, а после – на меня.

– Она удрала, – зло рыкнул Мэй. – Ты был прав. Мы пять лет ее искали, надеялись, а эта… эта зас… эта ид… эта бестол… эта ведьма! – прошипел брюнет. – Эта ведьма банально удрала и кинула нас здесь!

Блондин промолчал и шагнул ко мне поближе, так что острый кончик кинжала коснулся пледа.

– Кто ты? Что ты? Откуда? Из какого мира?

Я замялась, не зная, что должна ответить. Не представляю, как объяснить этим двоим возникшую ситуацию.

– Ну… я… – пробормотала я.

– Ты из нашего мира? – предположил Мэй. – Ведь так?

– Наверное… нет, – выдохнула я приглушенно.

– Нет? – напрягся брюнет.

Блондин резко дернулся в мою сторону. Я непроизвольно вскрикнула, но, когда шеи коснулась холодная сталь, замерла мышкой, лишь беззвучно частя:

– Мамочка… Мамочка… Нет… Нет… Я… Я ведь… Мамочка…

Да почему ж мне так не везет? Впервые в жизни неудача следует за неудачей! И вот теперь такой бесславный конец!

Но блондин никуда не спешил. Стоял. Внимательно смотрел то ли на мою шею, то ли на свой кинжал, а потом как-то разом расслабился и убрал оружие.

– Она не демон, – сказал он брюнету, демонстрируя кинжал с таким видом, словно его клинок не какие-то темные завитки украшали, а слова.

– Массира как была бестолковой, так и осталась, – хмуро произнес Мэй. – Так кто ты?

– Я живу на Земле, если вам это о чем-то скажет, – огрызнулась я, отбежав подальше от странной парочки, и нервно потерла шею. – И я как-то не очень рада, что здесь оказалась. Меня, видите ли, никто не спросил, хочу ли я тут быть.

– Земля? – переспросил Мэй. – Это какой из миров, Шарад?

Блондин пожал плечами и, пройдясь по комнате, задумчиво постучал пальцами по столешнице большого стола.

– Очень странно, – продолжил рассуждать брюнет, – судя по всему, Маська хотела вытащить кого-то из нашего. Но… я по лицу вижу, что эту… явно не из нашего мира сюда занесло.

– Я вообще-то здесь, – обиженно заметила я, отходя еще подальше и отгораживаясь от парней письменным столом.

– Не странно, – ответил приятелю Шарад. – С криворукостью Массиры и не такое могло выйти, зато понятно, почему ее затея сработала только спустя пять лет.

– Знаете, не хочу показаться невежливой, но меня как-то мало волнует что ваша ведьма, что ее криворукость, – призналась я. – Я домой хочу. Можно это как-то устроить?

Парни переглянулись, и за обоих ответил Мэй:

– Ну… теоретически. А так – нет.

Я моргнула, вздохнула и спросила:

– В смысле?

– Видишь ли… – Мэй присел на край большого стола. – Мы не ведьмаки, чтобы точно ответить.

– Знаете, там, где я живу… никому ничего не известно о других мирах, – хмуро произнесла я. – Нет, на самом деле ученые ищут их, а фантазеры выдумывают истории о параллельных мирах. А уж ведьмы, ведьмаки и все им подобные – просто персонажи сказок! Поэтому мне ваши пояснения не сильно помогают. Если я сюда попала, то, по идее, должна быть возможность и вернуться. Это логично.

Мэй замялся и посмотрел на Шарада, ища поддержки.

– Идем в таверну, – с прищуром глянув на товарища, предложил блондин. – Раз уж вести беседы, то сидя и за едой.

Мой организм тут же подхватил это предложение, довольно заурчав желудком. Мысль о нормальное еде тут же заслонила все невзгоды. Но мозг все еще работал, так что я осторожно заметила:

– У меня нет денег.

Мэй отмахнулся и пояснил:

– Да ладно, мы зовем – мы и платим. А у Массиры наверняка где-то заначка должна быть, так что потом поищи.

Кивнув и сообщив, что скоро вернусь, я поспешила наверх, собираясь хоть немного привести себя в порядок. При виде собственного отражения в потемневшем от старости зеркале, украшавшем стену в ванной комнате, мне резко расхотелось куда-либо идти. И даже спускаться обратно. И как только парни от меня не шарахнулись? Неудивительно, что этот Шарад сомневался в том, кто я такая!

Несколько дней в этом мире не прошли даром ни для лица, ни для волос. Я все еще чувствовала себя слабой, как только что выбравшийся из тяжелой болезни больной, и моя кожа отражала данный факт во всей красе. Вода смыла грязь и пыль, но вот темные круги под глазами, желтовато-зеленая кожа и заострившиеся черты лица никуда не делись. Волосы напоминали качественное воронье гнездо, обильно политое маслом, но после небольших усилий мне удалось собрать их в более или менее приличный хвост.

– Красотка, – съязвила я, осматривая дело рук своих.

Если с внешностью было проще, то одежда вызывала куда больше проблем. За время, проведенное в этом доме, я и сама стала его частью – такой же пыльной и грязной. Пришлось понадеяться на удачу и заглянуть в шкафы в спальнях. В одном из них я обнаружила несколько стопок с какой-то одеждой и радостно выдохнула, выудив из одной что-то вроде туники. До меня ее носила более крупная во всех смыслах девушка, поэтому на мне туника вмиг превратилась во что-то вроде мини-платья. Замену своим джинсам я не обнаружила – остальные вещи в стопках представляли собой широкие однотонные юбки и блузы, – но решила не заморачиваться. Может, и так сойдет?

Шарад и Мэй на мое появление отреагировали спокойно, без воплей о нравственности или слишком долгих взглядов на мои обтянутые черной джинсой ноги. Так что я уверилась, что выгляжу не слишком странно, и лишь у двери замялась.

– А как закрыть дверь? – спросила я, на эту самую дверь глядя.

Как такового замка в ней вообще не было. Лишь внутренняя задвижка. Снаружи запор и вовсе отсутствовал.

– Ты же ведьма, – напомнил Мэй. – Ты и так дверь откроешь.

– Вообще-то… я не уверена, что являюсь ведьмой, – поделилась я собственным мнением, но меня тут же заверили:

– Ты бы не попала в этот дом, если бы не обладала способностью пользоваться магией.

Довод не убедил, но в конце концов я просто захлопнула дверь.

Неуверенно спустившись по ступенькам, я оглянулась и окинула взглядом дом.

– О!

Впервые выглянув за порог, я мало что рассмотрела, а ведь было чем полюбоваться. Домик ведьмы был построен из темно-серого камня с глубоким фиолетовым отливом, в то время как остальные здания пестрели всеми оттенками светлого серого, бежевого и даже оранжевого камня.

Я зачарованно задрала голову, любуясь башенками, черной черепицей крыши и флюгером. Но через миг нахмурилась и медленно пошла в обход, пытаясь соотнести внешний вид дома с внутренним расположением комнат.

Дом оказался маленьким, с квадратным фундаментом. И в нем было не два, а три этажа! Весь третий этаж состоял из семи башенок, самую высокую из которых венчал флюгер в виде ворона.

Но по моим ощущениям выходило, что дом должен быть прямоугольным и гораздо-гораздо больше! А я в десять широких шагов дошла до угла домика!

– Эй, пойдем! – позвал Мэй. – Хватит торчать на одном месте.

Эх, это им тут все привычно, а для меня каждый камень в новинку. И как они это не поймут?

Парни направились вниз по склону, я не спеша шла за ними, пытаясь не слишком таращиться на дома и редких прохожих. Но попробуй этого не делать, когда идущий навстречу мужчина дошел до домика ведьмы, а потом буквально исчез!

– Это специфика Семимирья, – сказал Мэй, заметив мое удивление. – Он не пропал. Как шел по улице по своим делам, так и идет. Просто в той точке пересекаются миры. Ты привыкнешь и перестанешь удивляться таким исчезновениям.

– Вообще-то не очень хочется привыкать, – сказала я себе под нос.

Местные одевались довольно просто: мужчины носили полотняные брюки, рубахи, куртки и крепкие башмаки, а женщины – платья или юбки с блузами и туфли без каблука.