– А я тебе отвечу, теть Оль, – усмехнулась я. – Все просто. На самом деле никто ведь точно не знает, как ведьмы колдуют. Принято считать, что для колдовства им нужны зелья… куриные косточки, там… побрякушки… дым, искры, спецэффекты! А может, магия – вещь невидимая. Неощутимая.

– И что?

– А то, что воздух ничего не стоит, – уверенно заявила я. – В восприятии людей у ведьмы должен быть колет, метла, остроконечная шляпа и черепа на полках. Выводок летучих мышей. Ворон. Сова. Черный кот с желтыми глазищами. Иначе не поверят! Вот и приходится дамочкам соответствовать, «куриную кровь» из воды с краской намешивать и по пробиркам разливать, крысиные хвостики из подручных материалов крутить.

Тетя Оля хихикнула, видимо, представив бедных и несчастных колдуний, занятых созданием атрибутов для своего рабочего места.

– Избушка же – непрактично, – разойдясь, продолжила я. – Это ж далеко от цивилизации! Одно дело, что в городской квартире удобно. Свет, там. Канализация. Так и не поедет современный человек в глухую деревню к неизвестной тетке по нашим дорогам. Всю клиентуру распугает ведьма, если будет жить на Кудыкиной горе. А так – интернет, объявления, квартирка в домике у метро.

– Ну, ты, Федя, придумаешь! – покачала головой тетя Оля. – Выдумщица.

– Вовсе нет, – отмахнулась я. – Наверняка так и есть. Кому охота ради мифического образа себе жизнь портить? Все подстраиваются и устраиваются. Даже ведьмы. Они тоже люди!

– Тогда ты – одна из них, – внезапно сказала тетя Оля.

Я озадаченно уставилась на родственницу, ожидая объяснений. Раз уж у нас выходил настолько странный и довольно дурацкий разговор, то тут же отметать чужое мнение я не собиралась. Интересно же послушать теорию!

– Федь, сама же знаешь, что будто с удачей в кулачке родилась, – сказала тетя.

Я усмехнулась и проникновенно пояснила:

– Тетя Оля, это все видимость! На самом деле моя удача – совокупность нескольких личных качеств, а не какая-то там магия или что-то подобное.

Я не приврала ни на грамм. Назвать меня удачливой можно было лишь с огромной натяжкой. Будь я накоротке с удачей, может, родилась бы в другой семье, в другом городе и в другой стране, мне все бы давалось легко и жизнь казалась сладким медом. Я же просто умудрялась или не влипать в проблемы, или из них выпутываться.

– Ну да, – согласилась тетя Оля, – ты ко всему относишься с позитивом, никогда не совершаешь поспешных поступков, и твоей аккуратности можно лишь позавидовать.

– Я выросла в семье с пятью детьми, – с усмешкой напомнила я. – Благоразумие, аккуратность, чистоплотность и сарказм – четыре коня, уносящих меня прочь от нашего семейного апокалипсиса.

Мы дружно рассмеялись, вспомнив моих младших братьев, которые не отличались ни терпением, ни аккуратностью. Мама не раз хваталась за голову, пытаясь придумать, где взять денег этим паршивцам на новые штаны или потерянную в очередных кустах сменку. Со мной таких проблем никогда не было. Да, я донашивала одежду старшей сестры и очень бережно относилась к своим личным вещам, зато меня редко ругали, я не переживала из-за разбитого телефона и не оставалась без карманной мелочи по собственной глупости. И моя осторожность уберегала как от физических, так и от моральных травм.

Правда, к легкому разочарованию, я ко всем аспектам своей жизни относилась столь же одинаково. Даже в отношениях я не могла окунуться в омут с головой после первой же встречи, поэтому к двадцати годам могла похвастаться только несколькими весьма короткими романчиками, так и не зашедшими дальше поцелуев, да сформированным книгами и фильмами сарказмом в отношении романтики вообще. Возможно, это и уберегло меня от беременности в семнадцать и замужества в восемнадцать, но, что греха таить, я немного завидовала людям, способным ко всему относиться легко. Даже к влюбленности.

Я не грезила принцами и мифическими «долго и счастливо». Я ведь не героиня романа! Но мне хотелось видеть рядом человека, которому я могу доверять и который вызывал бы у меня эмоции. А пока попадались лишь те, кто мог бы, наверное, стать знакомым (в разной степени приятности этого знакомства) или другом, но вовсе не тем, кому я доверю себя и свое будущее. Размениваться же на отношения для опыта с каждым разом хотелось все меньше.

– Но есть еще кое-что, – выдергивая меня из невеселых дум, сказала тетя Оля. – Порой мне кажется, что ты заговариваешь предметы!

Мое настроение тут же изменилось, и я весело расхохоталась.

– Ну ты придумаешь!

– Нет, правда! – не унималась тетя. – Мы вместе уже три года живем. До твоего переезда у меня то стиральная машина начинала барахлить, то зонты все время ломались.

– Совпадение, – отмахнулась я. – И ничего более.

– Ну не знаю, – не согласилась женщина. – Уж больно разница заметна. Я за эти годы ничего нового в дом не купила. Да и тут дела идут лучше. И так забавно, когда ты с вещами разговариваешь, думая, что я не вижу.

Я фыркнула, но совершенно беззлобно. В теорию тети я не верила, уж больно она бредовая, но и обижаться на нее не собиралась, хотя уже не первый раз она надо мной посмеивалась из-за этой моей привычки.

Что тут такого примечательного? Да все разговаривают с техникой и бытовыми предметами! Чем себя еще занять во время стирки, глажки, приготовления еды? Можно, конечно, музыку слушать, аудиокнижку, но человек – существо социальное, ему общения хочется, пусть и в виде монолога. Я же просто за многие годы привыкла беседовать со всем подряд, от расчески до папиного автомобиля. И ничего магического в этом нет, хотя, правды ради, на моей памяти дома редко что-то ломалось и выходило из строя, кроме вещей младших братьев.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой тетя. – Может, ты та самая настоящая ведьма, просто шифруешься, подстраиваешься под современные реалии, подавляешь свои способности.

Я залилась безудержным смехом.

– Теть Оль, тогда и ты должна быть немножко ведьмой – мы же родственницы!

– Я тебе по отцу родственница, – не согласилась та. – У ведьм наверняка это по матери передается.

Мы еще немного похихикали, обсуждая признаки ведьмовства у мамы и бабушки, и пришли к выводу, что я первая в нашем роду. И даже когда тетя уехала по делам, оставив на меня закрытие, я продолжала время от времени посмеиваться, еще раз прокручивая в голове весь наш разговор.

Под влиянием этого разговора я не ушла из магазинчика после закрытия, а, тщательно заперев дверь, окопалась на складе, рассматривая тамошние сокровища. Мне вообще нравилось рассматривать товары тетиной лавки, подолгу перебирая фигурки, подвески и другие безделушки в неярком свете складских ламп.

Сегодня мое внимание привлекли ящички на нижних полках в самом дальнем от входа шкафу. В небольшие плетеные лотки тетя сгружала все, что не уходило в заботливые руки покупателей в конце квартала. Таких предметов, хоть магазинчик у нас и довольно специфический, было не так уж много.

Особой системы тетя Оля не придерживалась, сваливая непопулярные кольца, браслеты и подвески вперемешку с сувенирными календариками и ручками. Устроившись на полу, я увлеченно высыпа́ла контейнер за контейнером, раскладывая содержимое хотя бы по нескольким группам, любуясь и совсем простенькими, дешевыми вещичками, и загадочными массивными украшениями, неизвестным образом попавшими в шкаф для хлама.

– Ты найдешь себе владельца, – приговаривала я, откладывая в сторону понравившийся мне браслет. – Ты ведь приносишь удачу, правда?

На самом деле временами я вытаскивала из коробочек некоторые вещи и возвращала их на полки склада или в торговый зал. Пусть железячкам, шнурочкам, керамике и бумаге недоступны чувства, но мне было жаль все эти вещи, запертые от глаз людей. Я убеждала кольца, хихикала над магнитиками и отвешивала комплименты записным книжкам, находя слова для каждой вещи, что привлекла мое внимание. И только сегодня после слов тети я задумалась над тем, что все эти предметы успешно покидали наш магазинчик, пройдя через мои руки и беседы.