- Честно, я и подумать не мог… - не договорил, нахмурился, - или это и есть твой жених?

Ткнул когтистым пальцем так, что отображение инкуба вспыхнуло в последний раз и погасло.

- Нет, но… - и мысли демонессы вырвались из тумана, а руки вздрогнули. Если она вызвала одного из сильнейших, значит жертвенность Гали в опасности!

- Проказница, где ты раздобыла атлас и заче…? – поинтересовался веселый Люциус.

Она не слышала, вырвала из рук Повелителя атлас и метнулась к столу в надежде отозвать заказ. Планировалось вторжение в апартаменты Гали через десять пятнадцать минут после вызова слабого инкуба. Но с сильнейшим - это время сокращается до двух-трех минут! И как спугнуть профи с заказа, если расколоться о содеянном смерти подобно? Конечно, отозвать исполнителя.

Дрожащей рукой она вывела первые нужные знаки в графе напротив погасшего изображения.

- И что ты делаешь? – Люциус оказался за спиной. Уперся руками о край стола с двух ее боков и заглянул через плечо.

- Отменяю заказ, – прошептала демонесса, занося перо над последней графой инкуба.

- Зачем? – его теплое дыхание коснулось щеки, и он заметил с улыбкой. - Если тебе нужно заставить избранника ревновать, пусть инкуб работает.

- Так вы согласны…? – демонесса невольно обернулась и, столкнувшись с ним нос к носу, замерла.

- С чем? - в те мгновения, когда бровь Люциуса удивленно или же вопрошающе поднималась вверх, а взгляд становится плутовским, ее голос невольно обрывался.

Вот и сейчас Олимпия не успела совладать с ним:

- С тем… что…, что некоторая хитрость в отношениях нужна…

- Да, согласен. – Выдохнул у самых ее губ.

- Прекрасно! – Олимпия расцвела улыбкой и, хлопнув в ладошки, растворилась. Одним этим избежала опасного поцелуя и не менее опасных откровений.

Вот только Люциус все же понял – кто, исчезая, смахнул сахаринки с его губ.

42.

Просыпаюсь я, как в сказке: слегка придавленная к кровати, окутанная чужим теплом, и страстно целуемая где-то в области правого уха. Помнится, раньше хотела, чтобы Глеб так ласкал по утрам, потом поняла, что Глеб может катиться в тартарары, но замену я ему так и не нашла

А тут…

Ах… и мурашки по коже. Открываю глаза и эх… не Нардо.

Похож, но не он. Красивый брюнет с синими глазами и поистине самой сексуальной улыбочкой оторвался от моего правого уха и навис в сантиметре от меня.

- Проснулась.

- Здоров, брюня. – Поздоровалась в лучших традициях подруги Женьки. Брюня не понял, удивленно отстранился.

- Что?

- Привет тебе, говорю. – Я сонно улыбнулась. – Давно здесь обитаешь?

- Сейчас поздороваюсь как нужно, потом отвечу, - пообещал красавец и его горячие руки скользнули вниз, а губы стремительно приблизились.

Состыковка губ прошла удачно. Меня лизнули, затем нижнюю губу восхитительным образом прикусили и вторглись вглубь в надежде встретить бурное приветствие. С приветствием он обломался, я все силы отправила на то, чтобы не уснуть. Так что в моем безответном пространстве он возился недолго.

При этом его руки бесчинствовали внизу, работая над преодолением тканевых барьеров пижамного костюмчика. Работали успешно, к моменту, когда он отлип, на мне осталось всего ничего. И это «ничего» он с сияющим взглядом оглядел. Меня накрыло смутное подозрение о том, что какая-то расчетливая сволочь специально его ко мне подослала.

Ведь не будь в спальне светло, приняла бы за Нардо, а с ним… А с ним прощай факт жертвенности. И тогда…

Нет, нужно все-таки найти главу оппозиции дьякольского брака и вступить в нее, иначе совратят и не заметят. Я обратила все свое внимание на восхищенного визитера. Кажется, через него только что прошла дрожь удовлетворения от увиденного. А как еще охарактеризовать вспыхнувшие и быстро погасшие руны на мощном теле?

- Не отозвали, - произнес он задумчиво и вернулся к созерцанию меня.

Я внаглую расценила это по-своему:

- Замерз?

- Сейчас согреюсь, - сообщил чернявый, не забыв умопомрачительно и многообещающе улыбнуться. Его руки потянулась ко мне – к неподвижной мне, несмотря на мой сердитый взгляд и возглас:- Эй!

- Я в грелки не записывалась, в обогреватели тоже… - ох!

Какие умелые пальчики, вот только я против посягательств. Из последних сил попыталась отвернуться от его ласковых и наглых ручек:

- Мы вообще-то мало знакомы!

- Сейчас исправим. – Пообещали мне, чуток придавив сверху, и его горячие ладони заняли две возвышенности.

– И за звание подушки я не боролась!

Он не слышал, он меня с воодушевлением оглядывал и попутно ощупывал:

- Ты прекрасна. – Сообщил чернявый с пикантной хрипотцой в голосе.

Он хорош, конечно, рассудила я здраво. И поцелуй был неплох, мастерски отработан. Хотя с чельдом несравним. Искры не хватает, причем моей искры. Да и какая искра!

Есть такое состояние 100% усталости и вымотанности, которое не то, что двигаться, говорить не позволяет. Так вот я в этом состоянии о сексе не мечтаю, как впрочем, и о поцелуях. Нет на них сил, нет их на сопротивление и на отклик.

А чернявый уже переместился к моей груди с явными намерениями полонить ее не только руками. И вот лежу я под этим неизвестно кем, гляжу на его безнаказанный беспредел, а как зовут наглеца и не знаю. А я не так свой первый сексуальный опыт планировала, совсем не так. И такая злость меня взяла, что на его повторную констатацию факта моей красоты и сладости я ответила:

- А ты не очень.

Замер, оторвал взгляд от моих вершин и пиков. Зацепило, хе-хе! Сейчас я тебе воздам за домогательство к моему полутрупу.

– Ну, реально! – распахнула я глаза, нужно было еще отцепить его лапы и руку слева к груди прижать, но на это сил не хватило.

- Что? – опешил чернявый, но рук не убрал.

- Локоны тусклые, кончики секутся, - антирекламная компания его восхитительного тела была мною не продумана, но эмоционально заряжена. – Глаза блеклые, невыразительные. Слишком жирный…

- Что? – подтянутый и хорошо прокаченный красавец выпрямился и сел. Причем на мне сел, а это чельдовски неудобное положение, хочу заметить.

- Жир-ный. – Протянула я, подмечая его реакцию на наглую ложь. - Я люблю сухопарых.

Моргнул и встряхнул головой, не верит. Ничего сейчас добавлю еще пару гвоздей в его самолюбие:

- К тому же губы у тебя женские, подбородок массивный, скулы выпирающие, нос с горбом. У других горбинка, а у тебя горб. Ты - стремная помесь Анджелины Джоли и Хэллбоя.

О! Мне понравился прищур синих глаз и желваки, заходившие на скулах. Но, видимо, он не привык к отказам, встряхнул головой и вновь приблизился.

- И целуешься хреново. – «Чистосердечно» добавила я.

- Не верю.

- Зря, клиентам нужно верить. – Произнося это, была уверена, что он обидится. Мол - я не проститут или не проститутка! А брюня вдруг самоуверенно улыбнулся.

Ой, мамочки! Выходит, действительно жиголо или мужик на час по вызову?

- Я клиентам и верю. – Ответил искуситель, возвращаясь в исходное нависание надо мной. – Тысячам на сто процентов удовлетворенным.

- Ничего себе списочек… - выдохнула возмущенно. А он уже приступил к своим поползновениям.

– Но это еще не повод!

- Так давай проверим прочие мои возможности. Рекомендации предоставлю позже. – Прошептал в мою шею, в то время как его руки…

- Спасибо, не надо… - меня не услышали. Меня вообще слушать не собирались.

- Коснись меня, - попросил брюня, прикрыв свои синие глазята.

И вот что делать? Уродом назвала, на неопытность в поцелуях намекнула, жиголом обозвала, прямым текстом сообщила – не нравишься. А он… Сволочь, не верит!

На пути к защите от посягательств осталось последнее, рассудила я и потянула к нему руку...

- Шпуньк! – озвучила легкое прикосновение моего указательного пальчика к его красивому чуть горбатому носу. Он вздрогнул, нет, даже не так – дернулся, вспыхнул рунами и озверел. Красивое лицо перекосило злобой.