Мы загорали на крыше. Точнее, загорал я, растёкшись по плащ-палатке и, время от времени прикладываясь к фляжке с компотом. А Олаф, в лучших шведских традициях, берёг свою нежную белую кожу под натянутым тентом. Горький урок прошлого приёма солнечных ванн не прошёл даром. Помню, как мы потешались, когда он, расставив широко руки и тихонько подвывая, пытался рассмотреть волдыри от солнечных ожогов у себя на спине. Наградил Бог такой кожей! Тут уж никуда не денешься.      Хотя, ему и так неплохо. Расположился на ящиках в теньке и почитывает какую-то засаленную книжку.

Раздались быстрые шаги по лестнице, потом кто-то спрыгнул на крышу, и я обернулся на шлёпанье босых ног по рубероиду. Так и есть. Венька собственной персоной. Ничего хорошего от него я не ожидал. Пацан всегда ошивается возле штаба и с готовностью выполняет обязанности посыльного. Вот, ведь, принесла нелёгкая. А как хорошо отдыхалось! Ох, чую, сбудутся гадания на картах бабы Фаи, и ждёт нас дальняя дорога за крестовым интересом.

– Дядя Семён! Дядя Олаф! – отвлёк пацан меня от невесёлых мыслей.

– Что орёшь, оглашенный? – Олаф, пропустивший появление Веньки, чуть с ящиков не загремел.

– Вас дядя Глеб зовёт. У них только что совет был. Сразу вас затребовали.

Ох, чувствую, накаркала баба Фая! Ну что ей стоило нагадать неделю отдыха и кучу девчонок? Судя по лицу шведа, он думал примерно о том же. Ну, плюс-минус, с учётом скандинавского менталитета.

– А нельзя сделать так, что ты нас не нашёл? – попытался ухватиться я за соломинку.

– Не, – в ужасе от такого предложения, замотал головой пацан. – Никак нельзя. Я же нашёл вас. А обманывать нехорошо.

Ну, что ты будешь делать? Я, кряхтя, собрал в кучу разомлевшее тело и поднялся на ноги. Олаф тоже с сожалением захлопнул книжку и встал.

– Соберёшь наши вещи и занесёшь к нам домой, – отомстил я Веньке за бессовестно попранный отдых и направился к лестнице.

Идти было недалеко. Двухэтажное здание штаба располагалось через дорогу от того склада, на крыше которого мы загорали, так, что минут через пять мы уже стояли возле запертых дверей кабинета Глеба.

– Это что, шутка такая? – поинтересовался я у напарника. – Попадётся мне этот шкет, все уши пооткручиваю.

– Их всего два, – флегматично заметил швед.

– Вот оба и откручу.

– Ничего никому не надо откручивать, – выглянул Глеб из кабинета Геккона. – Мы здесь вас ждём.

– Хоть бы записку написали, – для порядка проворчал я и шагнул к Геннадию Андреевичу.

Олаф молча проследовал за мной. Вот ведь белокурая бестия! Я за него даже ругаться должен! Без веской причины и рот не откроет. А цену себе набить? А чувство вины посеять в окружающих? Всё Семён отдуваться должен. Ну, как же, мы же викинги, мы скандинавы. Мы просто так ничего не говорим. Прибью его когда-нибудь! Что-то я разворчался. Да и как не ворчать? Первый выходной за две недели. Скоро осень, а я и не загорал нормально.

В кабинете у Геккона собралось всё правление. Бывшие руководители общин. Когда мы зашли, все с интересом уставились на нас. И чего смотреть? Не видели никогда? Так, мы с прошлого года тут вместо достопримечательности. Только Глеб смущённо покашливает в кулак, пряча глаза. Я бы тоже прятал. Такой выходной людям испортить!

– Ваши данные? – без предисловий начал Геннадий Андреевич, положив перед нами несколько листов бумаги.

– Наши, – мельком мазнув взглядом по листам и узнав свой почерк, признал я упавшим голосом.

Дальше можно не продолжать. Разведали на свою голову в одном из последних выходов, называется. Ясно теперь, куда лежит эта дальняя дорожка за крестовым интересом. Надо же было нам наткнуться тогда на активное перемещение нано вдоль наших границ. Да ещё и под усиленной охраной триер. Да и ещё и наёмников до роты. Как нас тогда суслик не срисовал, одному Богу известно! И утаить этот факт никак нельзя. Положа руку на сердце, факт тревожный. Целый год Рой нас не трогал и к нашим границам не приближался, строго соблюдая протокол, прописанный после нашего удара по основному серверу и фабрикам, где нано производятся. А тут, вдруг, зашевелился. Точно, какую-то лазейку в протоколе нашёл. Рано или поздно это должно было случиться, но не настолько же. Всего год мирной жизни. Только на ноги вставать стали.

– Опять туда пойдёте, – тоном, не терпящим возражения, продолжил Геккон. – Задача, взять языка.

– Это как?

– Наёмника живого – обязательно притащите. Ну и, желательно, курьера взять. В прошлый раз нам данные с его жёсткого диска сильно помогли.

– А луну с неба? – невольно вырвалось у меня.

– Понимаю, что задание сложное, – сделал вид, что не заметил моей бестактности Геннадий Андреевич. – Но, ведь, вы у нас – лучшие. Знаменитость, так сказать. Кто, если не вы?

– А можно, мы будем не знаменитыми? – наконец подал голос швед. – Как-то помирать в сиянии славы не охота. Лучше жить в безвестности.

– Считайте, что я этого не слышал. Мужики, действительно, только вы сможете это сделать. Помните, в прошлом году, вы тоже не верили, что прорвётесь к серверу и живыми оттуда вернётесь? Но, ведь, получилось? А тогда вам нужно было прямо в сердце Роя проникнуть. Не то, что сейчас, с краешка пошуршать.

Ох, лиса! Я это с краешка в гробу в белых тапочках видел. Наёмника – ладно. Скрутим и принесём. А, вот, курьера. Мы прошлого-то из кустов чуть ли не всей общиной выковыривали, заклинив ему пулемётную башенку. И то, чуть под мамонтов и тирекса не попали. Под землёй успели уйти, пока тирекс коллектор не завалил.

– Короче, сейчас домой, и готовьтесь к выходу. Завтра с утречка и пойдёте. На складе боепитания и на кухне все предупреждены. Возьмёте, что надо без ограничений.

Венька уже занёс наши вещи домой и предусмотрительно смылся, не показываясь нам на глаза. И правильно. Для его ушей уж очень опасно. Я прошёл в свою комнату, плюхнулся на кровать, застонавшую пружинами под моим весом, и задумался. Идти надо, как бы ни хотелось встать в позу и отказаться. Геккон зря говорить не будет. Если он сказал: «Надо», значит, действительно надо. Да и тех трудов, что затрачены за этот год, жалко.

В прошлом году, после нашего прорыва к серверу и ударов сил Сопротивления по производству нано, Рой уступил нам этот район города и обязался не трогать наши хозяйства в сельской местности. Все наши общины переселились сюда из своих подвалов по окраинам. Занимали, в основном частный сектор. Там и без канализации можно прожить, и зимой обогреться легче. Вот и мы с напарником отхватили себе небольшой домик в две комнаты и кухню с большой русской печкой. Мне особенно печка нравилась. Я, даже, зимой на ней спал.

В пятиэтажках никто пока не жил. Во-первых, нужно с коммуникациями что-то решать, да и людей не так уж много. Видя, что у нас безопасно, к нам потянулись и местные жители. А мы и не против. От рабочих рук ещё ни кто не отказывался. Деревенские, правда, в город неохотно стремились. Оно и понятно. На земле всегда прокормишься, если умеешь. Они больше в наши хозяйства вливались. А, вот, городские, которые всю жизнь ютились по подвалам, к борьбе с Роем не присоединяясь, те – да, с удовольствием к нам шли. Ну, их мы в двухэтажные дома селили. Один на всех туалет во дворе и колодец на два-три двора. Им и это за счастье. Люди делом занялись. Открылись мастерские, кафе, магазины. Даже школу организовали. Жизнь закипела.

А многоэтажки у нас были чем-то вроде нейтральной земли. Там мы оборудовали стационарные посты и секреты, установили системы сигнализации. До конца Рою веры не было. И, как выяснилось, правильно. Неужели опять под землю? Даже на душе тревожно стало. Мысли постепенно перетекли к заданию. И как всё это выполнить? Действительно, луну с неба достать, наверное, проще. И этой луной по Рою. Всех в лепёшку. Я провёл ревизию своего снаряжения, проверил патроны и наметил, что необходимо получить. Боеприпасы лишними не будут. А, вот, ЭМИ гранаты пусть Олаф берёт. Тут лучше, когда они в одних руках. А то получится бесконтрольное разбрасывание. Так и ГНВ лишиться можно. Нам, кстати, экипировку оставили в награду за выполненное задание. Теперь ходим все такие красивые, а остальные от зависти аж слюной давятся.