Нужно было видеть его лицо. Столько эмоций, и все резкие, взрывные и негативные. Потянув платье вниз, поправив его, пошла вперед, пока не услышала:

– Уверен, ты будешь жалеть. Учти, я не бегаю за женщинами, которые сами не знают, чего хотят.

Ухмыльнулась, оценивая его ответ, медленно повернулась вполоборота, осматривая с головы до ног, а потом посмотрела на стену, где висели часы, и произнесла:

– Рада за нас. С Новым годом!

Не слушая его, пошла вперед, про себя размышляя, что бой курантов прошел в объятьях красавчика. Что же, уверена, это сулит хорошие перемены в моей жизни на личном фронте.

Счастливая и довольная, направилась в туалет, считая, что мне нужно нормально привести себя в порядок. Открыв дверь, стала свидетельницей того, как два здоровенных мужика в стильной одежде задирали девушке красное платье, подавляя ее сопротивление, приставив нож к горлу.

Закрыла дверь и, выправив спину назад, чувствуя свои лопатки, произнесла:

– Девочку оставили в покое и пошли вон.

– Вали отсюда, сука! – рявкнул мне тот, кто стягивал с себя черные брюки, в предвкушении поглядывая на розовые стринги дрожащей девушки.

«Это он мне? Ладно, по-плохому – так по-плохому».

Резко рванула к самому шустрому со спущенными брюками, выбирая своей целью нос недруга. Спокойно, удивляясь, что ему совершенно не до меня, нанесла удар снизу-вверх основанием ладони, попадая в точку под переносицей. Как и следовало ожидать, прямое попадание в орган дыхания привело к кратковременному шоку. Могла ударить головой в переносицу, но вероятность того, что это приведет к обильному кровотечению, возможному перелому носа, а в некоторых случаях – к нокауту, меня сдерживала.

«Пока… сдерживала».

Пользуясь его невменяемым состоянием, добавила коленом в пах и уложила на плитку, не желая, чтобы он голову разбил во время падения.

Пока заботилась об этом полуголом мужике с приятным парфюмом, пропустила момент, когда второй урод кинулся на меня. Видела боковым зрением, что он с девушкой находился рядом, усиленно подавляя ее сопротивление, второй рукой закрывая рот. Она плакала, кричала, и поэтому я не среагировала, когда он откинул ее в сторону и ринулся ко мне.

Только поднялась, и меня тут же откинуло на стену, отчего я неудачно влетела в кафель локтем. Искры пошли из глаз, а боль взорвала мозг.

«Тварь…»

Повернулась и увидела, как слон продемонстрировал мне приличных размеров нож и, довольно оскалившись, процедил:

– Действительно, а ты куда аппетитнее. И будь уверена, мне за это ничего не будет.

Через боль попробовала поднять правую руку, но только хуже становилось, поэтому перестала пытаться, решив, что там однозначно перелом. Мужик полетел ко мне, а я, не теряя время, поменяла положение тела, готовая упасть на левую руку, чтобы нанести удар ногами, между делом радуясь, что я в коротеньком черном платье.

Все случилось за секунды – я со всей силы тренированных ног ударила, повалив эту сволочь на пол, резко поднялась и здоровой рукой разбила ушлепку губу. Постаралась, чтобы точно не ошибиться в диагнозе.

Только подумала, что все, как услышала стон и рев. Второй очнулся…

Не мешкая, отскочила в сторону, лихорадочно прикидывая следующий маневр, и тут же увидела вбегающего Сергея, через секунду накинувшегося на моего обидчика.

Напуганная девушка стояла у двери и, зажав рот руками, плакала. Следовательно, это она позвала его, встретив в коридоре или еще где.

Мой спаситель раскидал мужиков, скрутил, демонстрируя отличные приемы боевых искусств, а потом вызвал полицию, после того как вбежала охрана.

«Вовремя…»

Сергей подошел ко мне и присел на корточки, прикоснувшись к руке, что я вытерпела, лишь сопроводив этот процесс гневным взглядом, а потом он протянул руки, но я произнесла:

– Сама.

Мужчина с недовольным выражением лица отошел в сторону, а я поднялась и пошла вперед. Слыша плач девушки, переходящий в завывания, подошла к ней и сказала:

– Если не умеешь себя защищать, не нужно бегать одной в заведении, где половина гостей нажралась.

– Я… я…не думала, что так может быть. Праздник ведь. А потом я с женихом, только он уснул.

«Зашибись у нее жених… Защитник!»

– Успокойся, закажи такси и домой… с парнем. Ну, или здесь… Только не оставайся одна.

– Спасибо. И вам, и вам… – шептала она, и я только сейчас поняла, что позади меня Сергей.

Пошла вперед и, попросив гардеробщицу отдать мои вещи, сняла туфли и попыталась надеть сапоги, но было больно и неудобно.

Почувствовав теплые ладони на голени, вздрогнула, и услышала:

– Я помогу.

Промолчала. Пусть. Зачем доказывать, что я могу, если не так? После сапог мужчина помог мне с шубой и, после того, как я застегнулась, а он накинул свое пальто, мы вышли на улицу. По пути я кивнула танцующей Гульмайре, чтобы она знала, что я ушла.

Полезла в сумку достать сотовый, но Сергей забрал и сказал, что отдаст, как только привезет в травмпункт.

Чувствовать себя беспомощной – невероятно ужасно. Тем более, когда тебя при каждом удобном случае лапает мужчина, с которым познакомилась несколько часов назад.

В травмпункте мне сказали, что у меня перелом, и наложили гипс. После того, как открыли больничный лист, я вышла из кабинета.

Сергей сидел на скамейке и, увидев меня, встал, с волнением спрашивая:

– Что сказали? Куда теперь?

– Перелом. Я домой, а ты сам решаешь, куда тебе.

– Я…

– Не нужно. Я вызову такси. И… огромное спасибо за помощь. Честно. Очень благодарна.

– Буду рад ее получить чашкой кофе.

– Думаю, не стоит. У меня есть мужчина, – соврала с улыбкой и, увидев его прищуренный взгляд, а не удивление, добавила: – Еще раз спасибо!

Села на скамейку и стала ждать, пока он уйдет. Сергей стоял, а потом подошел ко мне и сказал:

– Намек и пожелание понял, поэтому помогу одеться и вызову такси.

– Я сама.

Он проигнорировал слова и поднял меня за здоровую руку, помогая с одеждой, с чем идеально справился. Вызвав по сотовому машину, мы просто стояли на улице, ожидая ее, и как только такси приехало, я услышала:

– Уверен, ты мне солгала.

Улыбнулась, считая его невероятно интересным мужчиной, и проговорила:

– Женщины не лгут. Они недоговаривают, украшают действительность и изменяют сведения.

Отмечая его ухмылку, села в машину и с облегчением выдохнула, радуясь, что наконец-то еду домой.

«Начало Нового года очень даже впечатлило…»

1 января

Посмотрела на часы, а потом на свою искалеченную руку, лишний раз вспоминая себя, раззяву, за что теперь наказана, и решила, что пойду к подруге в гости. Вместе мы организуем чай, и заодно голубцы выкину в ведро с отходами, которые сама приготовила и ей отнесла, чтобы она нормально поела на праздник.

«Ага, нормально… Их вместо жвачки можно использовать. Резиновые и безвкусные».

Чего таить?! Готовить я не умею, но пытаюсь. Похвально, но пока отвратительно выходит. Вот у моей бабушки все замечательно получается, чего не скажешь о ее внучке. Кстати, надо к ней в гости зайти… только потом, чтобы не довести до инфаркта своим видом.

Родители… разбились, когда мне было пятнадцать лет. До сих пор мне тяжело вспоминать. Воспитывала меня Валентина Егоровна, мать моей матери. Не представляю, что делала бы без нее…

Хотелось навестить, но, вновь взглянув на ненавистный гипс, поняла, что не стоит пока к ней идти, чтобы не травмировать ей душу, сердце и психику. Сразу же устроит консилиум со старушками, решая на повестке дня главный вопрос: «Чем питаться внученьке, чтобы все зажило быстрее?». Не удивилась бы, если развлекательную программу организовали по часам, чтобы я не заскучала.

Ладно, решено, иду в гости. Закрыла дверь и побрела к соседской двери. На площадке три квартиры: моя, Кристины и бабы Гали. Последняя – противная старушка, вечно обитающая на балконе или у двери, чтобы все знать и слышать, а потом сплетничать во дворе. Я легенда нашего дома, если говорить кратко, а если нет, то: «стерва, каких свет не видывал», «змея подколодная», и «Лидочка-красавица». Последнее только мне говорит.