Немного ударив лошадь ногами, и поддав корпус вперед, она сжала крепче поводья и лошадь, фыркнув, зашагала.

- У меня получилось, Дмитрий! – улыбаясь, воскликнула Жюли.

- Ты умница, - сказал князь, целуя ее. - Я знал, что у тебя все получится. Дальше ты должна сама.

И резко спрыгнув, он направился ко второй лошади ожидавшей его. Аллен передал поводья Дмитрию и тот, через секунду уже сидевший в седле, подъехал к жене. Поравнявшись, они направились в середину сада, минуя лавочки и ручей, не спеша, управляя лошадьми и ведя их к равнинам.

- Какой чудесный вид! - проговорила Жюли. – Моя лошадь очень послушна, - и улыбаясь, она погладила ее.

- Будь осторожна, управляй лошадью и ни на минуту не забывай, что она может не поддаться тебе, Жюли. Поводья – твое главное оружие.

- Не волнуйся ты так, - улыбаясь, отвечала женщина. – Все будет хорошо, я слежу за этим.

Выйдя к равнинам, они ускорили шаг. Стояла чудесная погода. Зеленая трава колыхалась от легкого ветра и солнце, достигнув своей точки, палило. Окинув глазами равнины, супруги развернулись влево, стремясь добраться до ближайшей лесополосы.

Дмитрий, получая удовольствие от езды, немного отдалился от жены и поскакал вперед, когда услышал мужской голос позади себя. Несколько раз он выкрикнул имя князя.

Обернувшись, Романов увидел рядом с Жюли двух мужчин и женщин. Подъехав к жене, Дмитрий спустился с лошади и подошел ближе к незнакомцам. Но тут же расплылся в улыбке, узнав их.

- Ты не узнал нас, Дмитрий? – удивленно протянул первый из мужчин. Высокий, крупный, совсем еще молодой, светло-русый, с квадратно-овальным лицом и заостренными ушами и Дмитрий, конечно же, узнал его, как только подошел ближе. Это был сын покойного Кирилла Владимировича – Владимир Кириллович после смерти отца принявший титул «Его Императорское Высочество Государь Великий Князь».

Рядом с ним стояла его молодая супруга Леонида Георгиевна. Черноволосая, статная, румяная и очаровательная, она глядела на Жюли, пытливо осматривая ее. Чуть поодаль находился еще один мужчина среднего роста, круглолицый, черноглазый, бровастый с большими, мясистыми губами, небольшими усиками и оттопыренными ушами. В прошлом Александр Львович Казем-Бек был главным лицом в движении младороссов вплоть до 1937 года, пока не подал заявление в отставку.

Около Александра Львовича находилась его племянница – молоденькая девушка лет восемнадцати по имени София. Маленького роста, очень худенькая но розовощекая, в белом льняном платьице, прелестная, с бархатистой кожей. Огромная шляпа покрывала белокурую головку, а ее волнистые локоны непокорно шевелились, как только та начинала движение.

Подойдя к Владимиру Кирилловичу и Казем-Беку, Дмитрий Павлович крепко обнял их, вслед затем поцеловав дамам руки.

- Я рад видеть вас, как вы? Что нового в младороссах? София, вы стали такой красавицей, - улыбаясь, проговорил Дмитрий.

- Сойдет все, но мы обеспокоены шатким положением в Европе, - ответил Александр Львович.

- Говорят, вот-вот Германия начнет нападение, но мы пока в это не верим, - закуривая, заговорил Владимир Кириллович.

- Дмитрий, познакомь нас со своей спутницей, - улыбаясь, попросила Леонида Георгиевна.

- О, я совсем забыл! – выпалил князь и, подав руку Жюли, помог ей спуститься с лошади. – Моя Жюли, прости меня, - прошептал он.

- Это ведь ваша жена князь, - протянул Казем-Бек. – Если не ошибаюсь, вы недавно поженились. Княгиня, мое почтенье, - и поцеловав руку Жюли, он улыбнулся.

- Жена? – раскрыв глаза, выговорила Леонида Георгиевна. – О мой Бог, Дмитрий, я даже и не знала, что ты женился во второй раз! Наш покойный Кирилл Владимирович ни словом не обмолвился о твоей новой жене, вот подлец! – захихикав, она прикрыла рот рукой.

- Леонида прошу, не говори так о моем отце, - буркнул Владимир Кириллович.

- Да, Дмитрий – мой муж, - произнесла Жюли, и все затихли, услышав ее голос. – Я рада видеть вас господа, рада видеть и вас, дамы. К сожалению, когда я была в партии, мы не так тесно с вами виделись, Александр Львович. Ну а о вас, Владимир Кириллович, я и вовсе ничего не знаю.

- И мы рады познакомиться с вами Жюли, - послышался тихий голосок Софии. Улыбаясь, она прошла чуть вперед. – Говорят, в прошлом вы являлись знаменитой танцовщицей экзотических танцев.

- Да, – подтвердила Жюли. – Но мне пришлось оставить это занятие в прошлом. В Париже я открыла антикварный магазин и сейчас работаю там.

- Это очень интересно и мы обязательно расспросим еще вас об этом, - заявила Леонида Георгиевна, - но в женском кругу. – И ухмыльнувшись, она продолжила: - Дмитрий, а как же Одри? Вас совсем ничего больше не связывает? Несколько месяцев назад я видела ее с сыном.

Упоминание об Одри Эмери вызвало у Жюли неприятные ощущения. Супруга Владимира Кирилловича так свободно и легко заговорила об этой женщине, которая принесла так много страданий танцовщице, что Жюли почувствовала, будто ее сердце проткнули чем – то острым и на минуту оно сжалось и кольнуло.

- С Одри нас больше ничего не связывает мадам, - заявил Дмитрий. – Единственное, что у нас общее так это Павел, мой сын. С ним я вижусь не так часто как хотел бы, да и нет времени. Нам нужно еще наших детей поставить на ноги, - улыбаясь, князь сжал руки Жюли и поцеловал ее в макушку.

Леонида Георгиевна хотела что – то ответить, но ее опередил Казем-Бек, видя, что разговоры о детях, браках, разводах так и не закончатся, он решил перейти к вопросам о лошадях.

- Вы давно здесь, Дмитрий? Я бы хотел предложить нам всем троим поскакать до лесополосы, если конечно дамы не будут против, ведь я убежден, что у них найдутся темы для обсуждения, - оглядывая всех, говорил Александр Львович.

Дмитрий Павлович собирался возразить, ведь он хотел до конца обучить Жюли верховой езде, но предпринимательница одобрила предложение Казем-Бека, уверяя, что еще будет время. И трое мужчин поднявшись в седло, поскакали к лесополосе.

Женщины в это время прошли в сад, расположившись на ближайшей лавочке и прячась от солнца.

- Жюли, так почему же вы оставили свою сценическую деятельность? – задала вопрос София, стоя рядом с княгиней.

- Это все статья, да? – вопрошала Леонида Георгиевна, хватаясь за шляпу и укрываясь от солнечных лучей. Но видя, как меняется выражение лица у Жюли, она воскликнула: – Право, княгиня, все мы знаем про эту статью, ничего уж не сделаешь!

- Нет дамы, статья здесь не причем. Я решила отказаться от этой деятельности, так как поняла, что одними выступлениями мне ничего не добиться.

Жюли попыталась как можно естественнее выговорить это. Ее лицо приняло серьезный вид.

- Наверное, вы очень хорошо танцевали, - продолжала София. – Моя мать бывала на вашем выступлении еще в России и говорила, что вы божественна на сцене! У вас было много поклонников? За вами ведь не один князь ухаживал, верно?

- Ну что вы, мадам…

- И из всех вы выбрали именно Дмитрия! - восклицала София, скрещивая руки на груди и закрывая глаза.

- София, не мучайте княгиню своими вопросами, - отрезала Леонида Георгиевна. – Лучше посмотрите, что наши красавцы-мужчины вытворяют возле лесополосы!

Взгляды женщин обратились к лесополосе. Дмитрий Павлович, Владимир Кириллович и Александр Львович неустанно направляли лошадей в разные стороны, делая повороты и ускоряя шаг. Затем, они заметили в руках князей мяч и заключили, что те принялись играть в поло.

- Ох, как жарко! – пролепетала Леонида Георгиевна, зайдя обратно в тень. – Жюли, расскажите мне, есть ли у вас дети? Князь сказал, что вам нужно поставить на ноги еще своих детей.

- Да, - улыбнулась Жюли, вспоминая детей. Она очень за ними скучала и с нетерпением ждала возвращения в Париж. – Моему старшему сыну Дмитрию сейчас двадцать один год и он учится в университете, а младшей дочери Мелани – двенадцать. Она ходит в местный лицей, очень любознательная и умная.

- А есть ли фотографии? – заглядывая в глаза Жюли, заинтересованно спросила София.