- Моя дорогая, ты прелестна! – вымолвила мадам Женевьев, рассматривая Жюли после окончания всех процедур.

Чувствуя себя настоящей красавицей, она улыбалась, вспоминая Дмитрия. И подумав о своем, не заметила, как дверь отворилась.

- О, мой Бог! – воскликнула тетушка Женевьев. – Элиза!

Обернувшись, Жюли увидела Элизу Стилл. Она стояла возле двери в пурпурном платье, а рядом с нею находилась девочка лет шести.

- Элиза? – удивилась Д’Эпинье и направилась к ней.

- Жюли, - протягивая, сказала Элиза, - как же давно мы не виделись! И вот я узнаю, что ты выходишь замуж и мчу к тебе на всех парусах! Нельзя забывать старых друзей, - и подойдя к ней, подруги обнялись.

- Познакомься, - продолжала Элиза, - это моя дочь – Жаклин.

Предпринимательница посмотрела на девочку: маленькая, худенькая, с белой фарфоровой кожей, черными глазами и волосами она улыбалась незнакомой ей женщине.

- Здравствуйте, - вымолвила она.

- Ладно, мы не будем тебя отвлекать, - взяв крепче дочь за руку, Элиза пошла к двери, - мы будем ждать тебя в соборе, как и все гости.

И как только мадам Стилл вышла, в комнату вошла мадам Дэглуа.

- Он приехал! Приехал, Жюли! Нам пора! Князь Юсупов уже возле дома!

И еще раз, покрутившись у зеркала, Жюли выбежала вместе с тетушкой Женевьев и детьми, которые несли за ней шлейф платья и фату к автомобилю Феликса Юсупова.

- Добрый день, - сказал Феликс и протянул Жюли руку, улыбаясь ей. – Ты красавица, Жюли! - посадив в ее машину в которой находилась еще и супруга Феликса – Ирина Александровна, высокая, худая брюнетка в голубом платье, они покинули дом. А за ними следом покатила еще одна машина, везущая приближенных гостей и друзей Жюли.

Венчание Дмитрия и Жюли должно было произойти в православном парижском соборе Александра Невского. Собор располагался на улице Дарю и начиная с XVIII века многие русские аристократы и князья частенько бывали в этом соборе венчаясь, а многих даже отпевали. Убранство внутри собора, бесспорно, поражало: огромное пространство, позолоченные стены, расписанные иконами и пол из гранита – это место наилучшим образом подходило для венчания новобрачных. Гости собравшиеся и сидящие все на своих местах, обсуждали предстоящую церемонию с восторгом и трепетом. В основном – все со стороны великого князя Дмитрия Павловича.

Но вот дверь в соборе открылась и под руку с Феликсом вошла Жюли. В левой руке она держала небольшой букет из ромашек и нежно-белых роз. Стесненно, словно маленькая девочка, Д’Эпинье рассматривала гостей, которые не отрывали от нее взгляда. Вслед за Феликсом и Жюли неся подол платья и фаты, шли дети – Дмитрий, Мелани и пристроившаяся к ним Жаклин. Ирина Александровна вместе с мадам Дэглуа заняли свои места, как только вошли в собор.

Не спеша, ступая по дорожке устланной прямо к алтарю, Жюли увидела Дмитрия, позади которого стоял православный священник. Дмитрий Павлович, сразу же заметив Жюли, неотрывно смотрел на нее. Держа руки за спину, он был одет в черный фрак с бежевым галстуком. На правой стороне его образ украшала белая розочка.

Подведя Жюли к алтарю, Феликс отпустил ее и занял свое место среди гостей, забрав при этом свадебный букет, чтобы он не мешал. Повернувшись к священнику лицом, Дмитрий и Жюли переглянулись. Улыбаясь друг другу, и пока не имея возможности что-либо сказать, они переключили свое внимание на священника.

Священник – низенький, пухленький мужчина с добрым выражением лица и завитыми седыми волосами в золотом стихаре передал Жюли и Дмитрию две свечи. Держа их перед собой, они слушали речь священника.

- О еже ниспослатися им любве совершенней, мирней и помощи, господу помолимся о ныне обручающихся рабе божием Дмитрии и Юлии. Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение, и союз любви положивый им неразрушимый. Благослови и рабы твоя сия, Дмитрия, Юлию, наставляя я на всякое дело благое.

И несколько раз, перекрестив их, он отдал им кольца для обмена.

- Раб божий Дмитрий, раба божия Юлия, нет ли каких препятствий, для вступления в этот священный союз?

- Нет, - ответили оба, переглянувшись и улыбнувшись друг другу.

Священник продолжал читать своим громким и четким голосом, а Дмитрий и Жюли пару раз переглядывались, но перестали, как только им на голову надели венцы.

- Ты бо изначала создал еси мужской пол и женский. Призри на раба твоего Дмитрия и на рабу твою Юлию и утверди обручение их в вере, единомыслии, и истине, и любви.

Затем внесли чашу с вином и, отпив по три глотка, новобрачные пошли за священником, который обвел их вокруг аналоя, читая наставления.

Закончив обряд, который теперь можно было считать завершенным Жюли замирая, смотрела на князя, а тот, повернувшись к ней и убрав с ее лица фату, полушепотом произнес:

- Я не могу насмотреться на тебя, моя княгиня, моя Жюли, - улыбаясь, он провел ладонью по ее лицу, а она, на секунду закрыв глаза, наслаждалась его прикосновением.

- Пообещай мне, что это навсегда, - сказала она и раскрыла глаза, приготовив губы для поцелуя.

- Я обещаю, - ответил он, притянув ее ближе к себе, нежно касаясь ее губ, они слились в едином поцелуе.

После венчания, выйдя на улицу, Дмитрия и Жюли непрерывно поздравляли гости, а также задаривали свадебными подарками. Так, чета Юсуповых подарила старинные книги восемнадцатого века в коллекцию магазина Жюли, еще принадлежавшие когда – то французской королеве Марии Антуанетте. Тетушка Женевьев - чайный сервиз, а Элиза Стилл дорогое американское вино.

Стояла чудесная погода, было очень тепло и новобрачные с гостями поехали в парижский ресторан на окраине Елисейских Полей.

В ресторане, который Дмитрий заранее выбрал, было уже все готово. Огромный продольный стол, покрытый всякими разными европейскими блюдами и украшенный по бокам цветами. Стены красиво обрамлял золотой мрамор, развешанные картины современных художников придавали стиля, а пол – из красного дуба был покрыт кое-где персидскими коврами.

- Наша дорогая, милая Жюли, - взяла слово тетушка Женевьев, - мы от всей души с Элизой и маленькой Жаклин поздравляем тебя и желаем вам с князем долгой, счастливой любви! – и, встав из-за стола, они прошли к Жюли, крепко обнимая ее и целуя.

- И я хочу взять слово! - Д’Эпинье обратила внимание на высокого, с темно – каштановыми волосами мужчину, который сидел в конце стола. Несомненно, она узнала его. Это был спутник Дмитрия в тот самый вечер, когда они с ним впервые вошли в ее магазин.

-Княгиня, - вставая, он направился к Жюли и Романову, - княгиня, мы с вами так и не успели познакомиться я – великий князь Кирилл Владимирович! - и, целуя ей руку, он продолжал: - помните нашу первую встречу в вашем магазине? Это был я, - улыбаясь, - я поздравляю вас со свадьбой, убежден, что из всех спутниц для Дмитрия вы наиболее подходите ему. Я слышал о вашем блистательном прошлом княгиня и хочу преподнести вам небольшой подарок, - на последних двух словах он сделал акцент.

Кирилл Владимирович протянул бывшей танцовщице квадратную миниатюрную коробочку и, открыв ее, Жюли увидела маленькую позолоченную брошку с нефритом.

- Благодарю вас, - отвечала женщина. Этот подарок действительно очень понравился ей.

Теперь Жюли могла рассмотреть князя. Как упоминали выше – высокий, с темно-каштановыми волосами, красивыми, с аккуратными руками, тонкими чертами лица, ровным носом и скулами – он олицетворял настоящего русского князя. Особенно Д’Эпинье заметила его глаза. Глаза красивые, блестящие, светло-зеленые. И пока женщина любовалась глазами князя, гости зашумели.

- Просим, просим танец новобрачных! – говорили они, хлопая в ладоши и улыбаясь.

Дмитрий взял за руку Жюли и повел ее на середину залы. Гости в ожидании классического вальса стали следить за новобрачными. Дмитрий, наклонившись к Жюли и прижав ее к себе, прошептал ей на ухо:

- Моя Жюли, как ты относишься к танго?

- А у нас получится?

- Не сомневаюсь в этом, - ответил князь, и немного покусывая губы Жюли при поцелуе, продолжил: - этот миг лишь один и я хочу сделать его незабываемым.