- Чтобы быть рядом. Ты не прав, говоря, что прощать поздно, ведь ты сам знаешь, что я давно простила тебя Дмитрий, - выговорила Д’Эпинье тихонько вытирая свои слезы. - Как же я могу не любить тебя? Люблю, всем сердцем люблю!
В конце концов, она не имела больше сил сопротивляться самой себе. Впервые за столько лет Жюли сказала то, чего хотела на самом деле. Однако удовольствие от своих собственных слов быстро прошло, и она с ужасом осознала, что только что сделала! Но отступать было некуда, и Д’Эпинье уже приготовилась к краху всего…
Дмитрий Павлович подошел к ней и заключил ее в свои объятия, а она, обняв его за плечи, затрепетав, продолжала неслышно плакать. Найдя такие желанные губы друг друга, они утонули в поцелуях.
- Но что же скажет твой муж? – целуя Жюли, вопрошал великий князь.
- Он мне не муж… никакой свадьбы не будет! – воскликнула Жюли, - я сегодня же разорву помолвку…
И забыв о том, что дома ее ждут дети и тётушка Женевьев, о том, что Алексей уже заволновался, о том, что сегодня они должны были поехать осматривать свадебное помещение, она со всей присущей ей горячностью и страстью целовала Дмитрия. Как же она тосковала по его нежным и заботливым рукам, по касаниям его пальцев, от которых у Жюли летали бабочки в животе, по родным глазам и губам…
- Моя Жюли, - нежно касаясь лица девушки, Романов убирал ее растрепавшиеся волосы. - Моя Жюли, - повторил он, - ты станешь моей женой?
========== ГЛАВА X ==========
Еще несколько месяцев назад мать Алексея Воронова считала своего сына безнадежным холостяком, и как же она обрадовалась, когда узнала, что ее единственный сын наконец-то женится! Сам Алексей не знал границ своего счастья, ведь он не просто выполнял человеческую необходимость быть с кем-то рядом, он женился на той, которую желал и любил всем сердцем. И с нетерпением ждал того момента, когда он обнимет ее и больше никогда не отпустит.
Но в тот день все пошло по-другому. Алексей, ожидавший Жюли возле магазина, так и не дождался ее и очень удивился, узнав от Дмитрия, что его мать рано ушла с работы, поручив весь надзор за витринами сыну. Но куда ушла Жюли, Дмитрий не знал. Тётушка Женевьев и Мелани также не знали, куда она могла пойти, ведь накануне ничего не говорила им и вела себя как обычно. Но более всего Воронова расстроило то, что Жюли ничего не сказала ему, и не пришла осматривать помещение, в котором должна была происходить свадьба.
Обеспокоенные, они решили ждать. Прошел целый вечер и ночь, казавшаяся Алексею вечностью. С восходом солнца все были на ногах, сидя за столом и неохотно поглощая выпечку мадам Дэглуа, каждый думал о своем.
К девяти утра августовское солнце поднялось очень высоко, и нещадно палило горожан своими яркими лучами. И все же в городе уже витал запах осени. На некоторых деревьях начинали желтеть листья, прохладный ветер дул сильней, а воздух становился свежее.
В это самое время Жюли открыла входную дверь и вошла в гостиную дома. Ей было очень стыдно, что она не явилась домой вчера вечером, стыдно перед детьми, но страсть безумно захватила ее, и она ни о чем не могла думать кроме обожаемого объекта.
И все ее хорошее настроение тут же исчезло, когда она увидела кислые лица мадам Дэглуа и Алексея, ведь сегодня и сейчас ей предстояло сказать им кое – что такое, что навсегда оставит огромный отпечаток в их будущих отношениях, и особенно с Вороновым. Не зная как начать, да и подходящие слова никак не приходили на ум, она молчала. Пару минут и Жюли поняла, что нельзя тянуть.
- Где ты была? Почему ты не пришла на осмотр помещения, Жюли? Что за срочные дела? Ты мне ничего не сказала…. – накинулся на нее Алексей, но заметив пристальный взгляд мадам Дэглуа на себе, он замолчал.
О возбужденном и озабоченном состоянии Алексея говорили его мускулы и глаза, нервно подергивающиеся от нараставшего напряжения.
- Я хочу сказать, - спокойно начала Жюли, - что я разрываю нашу помолвку и отменяю свадьбу, потому что…
- О Боже! – вскрикнула тётушка Женевьев.
- Потому что вчера я провела всю ночь у Дмитрия, за которого выхожу официально замуж.
- Ты не можешь все отменить! - воскликнула мадам Дэглуа, - столько всего сделано, закуплено, обговорено…
- Это мое решение и оно не поменяется!
Алексей, все это время молчавший, слушал разговор Д’Эпинье и тётушки Женевьев. Вместо привычного всплеска эмоций и гнева, он неожиданно ушел все в себя, скукожился и поддался мыслям, мучивших его. Он всегда знал, что между ними стоит ненавистный ему князь! И не имея больше сил бороться, поразмыслив, он решил отступить. Тяжело поднявшись, смахивая слезу рукой, он подошел к Жюли и сказал:
- Хорошо, я уйду. Только позволь попрощаться с Мелани.
Жюли не стала возражать. Да, девочка очень привязалась к Воронову. Не зная своего отца с детства, Алексей заменил ей его, и женщина прекрасно понимала, как тяжело ей будет расставаться с офицером и знакомиться с ее настоящим отцом.
Тётушка Женевьев все же поддержала Жюли, ведь она хотела для нее счастья, но навязывать ей ничего не могла, если Жюли этого не хотела сама. Вскоре в доме на улице Риволи перестали говорить о свадьбе Жюли и Алексея, все ждали нового человека — великого князя.
Сложнее всего оказалось с детьми. Дмитрий, давно отвыкший от отца, мало что о нем помнил, не считая встречу в магазине и каких – то отрывков из детства, когда они еще жили в доме на улице Сент-Оноре. Но являясь созревшим, взрослым двадцатилетним юношей, он не воспротивился отцу, но и не представлял, как сложатся в будущем их дальнейшие отношения, надеясь все же, на благоприятный исход.
Труднее было с Мелани. Несколько дней подряд она устраивала подростковые бунты и не желала знакомиться с биологическим отцом. Она просто не понимала, как резко все изменилось, и нуждалась в повышенном внимании со стороны матери. Позже ее протесты приутихли, привязанность к Воронову притупилась и любопытность ко всему новому, свойственная, как и всем девочкам ее возраста, вместе с интересом взяли вверх.
Тем временем Дмитрий Павлович проявив свой острый ум, умения и знания, постепенно налаживал отношения с детьми, и мало-помалу ему это удалось.
========== ГЛАВА XI ==========
- Жюли, пора одеваться, - вбежала в комнату мадам Женевьев. – До приезда князя Юсупова осталось чуть больше часа!
- Да мадам, иду! – улыбчивая и в прекрасном настроении, Д’Эпинье открыла комод, в котором хранилось ее свадебное платье.
Парижская весна 1938 года выдалась на редкость солнечной: морозы и снег быстро ушли, а яркое солнце и теплый ветер сменили зиму. Еще с утра в окно Жюли пробилось солнце и, перебив ее сон, она не смогла больше заснуть, считая каждый час до встречи с Дмитрием Павловичем и тех минут, когда она станет его женой.
Утро прошло в хлопотах. Требовалось все еще хорошенько обдумать и убедиться, что за все заплачено, все прибудут во время и никаких казусов не случиться. Хотя все это ложилось на плечи князя, Жюли также педантично следила за всем протекающим процессом приготовления к такому важному для нее событию.
Платье – атласное, белоснежное, приталенное, с кружевным белым гипюром на груди и на подоле, с длинным шлейфом сзади хорошо село на бывшую танцовщицу. Жюли в ту пору исполнилось сорок девять лет, и годы взяли свое но, не выглядя на свой возраст, она оставалась такой же стройной. На ее лице появились морщинки возле губ и глаз, кожа перестала быть такой гладкой как двадцать лет назад но, тем не менее, ее очарование и красота не исчезали.
Мадам Дэглуа помогла надеть ей гипюровые белые митенки на руки до локтей и, посадив на стул невесту, несколько визажистов и парикмахеров принялись за работу. Волосы Жюли подобрали, немного накрутив и освободив локоны по бокам. Мадам Женевьев надела ей на голову алмазное белое украшение, прикрепив длинную фату и закрыв ею лицо.
