А вскоре любопытный Алексей узнал все от своих друзей. Они рассказали ему о прошлом Д’Эпинье и конечно же не забыли и о статье, которую напечатал Папетти.

И Воронов сразу же вспомнил великого князя Дмитрия Павловича, ведь его друзья не раз говорили ему о нем. Они твердили о младороссах, торговле вином, о женитьбе на миллионерше, убийстве Распутина в котором был замешан Романов и просто о том, какой взбалмошный и ненасытный князь к деньгам и развлечениям.

Никогда не видя князя лично, но поверив всему, что наговорили друзья, он проникся к нему неприязнью. На самом деле, Алексею вовсе не нравились младороссы и, не одобряя направленности, которую они выбрали, он порицал всю их деятельность, считая, что Кирилл Владимирович выбранный «царем в эмиграции» совсем не достоин такого звания.

И сейчас нащупав в кармане коробочку с кольцом, которое хотел подарить Жюли, он никогда так не желал того, чтобы взять девушку к себе с детьми и защищать от недостойных, по его мнению людей.

«Я не хочу быть таким беспомощным. Хочу быть ближе к ней, забыть обо всей клевете и грязи, которую на нее выливают. Не хочу быть тем, кто ненавидит ее и кого ненавидит она. Если бы у меня была надежда, хотя бы маленькая!» - думал Алексей.

На следующее утро мадам Дэглуа и Дмитрий отправились в магазин, а Жюли отвела Мелани в школу. Мелани – девятилетняя девочка была совсем не похожа на Жюли и князя внешне. Скорее, ее черты лица напоминали покойную мать Дмитрия Павловича – Александру Георгиевну.

Отправив дочь в школу, Жюли шла по улице Сент-Оноре прямиком в свой магазин, когда внезапно остановилась. Перед ней стоял Дмитрий Павлович. Подойдя вплотную к Д’Эпинье, он долго молчал и смотрел на нее, а она на него. За все эти восемь лет, что они не виделись, перемена в их внешности была огромна. Он - приобрел более грубые черты лица, а она – беспристрастность и холодность.

-Здравствуй Жюли, - сказал, наконец, князь.

- Дмитрий, - проронила волнующе Жюли.

- После всего я так рад тебе, - продолжал он. – Вчера, когда я увидел тебя, мне уже было все равно на эти зеркала. Я скучал по тебе.

- К сожалению, зеркал у меня нет, и я ничем не могу помочь вам, - ответила девушка, словно пропустив его слова мимо ушей. Внутри нее все трепетало, но она старалась вести себя как можно суровее.

- Какие теперь могут быть зеркала? - повторил он. – С тех пор как я ушел от тебя, моя Жюли, я места себе не находил. Столько глупых, жестоких слов мы сказали друг другу, столько ночей без сна я провел, думая о тебе. И я не знаю, есть ли у меня шанс вернуть тебя?

От его слов по коже Жюли побежали мурашки. Что делать? Она не могла найти слов. И выдохнув, сказала:

- Князь, - назвать Романова вновь по имени она не решилась, - я считаю, что этот разговор бессмыслен. Я должна покинуть вас, меня ждут на рабочем месте.

Но, не успев ступить и шагу, как Жюли увидела идущего к ним навстречу Алексея Воронова. Совсем забыв о том, что он должен был встретить ее на улице Сент-Оноре, чтобы помочь с новой доставкой антикварных вещей она опешила и остановилась.

Завидев издалека Жюли с незнакомым мужчиной, как ему показалось, он ускорил шаг, но приблизившись, понял, что рядом с ней стоял тот самый Дмитрий Павлович, которого он так презирал.

Подойдя к ним ближе, теперь он мог хорошенько рассмотреть великого князя.

Прежде всего, офицер оценил внешность князя, сочтя, что он имеет привлекательную наружность и является полной противоположностью самому Вороновому. Одетый в черный костюм, Алексей особенно заметил его лаковые, красивые туфли.

- Доброе утро, князь. Позвольте представиться – офицер Алексей Воронов. Рад нашей встрече, - с наигранной радостью произнес Алексей и подал Романову руку. В этот момент его голубые глаза сверкали словно молнии и ожидая, пока князь пожмет ему руку в знак приветствия, он обратился к Д’Эпинье: - мадам, прошу простить меня, что не встретил вас раньше.

- Все в порядке, - ответила девушка. И если до этого она стояла полубоком к великому князю, то теперь же она повернулась к нему спиной. – Алексей, пойдемте скорей, у нас много работы в магазине.

- Мы раньше где – то с вами встречались, офицер Воронов? – спросил Дмитрий и воззрился на Алексея, обсматривая его с ног до головы. Наконец подав ему руку для пожатия, он метал взглядами на голубоглазого, изучая его и пытаясь припомнить, слышал ли он о нем раньше.

- Не встречались князь, - отрицательно покачал головой Алексей.

И посмотрев на Жюли, Воронов продолжил:

- К сожалению у нас действительно много работы с мадам Д’Эпинье, так что мы вынуждены не теряя ни минуты покинуть вас князь, и приступить к ней. Может, мы еще с вами встретимся, Ваше Высочество.

- Непременно, - громко заявил Дмитрий. – Вы уверены, что мадам Д’Эпинье хочет идти с вами?

- Что вы имеете в виду, князь? – недоуменно пробормотал Алексей.

- Вы действительно убеждены, что девушка рада вашему появлению? Вы помешали нашему разговору офицер Воронов, - с ледяным спокойствием продолжал Дмитрий Павлович.

Услышав это, лицо Алексея побагровело от злости, а внутри все закипело от ненависти и негодования.

- Да что вы себе позволяете! – закричал он и его лицо, вмиг ставшее грубым и злым, приобрело некрасивое выражение. – Я вызываю вас на дуэль, Дмитрий Романов!

Закрывая собой Жюли, он подошел прямо к князю и сжал кулаки.

- Я не боюсь вас, - приосанившись, ответил Романов. – Если вы настаиваете, то мы без сомнения стреляемся! Однако вынужден заметить, что дуэли запрещены и не практикуются вот уже как лет тридцать. Вы опоздали с этим, Алексей.

- Мне все равно, - ядовито буркнул светловолосый мужчина.

- Никакой дуэли не будет! – вдруг послышался голос Жюли и, подойдя к мужчинам, она стала между ними пытаясь успокоить разъяренного Алексея. – Умоляю вас, мистер Воронов, идемте отсюда скорее!

Смотря на князя неистовым взглядом, Алексей повиновался и направился в сторону магазина, что – то пробубнив себе под нос. Жюли посмотрела на Дмитрия, увидев его довольное лицо, но в глазах прочитала удивление, однако при этом он вел себя сдержанно и без лишних движений продолжал стоять. Затем его пристальный взор скользнул на Жюли и, пересилив себя, она отвернулась от него и пошла вперед вслед за Алексеем, но все еще мысленно возвращалась к их раннему разговору с князем.

Но день так перевернулся с ног на голову, что в суете она совсем забыла о Дмитрии Павловиче, погрузившись в работу.

========== ГЛАВА VII ==========

После неожиданной встречи с великим князем, Жюли еще больше ушла в работу, словно намеренно хотела забыть обо всех личных делах, думая только о делах рабочих. Старший сын все прекрасно понимал и видел, что творится в душе у матери. Понимал также и Алексей. Теперь он постоянно находился рядом с Д’Эпинье, провожал и встречал ее, почти каждый вечер оставался у них в доме, общаясь с тётушкой Женевьев и Мелани, которая очень привязалась к Воронову.

Жюли не препятствовала такому сильному вмешательству Алексея, по сути, она оставалась равнодушной и радовалась только за Мелани и мадам Дэглуа, которой очень приглянулся офицер. Действительно, Алексей оказался очень интересным собеседником, он много знал о Гражданской войне, хорошо разбирался в поездах и машинах и пускай он не был юмористом, но всем домашним на улице Риволи с ним было легко и занимательно.

Давно уже мадам Дэглуа заметила особый интерес Алексея к Жюли, и стала думать, что между ними была скрытая от посторонних глаз любовь. И хотя Жюли никак себя не выдавала, тётушка Женевьев приняла это за нежелание открыться другим, зная сдержанность и скромное поведение девушки.

Однако на самом деле за холодностью и безучастием внутри Жюли прятала ураган эмоций. Она огромное количество раз передумала и перегадала ту сцену, когда встретила великого князя. Могло ли быть по-другому? Увидит ли она его еще? И питая надежду, несколько месяцев подряд она все невольно искала его глазами, но все было напрасно.