Февраль 1923 года выдался дождливым и зябким. Снег таял, превращая землю в поток луж и смешивая их с грязью. По дорогам невозможно было ни ездить, ни ходить. Вместо снежной, морозной февральской погоды парижане получили дождь, круглосуточно моросивший.

Но, тем не менее, невзирая на погоду, жизнь во Франции протекала бурно. В начале января Дмитрий Павлович увлекся монархическими идеями младороссов, заинтересовав и Жюли. Союз Молодой России или, как еще их позже стали называть, младороссы – отстаивали право русской монархии, мечтая вернуть ее в страну Советов. В качестве эмблемы младороссы использовали державу – символ царской власти, обозначавший их верность монархии.

Как раз, Дмитрий возглавил Спортивный отдел Союза и выделял значительные суммы на закупку спортивного инвентаря, снарядов, оборудование тренажерных залов, организацию соревнований, летних лагерей и прочее. Жюли же во всем помогала ему.

Сын Дмитрия и Жюли – маленький Дмитрий, которому в ту пору исполнилось шесть лет, рос непоседливым мальчишкой, становясь все больше похожим на отца. И в шесть лет к нему наняли первых учителей, но учиться ему вовсе не нравилось и пришлось проводить обучение в игровой форме. Вскоре это дало результат, и великий князь нанял еще нескольких учителей.

Жизнь других русских эмигрантов также постепенно налаживалась. Разбросанные по всей Европе, они собирались в небольшие монархические группы, для обсуждения подальшей политической жизни России.

С последней встречи Дмитрия Павловича и Феликса прошло несколько лет, и когда они прощались друг с другом в последний раз, никто из них не предполагал, что судьба и жизненный путь обоих так сильно будет разниться. Казалось, они жили совсем рядом и в то же время были так далеко!

В 1924 году в Париже Феликс Юсупов со своей женой Ириной Александровной открыли модный дом «IRFE», по улице Дюфо. В модели охотно пошли русские эмигрантки, помогая им в управлении домом, а также парижанки, заинтересованные в этом. Узнав об этом, Элиза сообщила Жюли, предлагая поработать моделью, но Д’Эпинье отказалась.

Отношения между подругами стали портиться и вскоре Элиза, вернув себе свою родную фамилию Эттель, уехала в Америку. На какое – то время о Элизе ничего не было слышно. Впрочем, Жюли оказалось не до подруги: в конце 1925 года девушка заметила все признаки второй беременности. Выступления и репетиции пришлось отложить, уделяя больше внимания своему здоровью.

Дмитрий Павлович узнав об этом, искренне обрадовался и, обнимая Жюли, целуя ее и гладя рукой по ее немного округлившемся животу, говорил:

- Моя Жюли, я буду счастлив, если ты подаришь мне еще одного наследника.

И Жюли готовилась к рождению ребенка с особым трепетом и волнением.

Однако в середине 1926 года Элиза Эттель неожиданно прислала письмо. В нем она приглашала Жюли в Биарриц, где будет проходить мероприятие, посвященное ее мужу. «Какой еще муж?» - подумала Жюли и стала читать письмо далее. В нем Элиза рассказывала, что приехав в Америку, познакомилась с известным и богатым фотографом Бенджамином Стиллом. По словам Элизы, он влюбился в нее без памяти с первого взгляда. Ей он тоже понравился, и она вышла за него замуж. Он покрыл все долги мадам Стилл висевшие на ней и устроил девушке карьеру, сделав ее главной своей фотомоделью.

Жюли находившись уже на довольно большом сроке беременности, не хотела ехать, но Дмитрий настоял, уверяя, что поедет вместе с девушкой. И собрав все необходимое, они поехали в Биарриц.

Биарриц – курортный город во Франции в ту пору был местом отдыха и лечения аристократов и королевских особ, расположенный на мысе святого Мартина. Но тогда, там должно было пройти мероприятие в честь Бенджамина Стилла как самого талантливого и способного фотографа.

Бенджамин Стилл действительно являлся крупным и известным фотографом, его деятельность была широко известна в основном в Америке, но и в Европе о нем шла молва. Поселившись в Отеле-дю-Пале фешенебельной гостинице Биаррица, Жюли ждала вечера. Из-за ее округлившегося живота она не могла больше носить свои обычные платья, поэтому ей пришлось надеть суконное, бледно – розовое платье с небольшой накидкой из лисьего меха.

Мероприятие, как узнала Жюли, пройдет внутри Отеля-дю-Пале и, спустившись с Дмитрием в ресторан расположенный в левом крыле гостиницы немного раньше, чем требовало время, она присела на небольшую софу.

- Моя Жюли, ты хорошо себя чувствуешь? Только скажи и мы сразу же покинем ресторан, - садясь на софу, сказал Дмитрий Павлович, беря руки Д’Эпинье в свои.

- Со мной все хорошо, в этом нет необходимости, - улыбаясь, отвечала Жюли.

Вскоре гости наполнили ресторан. Это были фотографы, миллионеры, репортеры, фотомодели. Дмитрий, узнаваемый всеми и всюду, теперь неуклонно со всеми здоровался, но главный фурор среди гостей произвел, конечно же, Бенджамин Стилл, появившийся с Элизой. И приветствуя всех, они прошли к столу. Стол был богат всякими вкусностями: лобстеры, черная икра, овощи, всевозможные виды запеченной рыбы и мяса, различные французские сыры, устрицы, салаты на любой вкус, мучные изделия и многое другое.

Все это вызывало огромнейший аппетит. Но не еда интересовала Жюли, а муж Элизы.

Бенджамин Стилл – немолодой, но ухоженный мужчина всем видом располагал к себе. Чуть выше среднего роста, в красивом, черном смокинге его седина покрыла почти все волосы на голове но, несмотря на это, он все еще являлся симпатичным и солидным человеком. Его добрые, голубые глаза и немного округлые щеки, щетина – все это, несомненно, делало его обаятельным.

Элиза появившись со своим мужем, светилась от счастья. Красивая, элегантно одетая, но по-американски, она представляла собой типичную американку двадцатых годов и хотя, она не была таковой, но годы, прожитые в Америке и повадки, взятые там, сделали свое дело.

- Великий князь Дмитрий – вы? – спросил мистер Стилл, садясь рядом с князем и широко улыбаясь ему.

- Да, это я, - также улыбаясь, отвечал Дмитрий, пожимая руку фотографу. – А это, - указывая на Жюли, - моя возлюбленная – Жюли.

Обратив внимание на девушку, фотограф поцеловал ей руку.

- Вы прелестны, милое дитя, моя жена так долго вас ждала. А где же сама Элиза? Только что тут была! – посмотрев по сторонам, он занервничал.

И Элиза появилась, но не одна. Подойдя к столу, она принялась обнимать Жюли.

- Наконец-то мы увиделись, - улыбаясь и смотря на живот, говорила Элиза. – Рада тебя видеть, очень рада! – и поздоровавшись с князем, мадам Стилл продолжила: - О, забыла вам представить свою подругу – Одри Эмери. Одри, дорогая, не стесняйся, - подвела мадам Стилл ближе к столу незнакомку.

Одри Эмери в ту пору исполнилось чуть больше двадцати. Это была высокая, миловидная молоденькая девушка. Она имела овальное личико, большие карие глаза, прямой нос, пухлые губы и выразительную улыбку.

- Добрый вечер, - промолвила она и улыбнулась.

- Одри – дочь известного миллионера Джона Джошуа Эмери, она совсем недавно начала работать фотомоделью. – Сказала Элиза, обнимая девушку, - знали бы вы, какая она прекрасная собеседница и напарница!

И пока Элиза переключила свое внимание на покинутого мужа, Одри присела рядом с Жюли.

- Вы ждете ребенка, мадам? – все также улыбаясь, спросила мадам Эмери.

- Да, - улыбаясь в ответ, отвечала Жюли, смотря на князя.

- Я слышала, вы отличная танцовщица. К сожалению, мне не удалось побывать на вашем выступлении, - с грустью продолжала Одри.

- Мы с радостью дадим вам такой шанс, - послышался голос Дмитрия и посмотрев на Одри, он слабо улыбнулся, сразу же переведя взгляд на Д’Эпинье.

Начался ужин. За столом как всегда поднялась небывалая шумиха. Многие неустанно поздравляли Бенджамина за хорошую работу, а многие разговаривали о своем, забыв собственно, для чего они собрались. Наконец когда все утолили голод, поступило предложение прокатиться по ночному Биаррицу.

- Дмитрий, я, пожалуй, воздержусь и пойду к себе в номер, - сказала на это Жюли.