И все же она почему-то пришла.
Калах, наверное, хорошо видела в темноте, потому что она внимательно смотрела Асааре в глаза. Очень внимательно. Вдруг она запрыгнула на кровать и протянула руку к ее лицу. Асаара отшатнулась было: нельзя прикасаться к ней, она осквернена, будет только хуже. Но ей было особенно некуда отступать, а Калах настойчиво тянула руку.
«Наверное, она ударит меня за то, что я ее разбудила. Ну что ж, пускай».
Калах дотронулась до ее щеки маленьким теплым пальцем — и утерла бегущие слезы. Потом осторожно вытерла слезы в уголках глаз. Проговорила что-то, но звука не было слышно, а читать по губам Асаара не умела.
Но одно она поняла: кажется, Калах хочет ее утешить. Это было странно: они ведь никогда не разговаривали, даже на бумаге. Но прогнать ее у Асаары не хватило бы ни сил, ни желания.
Она слишком устала убегать.
Калах снова было протянула руку к ее лицу, но остановилась и досадливо покачала головой. Кажется, она просто не дотягивалась. Вдруг она заползла к Асааре на колено и мягко коснулась ее щеки, затем дотронулась до шрамов около губ. Лицо ее было на удивление серьезно. Чуть приподнявшись, она взяла лицо Асаары в ладони и начала ее целовать.
Асаара даже вздрогнула поначалу. Никто никогда не целовал ее вот так: даже когда арвараад помогал ей сбросить напряжение, он никогда при этом не целовал ее. А тут гномка, почти ей не знакомая, чувственно касалась губами оскверненного рта саирабаза. Асаара не понимала, что происходит, но попыталась поймать ее обрубленный язык своим — и, судя по сжавшимся на ее щеках пальцам Калах, ей это понравилось. Самой Асааре, впрочем, тоже — но все же она непонимающе посмотрела на гномку, когда та наконец отстранилась от ее лица. Неужели Калах испытывает к ней какие-то чувства, как те влюбленные из книг? Потому что пока что все шло как раз по тамошнему образцу.
Калах снова проговорила что-то одними губами, улыбаясь, и вдруг взяла ее за грудь — спокойно и уверенно, без малейшей тени стеснения.
«Она хочет заняться сексом? Со мной? Но ведь она гном… и вдобавок Страж… позволено ли нам…»
Судя по покровительственной улыбке Калах, она такими вопросами не задавалась. Гномка уверенно заползла рукой под повязку на груди и, с вопросительной улыбкой глядя на Асаару, продолжала ее поглаживать. Асаара неуверенно кивнула.
Она даже не знала, что ей делать с женщиной, вдобавок такой маленькой. Зато Калах, видимо, знала, что делала…
«Это должно быть» — прочла Асаара в ее глазах — и доверилась ее воле.
Калах сняла повязку с ее груди, довольно закивала и принялась касаться ее то своими маленькими пальцами, то губами. Ощущение было очень приятным; Асаара невольно обняла ее, пытаясь хоть как-то выразить свою признательность. Калах, едва заметно покосившись на свою рубашку, выразительно улыбнулась — и Асаара сняла ее. У гномки была довольно полная грудь, меньше, чем у Асаары, но зато мягкая и рыхлая. Касаться ее было очень приятно. Асаара рискнула даже поцеловать один из темных сосков — и Калах вознаградила ее за это страстным поцелуем в губы. После этого обе поспешили избавиться от штанов.
То, что они по-прежнему находились в спальне среди других Стражей, перестало иметь значение: Калах накрыла их обеих одеялом, и это подействовало не хуже заклинания.
Маленькая гномка исследовала тело Асаары с большим интересом и рвением; ее умелые и ласковые прикосновения наводили на мысль, что Калах очень часто спала с другими женщинами и знала, как доставить им удовольствие. В сексе она была так же хороша, как Командор — в заклинаниях; и, как и с ним, Асаара считала себя недостойной рядом с таким профессионалом. Но все же она с удовольствием, возраставшим все больше и больше, ласкала гномку и пыталась дать ей то, что получала сама. Она никогда прежде не занималась сексом с женщиной, как и с кем-то не из кунари — но ей это нравилось. Сложнее всего было унять рвущиеся из груди стоны: не стоило будить остальных. Вдруг Стражам все же не дозволено спать друг с другом?
Наконец, выжав из Асаары все соки, Калах поцеловала ее в нос, с улыбкой потрепала по щеке и отбросила одеяло. Быстро натянув на себя одежду для сна, она последний раз посмотрела на Асаару, вернулась к своей кровати и спокойно уснула. Асаара же осталась лежать, не прикрывшись даже одеялом. Эйфории быстро пришла на смену мысль: что только что произошло? Калах просто надо было сбросить напряжение, и она ею воспользовалась? Или же гномка испытывает к ней какие-то чувства? Почему? За что? И… будет ли между ними подобное снова?
Кое-как доспав конец ночи, наутро Асаара осмелилась подойти к Калах. Гномка подмигнула ей — чуть покровительственно и с улыбкой — и ушла заниматься своими делами. Ничего объяснять, даже на бумаге, она не стала.
Асаара не знала, как ей быть. Рассказать кому-то из Стражей, поставив Калах и себя под угрозу? Спросить совета? Но у кого? К кому она посмеет обратиться? Нельзя же порочить этим Командора… Кейр? Сайлас? Нет, она и так уже достаточно навредила двум таллис. Эрика? Нет, она слишком вспыльчива, может и обидеться на такой вопрос. Веланна? Тем более. Может быть, хрупкая имекари Адайя? Она вроде бы дружна с Кейром и Сайласом, она помогала Асааре, объясняла ей кое-какие вещи… быть может, она не будет так сердиться.
Асаара, неловко пожимая ладони, зашла в комнату, где работала Адайя. Та возилась с какими-то гномьими рукописями. Впрочем, услышав шаги, она сразу подняла глаза — большие, цвета дикого северного моря в шторм.
— Здравствуй, Асаара, — улыбнулась она, слегка взмахнув пером в руке. — Ты хотела что-то спросить?
— Хотела, — тяжело проговорила Асаара. — Хотела… говорить. Тайно говорить.
Эльфийка обеспокоенно отложила перо, показала ей на скамью и сама присела рядом.
— Что-то случилось?
Асаара не знала, как задать вопрос. Южане не говорят о сексе напрямую, насколько она поняла, стараются прикрыть все намеками и длинными словами… но она так не умела, да и слов ей не хватало. Поэтому она спросила прямо:
— Стражам позволено спать друг с другом?
Глаза Адайи удивленно распахнулись еще больше. Асаара подумала с горечью, что не смогла даже задать вопрос, не оскорбив этим собеседницу.
— Э… да, — неуверенно проговорила эльфийка, слегка покраснев. — А почему ты спрашиваешь?
Асаара отвела глаза. Хоть она и услышала ответ, ей все равно было стыдно, что она вообще начала этот разговор.
— Тебя… — Обернувшись, она увидела в глазах Адайи настоящий испуг. — Тебя… кто-то изнасиловал?
— Насиловал? — непонимающе повторила Асаара. — Нет. Не били. Не насилие.
— Э… — Эльфийка покраснела еще больше. — Просто… ты…
— Калах пришла ко мне.
— О.
Теперь Адайя тоже отвела глаза. «Саирабаз осквернен. Я способна только навредить. Теперь навредила и ей».
Асаара поднялась было встать и уйти, но эльфийка удержала ее — хотя при желании Асаара могла легко вырвать руку из ее крохотной ладони.
— Погоди. — Адайя смотрела на нее серьезно и с удивлением. — Калах… переспала с тобой, правильно?
— Да. Плохо?
— Э… нет, — она озадаченно покачала головой, — Стражам не запрещено иметь… личные отношения друг с другом. У нас есть в ордене пары… просто… я не думала, что вы с Калах… ну… того.
Ей явно было непросто говорить об этом.
— Зря говорю, — покачала головой Асаара. — Все зря. Навредила. Обидела.
— Нет-нет, — поспешно возразила эльфийка, — все в порядке… тебе ведь надо кому-то выговориться. Ты почти ни с кем не говоришь, кроме Командора. Я думала, ты на нас обиделась за что-то.
— Не обиделась. Обидела. Навредила. Осквернена. Нельзя… быть с другими, нельзя говорить с другими, трогать других. Им хуже.
— Ты слишком строга к себе, — вздохнула Адайя. — Я понимаю, маг должен серьезно относиться к своим силам, но… поверь, если ты будешь считать себя такой угрозой для всего живого, то очень скоро поддашься демону страха и… нет, я не хочу думать, что тогда произойдет.
