Стэн со вздохом кивнул.

— Нужен общий суд, — заявила Асаара. — Чтобы все узнали о ее преступлении и решили, заслуживает она прощения или нет. Если ее решат казнить — пусть так и будет. Если решат, что она может искупить свою вину — пусть так и будет.

Командор с интересом наклонил голову набок:

— Интересно, а почему ты так радеешь за ее судьбу, Асаара? Потому что тобой жертвовать не собирались?

— Да ей не собирались жертвовать потому, что…

Вовремя зажав Хеле рот ладонью, Кейр произнес:

— Потому что Асаара — женщина исключительной честности и порядочности, и в любой ситуации руководствуется трезвостью рассудка.

Асаара с благодарностью кивнула ему. Кто знает, что подумает Сурана, узнав об их с Калах связи… вдобавок это не имело никакого отношения к ее судьбе, и не должно было иметь.

Посмотрев на Дэйлана, Командор спросил:

— Ну, а ты что обо всем этом думаешь, Дэйлан? Что нам делать с Калах?

Похлопав глазами, гном заявил:

— Я думаю, что у вас тут, того, веселее, чем в Хартии.

— И не поспоришь, — негромко усмехнулся стэн. Сурана тоже улыбнулся, качая головой.

— Ладно, — пробормотал он. — Я понял, что я ничего не понял. Хела, отведи Калах в подземелье и запри ее там до завтра: общим голосованием решим, что с ней делать. Асаара, отведи Дэйлана к остальным Стражам — или дождитесь обеда, он уже скоро. А ты, — он глянул на Кейра, — сейчас будешь рассказывать все в подробностях, и про дракона тоже. — Обведя всех взглядом, он улыбнулся: — А все же вы все молодцы. Вернулись целыми и невредимыми, не сбежали при удобном случае, — он покосился на гномку, — друг за друга стояли горой. Хотя в такую длинную экспедицию я сам больше никого посылать не буду, тут уже я виноват, слишком много всего вам поручил. Отдыхайте пока. Ты, Дэйлан, завтра утром пройдешь Посвящение, а потом мы будем решать судьбу… нашего давнего товарища.

Последние слова он хотел было произнести с издевкой, но получилось скорее грустно. Похоже, Командор и сам не знал, как с ней поступить. Может, оттого и не винил стэна?

— Все, — бодро заявил Сурана, — все молодцы, все свободны, всем, кроме Кейра, просьба покинуть мой кабинет.

Стражи и Дэйлан послушно вышли и закрыли за собой дверь. Хела, с усмешкой глянув на Асаару, сказала:

— Молодец, девочка, добилась своего. Хотя я бы эту суку все равно прибила.

Слова ее были неласковы, но зато тон — одобрителен. Асаара и сама чувствовала радость от того, что пока все идет так, как она хочет… и так, как надо. Хотя она переживала за Кейра: тот, кажется, решил взять все ошибки похода на себя. Это было в его духе, но совершенно зря, он ведь был хороший стэн и сатаарет… а теперь, возможно, ему и впрямь больше никогда не доверят руководить отрядом.

— Ну, может, пойдем? — дернул ее за рукав Дэйлан. — А то чего мы стоим под дверью, все равно подслушивать наверняка нельзя.

Кивнув, Асаара ответила:

— Пойдем.

И все же она почему-то тревожилась о завтрашнем дне.

Комментарий к Talan-taar

Маленький кунарийский словарь № 28:

Talan-taar - слабость правды. Ага, Асаара изменяет сама себе :)

========== Katoh ==========

Спалось Асааре плохо. Сначала ее мучали кошмары, в которых целая орда генлоков, скаля хищные пасти, шла на нее строем — и будто повторяла: «Казнить… Казнить… Казнить…» Она проснулась, догадавшись сразу зажать себе рот — и больше заснуть не смогла. Вперив глаза в потолок, Асаара лежала на кровати и пыталась понять, почему же она так тревожится за судьбу Калах. Гномка ведь предала их отряд, она дала понять, что из всех Стражей ее интересует разве что Асаара, она сказала, что слишком стара для того, чтобы меняться — хотя ей не было и сорока, а у кунари этот возраст считается самым осознанным в жизни… и все же Асаару охватывал страх. Она оглянулась, видя спящих Стражей и не видя Калах — та проводила эту ночь за решеткой в подземелье. Без присутствия гномки рядом было неспокойно… неправильно. Но нельзя же было идти к ней в камеру ночью — никто не пустит, да и приказу Командора это противоречит. А если Стражи решат казнить ее? Если Калах больше никогда не будет рядом?..

«Неужели я все еще люблю ее? Нет, это неправильно, этого не должно быть!»

Резким движением утерев выступившие слезы, Асаара покачала головой. Нет, так нельзя, она ведь решила для себя, что между ними все кончено. Она может желать гномке исправления, может помогать ей — но не должна считать ее кадан после всего этого, не должна испытывать эту привязанность… да и всех этих странных и нелогичных эмоций не должна испытывать…

«Я становлюсь совсем как люди. Не могу себя контролировать».

Беззвучно повсхлипывав под одеялом, Асаара снова уставилась в потолок. Нет, этого не должно быть, это неправильно, к чему ей все эти переживания…

Внезапно она почувствовала, как ее кто-то трясет за плечо. Вздрогнув, Асаара обернулась и увидела лицо Хелы.

— Ты чего? — с беспокойством шепнула авварка. — Что стряслось?

— Ничего, — еле слышно отозвалась Асаара. — Кошмары. Ничего особенного.

— Да ладно, — та махнула рукой, — уж мне-то можешь не врать… из-за гномки?

Асаара зажала себе рот, чтобы не было слышно всхлипа, и кивнула. Вздохнув, Хела отошла в сторону и так же, резко тряся за плечо, разбудила Кейра.

— Ну чего тебе? — недовольно прошептал он, оглядываясь. Впрочем, увидев Асаару, таллис тут же поднялся с места и подошел к ней.

— Переживает, — шепотом констатировала авварка.

Сочувственно погладив Асаару по плечу, Кейр предложил:

— Давайте выйдем в коридор, а то вдруг еще кого-нибудь разбудим.

Когда они вышли из спальни, Асаара, тихо всхлипнув, тут же опустилась на корточки у стены. Хела и таллис присели по обе стороны от нее.

— Переживает за гномку свою, — негромко объяснила авварка, обняв Асаару за плечо. — Вот достаются же нормальным бабам сучки всякие…

— Она не сучка, — сквозь слезы возразила Асаара. — Это я неправильная. Я не должна… я не могу… так не должно быть.

— Чего не должно быть? — спросил Кейр.

— Я не должна… я не должна любить ее, это неправильно, так нельзя!

Вздохнув, таллис положил руку ей на другое плечо.

— Тут уж, как говорится, сердцу не прикажешь, — сказал он. — Если ты кого-то любишь, это даже объяснить трудно… не то что умом заставить себя не любить.

— Но ведь это неправильно!

— Зато жизненно, — вздохнула Хела. — Даже если убедишь себя в том, что он — мудак распоследний, все равно что-то внутри останется. Сердце с головой не всегда дружит.

«Значит, она все еще любит своего мужа, а не тех, с кем заигрывает… как же южане вообще такие вопросы решают?»

— Я боюсь, — прошептала Асаара, не в силах скрывать правду. — Ее могут казнить. Могут изгнать. Ее больше не будет…

— Могут, — согласилась авварка. — Все причины на то имеются.

— Да… я думала, я с этим соглашусь, я приму решение антаама… но я не смогу его принять… а ведь так не должно быть!

Уткнувшись головой в колени, Асаара разрыдалась с новой силой. Сильные руки продолжали гладить ее по голове и плечам.

— Не всегда в жизни бывает «должно» и «не должно», — печально проговорил таллис. — Особенно в таких ситуациях. Ты не можешь заставить себя не любить Калах. Не можешь делать вид, что тебе все равно.

— Могу… должна!

— Да не должна ты, дурочка, — вздохнула Хела, потрепав ее по голове. — Если все идет не так, как ты хочешь, плюнь всему миру в лицо и борись с этим.

— Ты сейчас на всей дисциплине Стражей крест поставила, — отозвался Кейр. Он говорил без улыбки, но Асаара уловила шутку в его словах. Авварка буркнула:

— Я вообще хреново умею утешать. Не мое это.

Наконец подняв голову, Асаара по очереди посмотрела на них обоих. Таллис и Хела оба выглядели обеспокоенными — и словно виноватыми. Будто они не могли ей помочь. Опять кто-то страдал из-за нее…