Потому что принудила ее следовать своему пути.

Она закусила губу. Все же не стоило никого принуждать. Это у самой Асаары не было выбора — но у Хелы выбор был. И за нее его сделали другие. Это было неправильно.

После ужина Асаара подошла к Адайе и сказала:

— Я поступила неправильно. Плохо. Не надо было выбирать Хелу. Она не хочет следовать пути Стражей.

Эльфийка вздохнула, отводя глаза.

— Да. Не хочет. Я и сама вижу, что мы ее силком тащим в наши ряды. Но тан Свара сказала, что будет очень рада, если мы заберем Хелу с собой. У нее неважные отношения с большей частью оплота, да и то, что она так и не смогла родить мужу ребенка, не добавляет ей уважения в глазах других. По сути, сильнее всего против того, чтобы мы забрали Хелу в Стражи, выступает сама Хела. Даже ее муж вроде бы принял ее судьбу как должное…

Но голос Адайи звучал печально и подавленно. Ей наверняка тоже было жаль, что все так обернулось.

— Наверное, Командор ей поможет, — заявила Асаара. — Он всегда помогает.

Эльфийка усмехнулась.

— Думаю, тут ей поможет кто-то… посуровее. Деннен или Триус, например. В любом случае… я надеюсь, что она и все остальные переживут Посвящение.

Дернув носом, эльфийка вдруг ушла. Асаара не знала, что случилось, но решила ее не тревожить. Она не была настолько близка с маленькой эльфийкой, чтобы расспрашивать ее обо всем, как делали ее друзья-таллис. К тому же Адайя была командиром отряда, и раз она решила окончить разговор — так тому и быть.

Выйдя на улицу, Асаара уставилась в ночное небо. В горах словно бы заметнее сияли звезды — да и само небо казалось огромным, безбрежным, больше, чем что-либо, больше, чем любая жалкая мысль в голове. Вдыхая свежий воздух, Асаара почувствовала, как ее губы расплываются в улыбке. Ей нравились эти места — дикие, свободные, где, казалось, можно объять небо. Асаара понимала, почему здешние воины почти лишены страха: они словно воспарили над землей, над «низинами», видели и чувствовали больше других — и это придавало им сил.

Интересно, чувствовали ли когда-нибудь подобное ее собратья-кунари? Наверное, уж точно не те, кто принял Кун. Они не могли бы «воспарить» над другими — и, наверное, даже над собой. Кун дисциплинирует, строго держа на привязи и не позволяя шевельнуться. Аввары бы, наверное, только посмеялись над этим учением.

«Интересно, что было бы, если бы я выросла здесь, у авваров? Наверное, тоже насмехалась бы над «низинниками» и их обычаями. Наверное, мне бы не казалось странным, что они поклоняются духам и приносят своим богам кровавые жертвы. Но я бы никогда не знала Кун… это, наверное, было бы к лучшему».

Впрочем, если бы она никогда не знала Кун, тут же подумала Асаара, вся ее жизнь сложилась бы совсем по-другому. Она бы никогда не попала к Серым Стражам, ее никогда бы не сделали достойным воином антаама, и она, возможно, не нашла бы свое призвание и место в жизни. Сейчас же все сложилось так, как надо. Значит, все это было не зря.

Значит, это должно быть.

Комментарий к Saar issqun

Маленький кунарийский словарь № 11:

Saar issqun - опасность мастерства (в данном случае - мастерства в бою).

========== Shokrakar ==========

Наутро Стражи и выбранные ими рекруты двинулись в обратный путь. Все зорко следили за Хелой — на случай, если ей вздумается убежать. Авварка видела это и не предпринимала попыток к бегству, но и разговаривать с остальными не желала, а на привале садилась подальше от всех. Донвалл посмеивался над ее упрямством: он спокойно принял свою судьбу и, похоже, чувствовал себя настоящим Стражем. Гурд же, кажется, все еще не понимал, почему выбрали именно его, и смотрел на Стражей с удивлением, но без неприязни. Он с уважением обращался к Адайе: Асаары же, видимо, он побаивался. Однако, когда они вместе оказались в дозоре ночью, Гурд все же решился с ней заговорить о чем-то более серьезном, чем погода или близлежащая деревня.

— Наш купец, Хельфсдим, говорит, что кунари в здешних землях днем с огнем не сыщешь, — сказал он. — И в Вал Руайо их тоже раз-два и обчелся. Как ты тут оказалась?

— Мы плыли на корабле. В Орлей. Был шторм, и многие погибли. Я уцелела. Сначала меня нашли крестьяне, потом Стражи. Натаниэль пришел за мной.

— Ого. — Гурд почему-то поежился. — И тебя сразу взяли в Стражи?

— Да. Но я не знала, куда иду. Не знала языка.

— Ничего себе. А Стражи часто к себе берут вот так… без разбору?

Он опасливо косился на нее, задавая вопрос. Но Асаара не видела в его словах ничего обидного — ее ведь действительно взяли просто так, безо всяких испытаний, наугад. И ей очень повезло, что так сложилось.

— Это всегда по-разному. Иногда спасают умирающего. Иногда берут так. Иногда… выбирают лучшего.

— Лучшего, да уж конечно, — он сразу скис. — Надо было вам тогда самого авгура брать, раз лучшего мага искали.

— Адайя не просто так выбрала тебя. Она знает, что надо делать.

— Вот уж не…

Вдруг он резко обернулся и сотворил какое-то заклинание. Посмотрев в ту сторону, Асаара увидела неподвижно застывшую Хелу с мечом в руке. Авварка была совсем рядом с ней. Мышцы ее лица еле двигались, но она все равно гневно косилась на Гурда.

— Хела, — укоризненно покачал он головой. — Тебе заняться нечем?

— Предатель, — сквозь почти сомкнутые зубы отозвалась Хела. — Сдался низинникам.

— Перестань. — Гурд вздохнул. — Все уже решено. Даже если ты поубиваешь всех нас, ты не вернешься в оплот, тебя там никто не ждет. В бегах жить тоже не дело. Мы станем Стражами, это дело решенное. Перестань бороться со своей судьбой.

Услышав его слова, Асаара пораженно застыла. Гурд, маг из племени авваров, говорил почти теми же словами, что и тамассран Пар Воллена. Прежде чем она успела понять, что делает, она заученно проговорила на кунлате:

— Борьба — иллюзия. Прилив начинается и заканчивается, но море — неизменно. Не с чем бороться.

Поймав удивленные взгляды авваров, Асаара опустила глаза. Она и сама была недовольна тем, что все еще вспоминает слова тамассран. Они ведь лгали ей. Тамассран, виддасала и арвараад отняли у нее свободу, сделали рабыней (хотя сами говорили, что только тевинтерские бас держат рабов) и заставили смириться со своей судьбой, которую сами же ей навязали. Кун принес ей не спокойствие и мир в душе, но боль и чувство несправедливости, которого она не могла толком выразить и даже осознать, но все же ощущала. Невозможно было радоваться предназначению саирабаза.

И все же этот юноша, ничего не знающий о Кун, говорил мудро. Судьба рекрутов уже решена, пусть с Хелой и вышло плохо. Они не смогут ничего изменить, и самое лучшее, что им можно сделать — смириться и принять свою судьбу.

Стало быть, кое в чем Кун действительно говорит правду.

Асаара была так увлечена своими мыслями, что пропустила мимо ушей остаток разговора Хелы и Гурда. Очнувшись, она помогла ему связать авварку, чтобы та не совершила еще какую-нибудь глупость. И только затянув последний крепкий узел, Асаара наконец поняла, что Хела пыталась ее убить.

— Моя смерть ничего не решит, — Асаара говорила негромко, чтобы не разбудить остальных, но все же внятно для авварки. — Ты останешься со Стражами или умрешь. Тебе не надо умирать. Ты хороший воин.

— Оставь меня в покое, — прошипела Хела: ее лицо уже отошло от паралича.

— Мне еще рано умирать. Тебе тоже.

Авварка попыталась лягнуть ее ногой, но не смогла. Надувшись, она отвернулась и издала негромкий протяжный вздох.

— Как ты ее заметил? — спросила Асаара у Гурда, теперь уже не выпуская Хелу из поля зрения. Тот пожал плечами:

— Почувствовал. А ты нет?

Она покачала головой.

— Странно, — удивился он. — Я это ясно почувствовал. Ее кровь кипела, словно сам Гаккон направлял ее руку. Авгур учил меня распознавать боевую ярость, которую не видно и не слышно.

Асаара изумленно молчала. Даже Командор, похоже, так не умел — ну или, по крайней мере, никогда не говорил об этом. Распознавать врага, чувствуя его, должно быть, через еле заметное движение Завесы — и чтобы он при этом не был порождением тьмы… она не знала, что такое возможно.