Наконец, я отвлёкся на тихий плач в углу и, вздохнув, пошел дальше, невольно задаваясь вопросом, откуда здесь такое количество оружия: несколько мечей были буквально воткнуты в пол, пронзая доски на полу – здесь они были совсем не декоративными, а вполне обыкновенными, да и двери с косяками стали более грубыми… Новое здание?

В следующей комнате я буквально на секунду замер от удивления: зачем нужны мясницкие крюки для подвеса туш посреди приюта? Эльфы больные…

– Ты мне не нравишься! Уходи! Г-голоса защитят меня! – плаксивый голос девочки, что когда-то провела ритуал призыва, разнёсся по помещению, отвлекая меня от разглядывания интерьеров бывшего приюта. Я толкнул очередную дверь, явственно ощущая, как надоедает мне эта глупая игра.

– Думаешь, тебе ничего не грозит? – заинтересованно спросил демон откуда-то слева-сверху.

Я прикрыл глаза, оживляя в памяти нужный отрывок Песни Света: раз уж начал играть, стоит закончить…

– Хотя Золотой Город пал, я видел твой лик и твой свет и твой…

– Прибереги свою занудную песнь для проповедей, священник, – устало прошептал демон. – Ты убил моих сородичей.

– Создатель велит тебе – покажись! – я вновь вышел на середину комнаты и гордо вскинул подбородок.

– Создатель? Нет никакого Создателя. И Золотого Города нет. А вот демоны ессссть… – демон заливисто рассмеялся… И замолк, едва я поддержал его тихий смех.

– Верно, нет, – кивнул я. – А Чёрный Город – лишь немая просьба спящих людей о защите. Они почему-то все ассоциируют города с безопасностью и стабильностью… Но не могут поверить, что могли бы возвести его где угодно, а потому их желания проявляются на самом горизонте.

– Что?.. – удивлённый демон сформировал физическое вместилище… Что стало его последней ошибкой.

– Твоя душа – моя! – проревел я, вонзая материализовавшийся в руке меч в аморфное тело демона Гнева. Рукоять в моей руке затряслась и нагрелась, а я тихо ругнулся сквозь зубы: демон был силён, хотя и явно не концентрировался на боевом аспекте. А в чём силён – узнаю, когда подчиню.

Амулет, буквально светящийся Силой от ограничивающих и сдерживающих конструктов, я эльфийке вернул… И посоветовал больше с призывами не играть.

* Не ошибка. Стражи-претенденты ничем не выделяются среди остальных людей (в глазах этих самых остальных) и имеют равные права с почти всеми членами Ордена (кроме Первого Стража, Командоров и прочих более равных). Командором же может быть любой Страж, так что…

** Под стражниками понимаются вооружённые противники, с кухарками/поломойками/посыльными/интердантами никто воевать не собирался.

*** Вообще-то не надо – в поглотителе они и так неплохо себя чувствуют. Фигура речи, ушастикам станет плохо, чтобы демоны откормились.

**** Усмирённые для демонов не имеют ауры, но ГГ проецирует то, как она выглядит для смертных, на себя. Поэтому Ниалл сразу опознал то, как он закамуфлировался, а любой демон, если ГГ не против, может его видеть.

========== Глава 12 ==========

Я неторопливо шел по каменным плитам моста, переброшенного через один из притоков Драккона – королевский дворец, как и все крупные кварталы Денерима, был обособлен от прочих с помощью камня и природных средств. Очень мудрое решение, с учётом плотности застройки: как ещё можно было бы обеспечить пожарную безопасность?

Королевский дворец… Не впечатлял. В нём не было изящной тонкости авваров, грандиозной мощи тевинтерских построек, гномьей угловатой функциональности, красоты, которой славится Орлей или надёжности старых ферелденских замков. Вокруг сплошное дерево: в стенах, полу, потолке… Лишь крыша покрыта привозной черепицей. Под деревянным потолком, на стропилах, можно было увидеть птиц, а мозаика на окнах не смогла бы удивить ни одного орлесианского аристократа: у иных из них в простом коридоре стёклам больше внимания уделено. Я усмехнулся, поняв, почему местных аристократов западные соседи считают придурковатыми неотёсанными варварами: когда король ютится в деревянном сарае, а его пленники в величественном замке, видимом из любой точки города, невольно начинаешь интересоваться здравостью рассудка монарха.

Ведущий нас Алистер мощно толкнул закованными в латы ладонями створки дверей и мы вошли в тронный зал. Ещё одно «наследие ушедшей эпохи»: Собрание Земель проходит между вооруженными и защищёнными людьми, но взять с собой каждый может лишь четверых.

Я покосился на Морриган и Лелиану, проверяя вложенный в их доспехи Хранитель Жизни, и хмыкнул, когда сзади раздался ворчливый голос, мрачно извещающий, что его обладательница пока постоит здесь. Я утвердительно кивнул и устремился следом за ушедшим вперёд Тейрином – в случае чего, голем сможет приблизиться к нам за считанные доли секунды.

– Милорды и миледи, присутствующие на этом Собрании! – мощно вещал эрл Эамон. – Движимый страхом, тейрн Логейн вынудил бы нас отказаться от наших свобод и традиций! Он толкнул нас на этот путь, но должны ли мы доверять ему свою судьбу? Должны ли мы жертвовать всем хорошим, что есть в нашей стране ради его замыслов?

Патетичная речь властителя Редклифа, конец которой мы застали, нашла отклик в сердцах его слушателей – они зааплодировали седому человеку, когда-то похожими речами поднимавшего народ на восстание, а я легко улыбнулся знакомым колебаниям внутренней энергии.

– Хорошая игра, Эамон, но, знаешь, никого здесь она не тронула, – в воздухе разнесся вкрадчивый голос тейрна Мак-Тира, неторопливо смыкающего и размыкающего ладони. Казалось, обычный голос, но температура в зале словно упала на пару градусов, а одобрительные крики сменились тишиной. «Я пришел к выводу, что можно заставить уважать себя, предъявив безупречную родословную или устроив кровавую бойню» – невероятно убедительно говорил о себе герой Ферелдена. – Ты попытаешься посадить на трон марионетку, об этом известно всем. Но хотелось бы задать вопрос: «кто будет дёргать за ниточки?»

Логейн указал пальцем на эрла, но, увидев нас, переключился на новую мишень.

– Аааа… А вот и кукла, – со скрытой издёвкой протянул полководец, а я услышал, как скрипнул металл перчатки Алистера. – Скажи нам, Страж, как орлесианцы отнимут у нас страну? Соизволят они послать сюда войска или просто отдадут приказ через тебя, якобы принца? Сколько ферелденской крови купит в наши дни орлесианское золото?

– Никогда не интересовался, – хмыкнул Тейрин, подавив гнев. – А сколько нынче стоят эльфы, которых ты продавал Тевинтеру?

– Продавал эльфов? Объяснись, Логейн, – недовольно нахмурившись, бросил Сигард, прочитав несколько писем, которые Лелиана выкрала у тевинтерца и Мак-Тира, а сейчас осторожно передала аристократам.

– Это война. Неужели ты и впрямь думал, что всё будет, как в старинных сказках: над полем битвы поют рыцарские статуи и исход боя решается поединком чести? – с сожалением протянул полководец. – Война жестока. Это знают все, кто сражался бок о бок с Мэриком. На войне нет невиновных, есть только живые и мёртвые, и у каждого из них своя вина. Нам пришлось многим пожертвовать. Если жертвы были слишком велики, пускай судит меня за это Создатель.

– О какой войне ты толкуешь? – непонимающе приподнял бровь королевский бастард. – Ты просто начал продавать «своих» подданных, едва у тебя перед носом потрясли мешком с золотом… Но пусть это останется на твоей совести.

Алистер дождался, пока не утихнут выкрики с мест, и продолжил:

– Так или иначе, но настоящая угроза – не Орлей, а Мор. Это всё, что волнует меня и мой Орден, – твердо сказал Тейрин, а я про себя усмехнулся – наши с Лелианой уроки не прошли даром и искусством убеждать будущий король овладел в полной мере, насколько это возможно за столь краткий срок.

– Обилие беженцев в моих землях не позволяет в этом усомниться, – вставила свои пять медных Альфстанна Эремон.

– Юг уже пал, Логейн! – скорбно и мрачно проронил эрл Вулфф. – Неужели ты из страха перед Орлем отдашь порождениям тьмы всю страну?