– Серьёзно? – я заинтересованно приподнял бровь. – Это сработает? О…
Продолжая невинно улыбаться, милая девушка достала из незаметного кармашка иголку, от которой буквально разило лириумом – совсем как от тех… Я понимающе усмехнулся: что такое страдания тела перед страданиями души?
– На теле человека множество болевых точек, – обольстительно улыбнулась Лелиана, а я уловил предельно тонкое, но вполне определённое воздействие звуком. Так и не скажешь, что всё, связанное с сексом для неё сейчас больная тема… Хороша, чертовка. Интересно, часто барды прибегают к таким фокусам?
– Чему только вас ни учат, – хмыкнул я, просматривая по диагонали трофейные воспоминания об обучении – я уже считал их, но ещё не прожил, а потому они пока что лежат мёртвым грузом. Да и не думал я их изучать пока что – есть более приоритетные вещи.
– О да, – Лелиана толкнула чуть перекошенную дверь в одном из неприметных переулков, ведущих к центру столичной торговли, и едва успела уклониться от удара мечом.
Второй стражник в шлеме королевского гвардейца попытался ударить нас каким-то боевым кличем, но осел на пол со стержнем в горле, перебившим позвоночник. Морриган откинула первого каменным кулаком, вместе с дверью в следующую комнату проморозила до костей потоком холода и, дождавшись, пока мы выпрыгнем из помещения, снесла получившуюся композицию огненным шаром.
– Стражники обычно не суются сюда, но действовать теперь придётся быстро, – недовольно проговорила шпионка, проваливаясь в невидимость и проникая внутрь.
Войдя внутрь, я увидел просторную, недёшево, но и не показательно дорого обставленную комнату. Четыре мягких кресла, с которых, тем не менее, было бы удобно вскакивать, низкий столик с двумя фужерами и тёмной бутылкой какого-то вина у зажжённого камина и обычный с писчими принадлежностями – у стены. На полу пушистый ковёр, сейчас безжалостно пачкаемый грязной обувью, а стены и потолок обшиты явно декоративным тёмным деревом, пропитанным зельем огнестойкости. Светильники на стенах кажутся обыкновенными, но внедрённые в свечи чары бездымного огня, питаемые лириумом в воске, намекают, что посредник не бедствует… Однако его самого здесь нет – я учуял вспышку гнева и удивления от нашей шпионки.
– Лелиана, неужели ты не могла постучать в дверь потише? – доброжелательно поинтересовалась у воздуха какая-то женщина, до поры незаметно подпиравшая стену. Дорогая, но не броская одежда, в которой, при желании, можно спрятать весьма многое, от оружия до ядов, тёплые карие глаза, пожалуй, слишком плотная для столь тонких запястий и шейки фигура, красиво переливающиеся волосы, правильные черты лица… Едва заметный фоновый шум из середины груди – Маржолайн явно продвинулась в техниках бардов существенно дальше Лелианы, обеспечивая своей весьма обыкновенной внешности дополнительную привлекательность. Я с научным интересом присмотрелся к орлесианке, очевидно, ощущающей присутствие ученицы и любовницы, но не видящей её саму. – Я так скучала по тебе, моя дорогая…
– Не разделяю твоей радости, – мрачно ответила Лелиана, снимая маскировку – она была знакома с реакцией и навыками Маржолайн и вполне трезво оценивала свои возможности по скрытому удару по ней. А раз ударить нельзя, зачем тратить силы? – Я знаю, что ты…
– О, придётся вам простить эти скромные условия. Я стараюсь быть хорошей хозяйкой, но видите, чем мне приходится обходиться, – доброжелательно прервала Лелиану её бывшая наставница, а я вновь ощутил опутывающее нас тонкое кружево воздействий. Интересная привычка у них… – Эта страна воняет мокрой псиной. Везде. Я никак не могу избавиться от этого смрада. Даже сейчас… В моих волосах, одежде… Бррр…
– Ты правда думала, что это поможет? – с интересом спросил я, бросая в женщину стальной стержень… Который отбил метким броском выпавший из невидимости боец. Двери в две соседние комнаты распахнулись, выпуская из каждой по крепкому мечнику и магу, но я уже подскочил к невидимке, обменялся с ним парой ударов лезвий, на ходу поворачиваясь спиной к главной цели и паре вышедших слева бойцов. Маржолайн вытянула из корсета тонкое лезвие и попыталась ударить меня им в спину… Однако подхваченный техникой Кромешного ада яд уже заполнил комнату, а я шагнул в невидимость, растворяясь в тенях.
Наставница Лелианы и пара её клевретов, попавших под удар, явно не имели дела с такими техниками, а потому воин буквально нанизал мага на лезвие, получив в ответ мощный поток пламени прямо в лицо, а бард воткнула лезвие в грудь предусмотрительно усилившего Щит Ветра невидимки. Я усмехнулся и Столкновением маны убил второго мага, а Морриган с Лелианой, пока яд не распался в воздухе сидевшие за силовым полем, уничтожили последнего члена охраны.
Однако я недооценил Маржолайн: очевидно, ассасин был ей дорог, ведь его перекошенное от боли лицо выдернуло шпионку из навеянной техникой агрессии. Она в ужасе отстранилась от убитого, не снимая руки с кинжала и его плеча. Я вытянул из ножен меч и, не давая ей времени отскочить, рубанул сверху вниз по рукам. Сильверитовое лезвие легко рассекло ткань, тонкую броню из драконьей кожи и уже человеческие кости и жилы, выйдя с другой стороны и прижигая раны огненной аурой. Женщина тихо осела на пол, переводя ошалелый взгляд с рухнувшего на пол тела невидимки на культи.
– Ты оклеветала меня, из-за тебя я попала в тюрьму, меня пытали, – мерно, словно вбивая гвозди в крышку гроба, проговорила Лелиана. – Я уж думала, что в Ферелдене не увижу тебя, но, выходит, ошиблась. Я хочу знать. За что ты возненавидела меня? Почему желала моей смерти?
Женщина продолжила молчать, лишь вздрагивая от каждого звука. Я замахнулся было, чтобы привести шпионку в чувство, как она заговорила сама. На сей раз в её голосе не было и тени прежней доброжелательности:
– Я всегда знала, что у нас с тобой все закончится именно так. Ты бы обязательно пошла против меня, ведь на твоем месте я бы сделала то же самое, – помертвевшим голосом прошептала женщина. – Ты знаешь кое-что, что может уничтожить меня. Я подстраховалась – и не о чем здесь говорить…
– Я – не ты, Маржолайн. Я бы не стала бить в спину…
Из Лелианы как будто вынули стержень: узнать, что тебя решили убить просто потому что ты мог что-то сделать… И кто? Любовница, наставница, та, что заменила семью – весь твой мир. Да сразу после Убежища… Морриган тихо вздохнула и обняла сжавшуюся девушку, а мой короткий магический импульсом выжег разум Маржолайн. Я обхватил девушек за плечи и рванул Завесу на себя, перенося нас в дом, куда нас пустили старые знакомые Лелианы.
*
За прошедшие четыре дня Убежище окончательно утратило жилой вид. Полуразрушенные скрывающие чары, окутывавшие гору, сквозь которую лежал самый короткий путь к Храму, окончательно развеялись остывающими каплями эфира. Из тел мертвецов и из воздуха улетучились зацепившиеся за них обрывки душ, погасли огни в очагах, разгорелась и затихла пара пожаров…
Лишь позёмка лениво водила невесомыми пальцами по выпавшему снегу, закручивая мелкие снежинки в причудливые ураганчики и устремляя их куда вздумается, словно вслед невидимым и невесомым зверям.
Но сияние лириумной жилы оставалось прежним: магическому минералу совершенно безразличны людские жизни.
– А тут прохладнее, чем внизу, – сказала Морриган, перекрикивая свист ветра и глубже натягивая капюшон.
– Отсюда до Убежища триста метров вертикально вниз, – ответил я через плотную ткань, подходя к краю и с интересом взглянув вниз. – А вон и она.
– Древняя, – удовлетворённо протянула ведьма, втягивая носом ледяной воздух и расплываясь в тёмной усмешке.
– Дыши аккуратнее, – в который раз повторил я. – Если сляжешь с воспалением, лечиться будет неприятно.
– Я – дракон, – фыркнула Морриган, выдыхая тонкий язычок пламени. – Меня не волнуют температуры.
– Но об Огонь Духа ты грелась, – хмыкнул я, в последний раз проверяя чары ловушки. Я не стал говорить Морриган, откуда узнал некоторые узлы – ими поделилась Андруил, от бесконечно малой доли души которой питался пояс, вручаемый ушастыми своим самым отличившимся во славу Её героям… Иронично: они забыли, что это, и начали дарить «бесценную» историю и культуру своего народа просто «друзьям клана».
