Я неторопливо брёл по подземному туннелю, скрывая нас от внимания мелких охотников. Кладка постепенно сменилась выдолбленными в камне стенами, а после и вовсе покрылась намёрзшим льдом. Поворот, ещё поворот… Тяжёлая железная дверь, обычно охраняемая парой стражников – по крайней мере, именно столько кружек стоит на видавшем лучшие века столе. Шейла заворчала что-то о «глупых мелкомягких существах» и запустила каменные пальцы за косяк, проковыривая ими дырки в каменном массиве. Давет предложил просто вскрыть замок, но Шейла что-то раздраженно пробубнила про криворуких взломщиков, ухватилась за металл косяка и, поднатужившись, выломала его из стены. Голем подпёр дверь грудью, перехватился за края и привалил дверь к стенке.

Выскочивший тюремщик, до поры спавший внутри пьяным сном, попытался наорать на нас, но, увидев, что вломились к нему совсем не братья по вере, замер с открытым ртом, тупо глядя круглыми глазами… Пока не улетел вперёд от удара каменной руки – почему-то Шейла очень любит проламывать черепа. С учётом тех схем, что мы забрали из лаборатории Вильгельма, наводит на размышления…

– А вот и они… – уже менее мрачно буркнул голем, выдирая одну из решеток, за которыми сидели пленники – каждый в отдельной камере. – Сами оттуда выйдете или вам помочь?

Несмотря на любезные слова, Кусланд со товарищи вышли вперёд, на свет факелов, и мы наконец-то смогли оценить их внешний вид: потёртые рубища со следами крови, скованные перед грудью руки… Судя по тому, как выглядит и идёт Лелиана, поклонники Андрасте не слишком галантны… Что весьма странно, ведь изнасилование – грех наравне с богохульством. Морриган тоже заметила отличие во внешности пленников и наложила на барда комплекс исцеляющих чар, к которому я, секунду подумав, присовокупил единственное известное мне, зато перекачанное Силой как на десяток огненных шаров – такая «припарка» может и потерянную руку отрастить.

Морриган внешне неторопливо подошла к девушке и, укрыв своей шубой, отвела в сторону, в каморку, откуда выскочил пьяный стражник – практичная ведьма всегда носила с собой двойной комплект одежды в хитром рюкзачке с вложенным пространственным расширением: Думат знает много тайн и многими из них поделилась с дочкой-Эмблемой.

Кунари и Шейла разорвали сковывающие Алистера и Кусланда цепи, а я тем временем склонился над Винн. Трупом Винн: старуха не выдержала голода, профилактических побоев – ведь нет способа сковать мага надёжнее, чем обеспечить его бессознательное состояние – и холода камеры, и тихо умерла. Судя по цвету кожи, началу формирования гнилостной венозной сети и эмфиземы, на фоне почти полного отсутствия трупного окоченения, около двух-трёх дней назад – если бы прошло больше времени, началось бы отслоение эпидермиса, да и газа было бы больше. С другой стороны, здесь прохладно… Интересно, почему дух не вылечил её? Неужели её веру в Андрасте могли подкосить просто избивающие её фанатики? С другой стороны, здесь мы с ней в разных весовых категориях: навряд ли целительницу, талант которой проявился ещё вне Круга, хоть раз били…

Я встал и равнодушно вышел из камеры: кровь её я добыл ещё в Круге, да и непригодна та, что подёрнута тленом, а смерть старой целительницы была мне глубоко безразлична. Когда на меня перестал распространяться «иммунитет» в виде страха «цветов жизни» перед «злыми дядями» в доспехах и она начала со скрытым злорадством назначать мне взыскания за слишком громкое дыхание, я бы порадовался её смерти. Когда я стал магом крови, её смерть, такая её причина, позабавила, и, может быть, несколько порадовала меня. А потом мне стало всё равно – всего лишь ещё одно человеческое существо, бывшее когда-то крупной проблемой. Никто не гоняется за вылетевшим в окно комаром, который зудел над ухом всю ночь.

– Мертва уже пару-тройку дней, – равнодушно ответил я на молчаливый вопрос кунари.

– Хорошо, – так же равнодушно ответил Стэн, поворачиваясь к дверям. Я посмотрел на Алистера и Кусланда, что вновь вернул себе вид короля без короны, и поморщился их разделению вещей стражника: Айдан взял себе сапоги и штаны, а Тейрин – плохонький доспех и наручи с дрянным мечом. Я скинул с плеч мешок и достал оттуда недостающие «элементы гардероба» для королевского бастарда, на возмущённый взгляд Кусланда ответив, что ничего больше у меня нет и он, в принципе, может натянуть рубахи Лелианы, Алистера и Винн.

А уж как он взбесился, когда Морриган и всё ещё дрожащая, но явно принявшая внутрь содержимое обеих моих фляжек Лелиана в весьма добротном кожаном доспехе и меховом плаще вышли из комнатки стражника… Зато плодиться он точно не будет – Морриган расстроила его реакция и требования нормальной одежды вместо этого «пропахшего потом и трупом барахла», и она незаметно приложила его семейным проклятием бесплодия и мужской слабости.

– Алистер, Кусланд, Лелиана, Морриган – вернитесь в Гортхем, – мрачно сказал я, оценив боеспособность троицы первых.

– Что? Но!.. – попытался встрять Алистер.

– Вы устали, голодны, замёрзли и избиты, – отрицательно качнул головой я. – Из вас сейчас вояки, как из меня балерина.

– Ты так плохо танцуешь? – вяло хихикнула чуть отживевшая и изрядно опьяневшая Лелиана.

– Танцую-то я неплохо просто потому, что хорошо владею телом, – хмыкнул я, поневоле вспоминая некоторые ритуалы, требующие буквально узелком связаться. Увы, ритуальная магия – это не только бесконечные расчеты, вырезание фигур и непонятные слова. – Но даже у тебя выйдет лучше.

– Мне обидеться? – чуть сильнее улыбнулась пьяная орлесианка, память которой я слегка затенил. Чтобы полностью стереть всё это уже поздно, но вот скрыть и подретушировать… Тоже поздно, если бы не Хоннлит, не сумел.

– Нет, что ты, – я доброжелательно улыбнулся. – Просто ты не совсем танцор, верно?

– Я могу драться, – шагнул вперёд Кусланд… И тут же отлетел назад, когда я мощно ударил его в челюсть. Меня и природа силой не обделила, да ещё усиление от искусства воинов-чародеев… В общем, повторить подвиг Шейлы с размазыванием чужих голов в лепёшку я не мог, но вот сломать в любом месте позвоночник ударом кулака – это можно. Но больно.

– Я знаю, что ты можешь, – я недобро прищурился, заканчивая просматривать переданные мне воспоминания Морриган о разговоре с Лелианой… И её воспоминания о событиях последней недели. – Поэтому ты пойдёшь в Гортхем.

– Но я приказываю!.. – быстро поднявшись, Кусланд зло ощупал подбородок и сплюнул пару выбитых зубов с кровью. – Я – Командор!

Я рванул к аристократишке и, схватив его за грудки, поднял в воздух.

– Ты… Приказываешь? – тихий вопрос буквально повис в воздухе. – Ты… Мне? Напомни, кого из нас собирались принести в жертву? Кто из нас согласился принять веру этих сектантов в обмен на жизнь?

– Это была военная хитрость, – зло процедил Кусланд.

– Подожди… – поднял руку Алистер. – Я не помню такого.

– Зато я помню, – рыкнула орлесианка. – Всё помню. И – всех.

Кулачки девушки сжались, на глаза набежали злые слёзы… И она весьма неожиданно для всех оказалась в объятиях ведьмы, которая, шепча что-то успокоительное, отвела её в сторону.

Я разжал руки и позволил Кусланду рухнуть на пол. Быстрый удар кулака в лоб замаскировал комбинацию усыпления и ужаса – и тело аристократа рухнуло, как мешок картошки.

– Думаю, никто из нас не хочет видеть это существо рядом… – я потянулся к подбородку, но на полпути вспомнил о щётине и раздражённо опустил руку. – И отпускать его слишком опасно… Да и не стоит.

Я с намеком покосился на обнявшихся девушек и, поймав взгляд ведьмы, довольно сощурился.

– И что ты предлагаешь? – подозрительно поинтересовался королевский бастард.

– Думаю, у Морриган есть пара идей, которыми она с радостью поделится с нашим «другом», – я презрительно покосился на лежащее тело и накинул на него ослабленную донельзя ходячую бомбу, поставив триггер активации на попытку заговорить – навряд ли Кусланд сможет бодрствовать молча больше минуты…